Начало повести http://www.proza.ru/2014/09/10/24
Приближалось утро. Уже огни на Эйфелевой башне погасли. Первая ночь, проведённая Гуриным в гостях у внука в Париже, прошла незаметно. За эти несколько часов он прожил свою целую жизнь. Первый раз так откровенно и подробно передал дед внуку историю своего происхождения, воспоминания со времени детства и до ныне.
Внук ничего подобного не ведал, слушал деда внимательно, изредко перебивал, задавая вопросы.
- Мой карьерный рост сложился вполне удачно. За короткий срок мне удалось перебраться из провинции в столицу, попасть в номенклатуру госаппарата. Это давало, кроме высокого оклада, множество дополнительных льгот, например: получение квартиры в престижном доме, специальное медицинское и курортное обеспечение, доступ к закрытым распределителям одежды, мебели, а главное, продовольствия. Ведь тогда было не просто купить в магазине, даже, самые необходимые товары. Всем этим мог пользоваться не только я сам, но и члены нашей семьи.
Безусловно, получил я всё это не по причине своей особой квалификации или таланта. Просто хорошо усвоил правила игры и поведения в чиновничьей среде. Сказалось моё воспитание в детском доме: беспрекословное подчинение порядку и воле сильного, умение приспособиться к различным нештатным ситуациям и преодолеть трудности.
А самое главное, мне везло. В бога я не верил, но какая-то сила меня вела и опекала. Я думал об этом очень часто и приходил к мысли, что это посылает мне удачи мой Ангел-хранитель, не кто иной, как моя мама, давшая мне жизнь. Я постоянно чувствовал так же невидимое присутствие рядом с собой Вани Гурина, смелого семнадцатилетнего парня, спасшего меня от верной смерти, давшего мне вторую жизнь.
- Дедушка, ты можешь объяснить, как происходило твоё продвижение по карьерной лестнице?
Что надо было тебе предпринять, чтобы тебя заметило твоё начальство и выдвинуло на руководящую должность? Платил ли ты за это наличными или убирал с дороги своих конкурентов, не совсем допустимыми приёмами?
- В те времена было всё по-другому, совсем не так, как нынче. Интриги, безусловно, имели место, но
каждый боялся партийных взысканий. Лишиться членства в коммунистической партии, означало, уход с государственной службы и навсегда поставить крест на своей дальнейшей карьре.
Учитывая, что частных предприятий не существовало, найти работу с волчим билетом имело мало шансов.
Главным двигателем роста было полезное знакомство, дружеские связи или по-простому «БЛАТ».
Я перевёлся в Москву по блату. За меня поручился один высокий чин, работавший в то время в Центральном аппарате партии. Самое удивительное, что я его об этом не просил.
Будучи ещё пятнадцатилетним юнцом, случилось мне спасти на Дону одну девочку. Она была чуть моложе меня, года на два, не больше. После катера на пляж накатилась большая волна, а мне показалось, что до этого момента кто-то плыл мне навстречу. Волны сменила полная гладь, а голова исчезла. Я поплыл к тому месту и стал нырять. Чуть больше двух метров там было глубины. Нырять и плавать я умел хорошо, но обнаружил утопшую не быстро, мешало быстрое течение.
Без признаков жизни я вынес на руках её на берег, где девочке была оказана первая помощь
профессиональных спасателей, и реанимационных медиков. Я наблюдал за всеми действиями со стороны до той поры, пока её ни увезли в больницу с признаками жизни, как мне показалось.
Что было с ней после, я не знал и моё участие в её спасении прошло на пляже незамеченным. Только через несколько лет ко мне на улице подошли незнакомые девушки и сказали, что во мне узнали того парня, кто вытащил из реки их подругу, Свету.
Вскоре меня нашла и сама Света. Она, к счастью, вскоре после случившегося, восстановила здоровье. А потом её родители пригласили меня в свой дом и очень благодарили. Её папа, как я догадался, был большой начальник в нашем областном центре, так как меня привозили и увозили на служебной машине с водителем.
