А трактирщик был добрый-предобрый!

История Малой Родины
   Слушать и записывать рассказы старожилов чрезвычайно интересно. Однажды в 2011 году Анастасия Ивановна Парийская, 1923 года рождения, рассказала о своём детстве и упомянула чайный трактир на Горке. Вот её рассказ.

***
   Мой отец, Иван Иванович Засыпкин, родился в Сафонове в крестьянской семье, окончил 3 класса школы Брунова. В 1907 году женился на Екатерине Грачёвой, моей маме. У Ивана и Екатерины родились шестеро детей. Самый младший, Серёжа, ребёнком умер от скарлатины. Три моих старших брата, Павел, Фёдор и Юрий, погибли на Великой Отечественной войне. Остались мы с сестрой Марией. 

   Отец очень любил меня и, маленькую, буквально с рук не спускал. Я часто сидела у него на коленях. Когда мне было лет пять, он иногда брал меня с собой в сафоновский чайный трактир.

   Трактир стоял на месте нынешней заводской проходной (завода «Электроугли»), возле небольшой чистой речки. В речушке местные хозяйки стирали бельё, а по берегам сажали капусту.

   Здание трактира было кирпичным. Рядом со входом коновязь – ошкуренное бревно, лежащее на опорах. Посетители здесь оставляли лошадей. Привяжут коня за уздечку, охапку сена кинут, а сами идут в заведение.

   В большинстве своём посетителями были сафоновские и васильевские мужики.  Садились на длинные лавки за длинные, во весь зал, деревянные столы и разговаривали. Решали важные крестьянские дела: когда сеять, да у кого семенами хорошими разжиться, или, может, кто лошадь продаёт, да покупателя ищет. Мужики пили чай из пузатого, всегда горячего самовара, стоявшего на небольшом столе.

   Трактирщик, мне казалось, был добрым-предобрым. Улыбнётся мне, баранку поджаристую со связки, что на стене висит, снимет да чаю нальёт. И сахарку отколет. Сахар-то раньше кусковой был, пилёный, и откалывали его специальными щипцами.
Вот сижу я у отца на коленях, тепло мне, уютно так. Чай пью, макаю в него баранку да сахарку радуюсь. Настоящий праздник!

***
   Рассказ Анастасии Ивановны мы поместили на выставке рядом с фотографиями её отца, Ивана Ивановича Засыпкина. Каково же было наше удивление, когда на открытии выставки к нам подошла молодая женщина и сказала: «Мне очень приятно, что о моём прадеде Трикине, который держал чайную на Горке, так тепло отзываются». Мы разговорились. И Наталья Евгеньевна Харпалёва предоставила к следующей выставке обширные материалы о своих предках, в том числе и о добром-предобром трактирщике, упомянутом Анастасией Ивановной Парийской.
Приводим фрагмент рассказа Натальи Харпалёвой.

***
   Трикины – одна из коренных фамилий этих мест. Мои предки жили здесь, по крайней мере, два последних века, а там, может быть, и того дольше. Мой пра-пра-пра-прадед Григорий Трикин жил в Исакове в середине XIX века. Семейное предание гласит, что был у них в Исакове хутор, справное хозяйство, и глиной занимались, и скотину держали, коров, овец. Деревянный дом в Исакове сгорел в 1886 году. Были ли пожары до того – неизвестно, но после были. Словно родовое проклятие висело над предками по мужской линии – все Трикины, каких мы можем вспомнить, горели.

   Из Исакова погорельцы Трикины переехали на Горку. Тогда часть нынешней территории завода «Электроугли» занимали частные дома. Застройка тянулась вдоль улицы до самой станции. Трикины отстроили большой дом на берегу речки (канавки) Смолянки. Сейчас Смолянка убрана в трубу, а место трикинского дома можно определить так: от проходной завода «Электроугли» пройти немного вглубь заводской территории, и там правее.

