Природа - Бог

               
             Ещё отроком, выныривающим из пекла войны и едва только познающим трогательные и скорбные миры классической литературы, и не только русской, никогда не пропускал описаний природы, какие бы жгучие ситуации им не предшествовали и не следовали за ними. Они воспринимались им, по-видимому, так же, как авторами – непременной и важнейшей частью повествования о людской жизни, ведь она всегда протекает внутри Природы, как бы люди не отгораживались от неё одеждами, жилищами, заботами и проблемами. И уже тогда он чувствовал, что влияние Природы на человека более значительно, чем эти сами заботы и проблемы. Но чувствовал, конечно, подспудно, неосознанно. И среди прочих захватывающих сюжетно-фабульных повествований неторопливые размышления М.Пришвина на языке леса, неба и прочих природных проявлений и коллизий были ему столь же интересны и необходимы.

             А уж вживую общаться с Природой стало для него абсолютной необходимостью ещё в глубоком детстве, может быть, даже в младенчестве. И было в этом что-то языческое, пантеистическое. Будучи лишённым Бога средой, семьёй и воспитанием, но как всякий нормальный человек испытывая потребность в причастности к чему-то высокому, он бессознательно находил замену Ему в Природе, в тех  таинственных явлениях и силах, понять которые не был в состоянии: в смене дня и ночи, в грозе и солнце, в звёздах, в томящем и возбуждающем дыхании весны, в гармоничном и непостижимом сплетении живого и мёртвого и, наконец,  просто в её растворяющей красоте.
             И с удивлением думал: почему это одни люди разделяют с ним такое   отношение к земле, небу, воздуху, реке, деревьям, траве, стрекозам, птицам и лошадям, а другие равнодушны к жизни среди всего этого. И в первых находил интерес, обнадёживающее взаимопонимание, и испытывал к ним симпатию. Другие же казались ему суховатыми или при яркости характера какими-то однобокими и ущербными, а, главное, как бы действительно другими, из не его племени.

             С годами это отношение его к Природе всё углублялось, становилось тоньше и изощрённее. Иногда внезапно налетевший ветерок, запах распускающихся почек и ещё совсем юных и липких листочков, какое-нибудь поразившее сочетание красок пылающего или гаснущего заката, луч солнца, упавший сквозь листву на какого-нибудь жучка, бабочку или иную козявку, бледное проявление первой звезды или что-нибудь подобное вызывало в нём такое же внезапное и пронизывающее чувство не то, чтобы восторга, а скорее прозрения и единения со всем этим. И от этого чувства приходило осознание себя не то, чтобы частью всего этого, а просто Этим. Это было слияние всей его сущности с сутью мира, с Космосом, а может быть, и с самим Богом. И он догадывался, что это, наверное, и есть смерть или, что то же самое, вечная жизнь, вожделенное бессмертие.

             И выбор им профессии геолога, наверное, и был по существу проявлением открывшейся в нём способности общаться и мгновениями сливаться с Природой. Но это вовсе не означало, что мир людей был чуждым для него, отнюдь нет – ведь они тоже были частью Природы, одной из самых прекрасных, грозных и опасных её проявлений. Он не мог – без них. И потому однажды родилось такое:
               
                Луга пьянят, прельщает зрелый плод,
                Озвучивает птах довольство и блаженство,
                Над пенным облаком бесстрастный небосвод
                Венчает золотом земное совершенство.
                Но что мне этот мир, его душа и плоть,
                Когда в нём нет людей – сюжет без завершенья!
                Вот так, наверное, подумал и Господь
                Пред тем, как создал нас в последний день творенья.               
            
 И эта тема – единение с Природой и стремление осмыслить её – стала не только его профессией, но и вдохновением и почти постоянным состоянием души.

                Эхо солнечных бурь,
                Отблеск звёздных мерцаний,
                Лунно-лиричная дурь,
                Мрак отрицаний
                И океанский прилив,
                И бег одичавшей кометы,
                Дух зацветающих слив,
                Ветер –
                Всё пронизает тебя,
                В плоти покорной трепещет,
                Что-то в душе теребя
                Отзвуком вещим.
                Будто на звёздах распят
                Тёплою каплей мгновенной,
                Грешен, и всё-таки свят
                Малый комочек Вселенной.

             И всё же, всё же нет гармонии между людьми и Природой! И потому:
 
                Закончится сезон. В огне и позолоте
                Стоят леса, и ночь длиннее дня.
                Стрекочущая капля вертолёта
                Зависнет меж холмов, надежду бередя.
                И ты покинешь этот мир, оставив
                Причудливую вязь ненужных ему троп,
                Протоптанных без соблюденья здешних правил
                Для надобности человечьих стоп.
                И всё здесь на круги свои вернётся,
                Затянутся и зарастут твои следы,
                И эхом голос твой уже не отзовётся
                И никогда взволнованно не содрогнётся
                Гладь потревоженной тобой воды.
                И вступят вновь в свои права законы
                Гармонии, свободы, красоты,
                И с облегчением вздохнёт земное лоно,
                Когда покинешь эту землю ты.
                Закончился сезон. Огнём и позолотой
                Прощается с тобой счастливая земля,
                В грохочущей кабине вертолёта
                Внезапно замолчишь, прощанье с нею для…