Мне оказали очень тёплый приём, много раз благодарили за спасение дочери. Узнав, что я не имею родителей, прониклись сочувствием. Василий Иванович, отец Светы, предложил мне свою помощь, если я в чём-либо нуждаюсь. Но мне ничего не надо было, в детском доме я не имел проблем.
Когда я стал студентом, в самом начале первого курса, Василий Иванович нашёл меня в общежитии и мы долго беседовали на разные темы. Он дал мне несколько советов, как определить главную цель в жизни и каким путём добиться её осуществления.
Главное: хорошо учиться, чтобы стать специалистом. Быть морально устойчивым и активным в общественно-политическом плане.
Когда мои студенческие годы завершались и предстояло распределение, Василий Иванович опять пришёл со своими советами. На сей раз он сказал, что интересовался моим личным делом. Характеристиками, анкетными данными, отзывами преподавателей и комсомольских секретарей. Стал расспрашивать, действительно ли мне ничего не известно о своём происхождении, о родителях, родственниках.
К тому времени я уже знал свою историю и я ему поведал то, что был спасён Иваном Гуриным, во время немецкой оккупации . Что моя мама была убита нацистами вместе с другими евреями. А сам Гурин погиб в боях за Сталинград, что ношу его фамилию и отчество.
Василий Иванович долго молчал после моих слов, курил одну папиросу за другой. Потом попросил
у меня паспорт и военный билет. Полистал все страницы и вернул. Затем спросил, кто мне всё это рассказал и кому я ранее поведал об этом. Я прекрасно понимал и без Василия Ивановича, что о том, что я еврей никто не должен знать. Василий Иванович был первым, кому я открылся. Я чувствовал, что он взялся мне помочь стать на ноги, пристроить на хорошем месте. Я честно его поставил в известность, чтобы он меня потом не упрекал.
Когда выяснилось, что никто больше не посвящён в эту тайну, мне было настрого запрещено говорить об этом кому бы то ни было, даже любимой девушке, даже будущей жене и детям.
А ещё Василий Иванович сказал, что рекомендует мне начать свою трудовую деятельность в качестве помощника при Начальнике областного Управления. Непременно вступить в КПСС и набираться опыта управленческой службы.
Я набирался опыта и через короткое время ощутил в себе способности управлять всем, чем только доверят. Сначала доверили район. Справился. Доверили область. Тоже справился.
Когда Василий Иванович уезжал на большую должность в Москву, шепнул на ухо, что я его ни разу не подвёл и мной доволен. Это звучало для меня надеждой, что наше хорошее дело будет иметь продолжение.
Ровно через год я занял просторный кабинет в центре Москвы. За пятнадцать лет работы в столице мне стало ясно, что система нежизнеспособна. Как мы ни старались, всё разваливалось. Пустые магазины уже были не только в провинции, но и вблизи Кремля.
Пришлось покинуть уютный кабинет и заняться другими делами. Тогда я и ощутил себя свободным.
Рухнула не только система, но и идеологическая основа, диктаторский режим и государственный антисемитизм. Теперь я перестал бояться своего еврейского происхождения. Моя мама, наконец, обрела своего сына, который виноват перед ней тем, что ни разу не произнёс слова поминальной молитвы.
И я пошёл впервые в синагогу. У меня была долгая беседа с Главным раввином. Узнав мою историю раввин подсказал, как я могу подтвердить своё происхождение.
Следуя этим советам, я отправился в Ростов. К счастью, друг Ивана Гурина был в полном здравии. Он привёл в суд ещё двоих свидетелей. С решением суда я вернулся в Москву. Теперь я являюсь членом общины при синагоге.
Первое, что я сделал, заказал поминальную молитву «Искор»:
«Пусть вспомнит Бог душу моей матери, наставницы моей, ушедшей в иной мир и да будет душа
Её пребывать в обители вечной жизни обитающих в раю». АМЕН!".