   Первый этаж дома был кирпичный, второй – деревянный. На первом этаже мой прапрадед Иван Яковлевич Трикин устроил трактир, точнее чайную, на втором размещалась многочисленная семья. В чайной с удовольствием собирались и проезжие, и местные жители. Воду кипятили в большом баке. Любили здесь посидеть крестьяне и кустари, которые делали кирпич.

   Владельцы чайной многих и в долг кормили, а потом долги прощали. Наличными клиенты платили редко. Были у хозяев толстые долговые книги. Туда записывали: «Василий Петров – должен 15 коп». Ждёт, ждёт, бывало, Фёдор Иванович, пока долг принесут, а потом возьмёт да и перечеркнёт всю страницу: «Похерить пора, всё равно не заплатят!». Отсюда и «доходы» были соответственные. Такие доходы, что за чаем да за сахаром ребят посылали к соседям, Гулиным, которые держали трактир по соседству, или в лавки в долг. Надо сказать, чайных, трактиров и питейных домов тогда в Сафонове и на Горке хватало. От станции до техникума на одной улице располагалось целых  одиннадцать «заведений»! И у каждого своё лицо, свой разряд...

   У Ивана Яковлевича было шестеро детей: Алексей, Фёдор, Аграфена, Егор, Антонина, Екатерина. Фёдор Иванович и его жена Анна Петровна, в девичестве Чуркина, стали владельцами трактира после Ивана Яковлевича. У них родилось пятеро детей: Александр, Анатолий, Лидия, Маргарита, и ещё ребёнок, который умер в младенчестве.

   Фёдор Иванович воевал в Первую мировую, все заботы по чайной в это время взяла на себя Анна Петровна, или как её ласково называли завсегдатаи трактира, тётя Анета. Она вела хозяйство очень грамотно, конфликтов старалась избегать. Чтобы иметь постоянных клиентов делала так: к чаю целые пряники за деньги продавала, а ломаные отдавала бесплатно, «детишкам». Приваживала.

   Фёдор Иванович с войны вернулся. Потом случилась революция, но чайная, благодаря НЭПу, продержалась аж до 1927 года. За это время старший сын Трикиных Александр (1907–1986 гг.), мой дедушка, успел окончить школу за станцией и поступил в институт. Жизнь в Кудинове в то время кипела. В Кобринском парке выступал духовой оркестр. Иван Васильевич Петров, врач, интеллигент организовал художественный театр. В нём играли тоже интеллигенты (бухгалтеры, дочка аптекаря...). И Трикины в спектаклях этого театра тоже участвовали. Лидия в одной из постановок исполняла роль цветка, Александр – лешего. Дед увлекался спортом. Там же, в Кобринском парке, устраивались спортивные состязания, играли в футбол. Команда сложилась крепкая, спорт и культура тогда были в чести.

   А ещё Александр вместе с братом Анатолием входили в акробатическую бригаду. В 1930-е годы было модно делать акробатические этюды, строить пирамиды... Александр всегда стоял в основании. Чудом сохранились три фотографии, на которых участники команды выполняют акробатические номера.

   В 1927 году чайная Трикиных сгорела. По речке Смолянке периодически спускали смолу. Мальчишки баловались – подожгут сноп, и в смолу кидают. Однажды огонь перекинулся на дом, он и сгорел. Второй этаж и флигель погорели полностью, от чайной осталась только каменная коробка первого этажа. Иван Яковлевич к тому времени скончался. Фёдор Иванович вынужден был устроиться на железную дорогу, чтобы хоть как-то кормить семью. Крестьяне уговаривали его отстроить чайную заново, очень её не хватало, была вроде клуба. Но он не захотел.

   К сожалению, Фёдор Иванович тоже вскоре умер. У него случился аппендицит. Пока везли в больницу в Богородск (нынешний Ногинск), растрясли, по дороге и умер. Похоронен он на старом кладбище возле Троицкой церкви.

***
   Вот так, благодаря выставке, стали известны интересные факты из жизни наших земляков, живших сто лет назад. Искренне благодарим Анастасию Ивановну Парийскую и Наталью Евгеньевну Харпалёву за предоставленные материалы.