ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Танки идут по Праге,
В закатной крови рассвета.
Танки идут по правде,
Которая не газета.
Танки идут по соблазнам,
Жить не во власти штампов.
Танки идут по солдатам,
Сидящим внутри этих танков.
(«Танки идут по Праге»
Е.Евтушенко, август 1968)
- 1 -
Дороги до границы с Чехословакией были разбиты. Механику-водителю танка Т-55 Олегу Смоличу на упорядоченных дорогах Словакии тяжело было отрегулировать скорость. Он что-то бубнил себе под нос, нервничал. Лицо его, и до этого румяное, пылало. Рычаги управления казались ему, как никогда, тугими.
***
20 августа, в 22 часа 15 минут поступил сигнал «Влтава-666» о начале операции.
В ночь с 20 на 21 августа 1968 года войска Советского Союза в режиме радиомолчания пересекли границу Чехословакии.
Операцию поддерживали армии стран Варшавского договора: ГДР, Польши, Венгрии и Болгарии.
600 тысяч солдат, 7 тысяч танков.
Получили боекомплекты, сухие пайки, баки заправили «под завязку» и с песней: «Броня крепка и танки наши быстры» рванули вперёд.
Началась военная операция под кодовым названием «Дунай».
В связи с нарастающим спадом в экономике и подавлением инакомыслия весной 1968 года в компартии Чехословакии возникло реформистское течение, основным лозунгом которого стало: «Построить социализм с человеческим лицом».
Этот период развития Чехословакии вошёл в историю под названием «Пражская весна».
***
- Олег, какая дистанция должна соблюдаться между боевыми машинами? – спокойно спросил командир экипажа Денис Дёмин.
- Сто метров.
- Соблюдать!
- Есть соблюдать!
В танке было душно и пыльно.
– Какого чёрта мы здесь? На танках… - левая рука Гриши сильно сжала ручку прибора наблюдения, - убивать ребят, как мы сами? – то ли спрашивал, то ли размышлял он.
- Отставить разговорчики! Инструктаж помним? Идём на помощь дружескому народу с целью спасти его от империалистической агрессии и положить конец реформам «Пражской весны». Уяснили?
- Так точно!
- Командир, пожалуйста, остановить танк надо. Туалет надо, очень… по-маленькому.
- О-отставить! – почти зарычал Дёмин, - рядовой Кудайбергенов, мать твою... терпи, включи резервную систему, делай что хочешь. Никаких остановок! Был приказ: любую остановившуюся или не выдерживающую скорости машину сбрасывать с дороги в кювет.
Олег нервно встряхнул головой. Он не отрывал глаз от прибора ночного видения, старался соблюдать дистанцию, ехать прямо и не приминать придорожные кусты.
Иногда раздавался гул пролетающих самолётов.
Слаженно мигали щитки освещения наблюдательных приборов, разбивая темноту в танке лёгкими просветами.
- Командир, зачем рисовали на танках белые полосы и кресты?
- Затем, Карим, чтобы в случае столкновений, отличать точно такие же танки советского производства, состоящие на вооружении «вражеской» армии. А каждый мерзавец, который вздумает перебежать к бесполосым, должен быть уничтожен немедленно. Думаю в нашем экипаже таких нет?
- Зачем спрашиваешь, командир? В нашем экипаже нет мерзавец.
Рёв танковых моторов и грохот гусениц танковой колонны становился ритмом жизни этого неожиданного и не-до-конца понятого марш-броска. Даже в потёмках Гриша видел, как голова Карима, сидевшего справа от него на сиденье заряжающего, начала периодически падать вниз, он тут же рывком её поднимал.
Дёмин неожиданно включил плафон дежурного освещения.
- Команды: «Спать» не было. Шлемы можно временно снять.
- Не сплю я, командир. Извини. Показался тебе. У казахов глаз узкий.
Первые волнения улеглись. Каждый задумался о своём.
Хотелось есть, хотелось пить, хотелось жить. Но больше всего – хотелось спать.
Гриша вспомнил цыганку: «Никогда не снимай кольцо. Это твой оберег». Узенькое оловянное колечко сейчас на безымянном пальце Лоры. А снять всё-равно пришлось бы: по уставу кольца и усы танкистам запрещены.
- Парень, не грусти, – прервал Гришины думы Дёмин. - Я прошёл Венгрию в 56-ом - военные действия; тоже был наводчиком. Обошлось. Как видишь:жив-здоров, пару царапин не в счёт.
Тонкие, как паутина, морщинки на лбу у Дёмина, очень короткая стрижка «под ёжик», собранный и уверенный, он мог быть примером для подражания.
- Есть, не грустить. Я о своём, командир.
- Всё на родинку твою смотрю – ох, и любят её девки, наверное?
- Любят, любят...
- А чешки, говорят, красивые.
- Как эти красивые встретят нас? – Гриша сверкнул шальными глазами.
И снова мысли о Лоре. Первый поцелуй. Тело стало, как натянутая струна. Целовался-перецеловался, а такое впервые. И губы вишнями пахли. В тот вечер ему показалось, что начался звездопад, колючие звёзды запрыгали на кустарниках, и они с Лорой утонули в море звёзд. Эх, Гришка-танкист, как тебя накрыло. В танке сидишь, воевать едешь, а всё о любви.
- Прорвёмся, ефрейтор, - снова раздался голос командира, -
Броня крепка и танки наши быстры! Полный вперёд! – и выключил освещение.
***
Приближались к Праге.
Дёмин ещё и ещё раз восстанавливал в памяти план города. Все городские маршруты он отрабатывал четыре месяца подряд на картах и макетах. Имел при себе комплект фотографий. Мог с закрытыми глазами начертить расположение улиц и площадей Праги. Дёмин мысленно следовал по маршруту к месту дислокации – Вацлавская площадь. Прибытие к шести утра.
На площадях города будут установлены танки по количеству улиц, которые радиально расходятся от площади. В каждую улицу должен быть направлен ствол боевой машины.
Улица, закреплённая за Дёминым – Водичкова. Ориентир – на углу кафе «Veprove koleno». «Эх,этого колена бы сейчас», - на секунду мелькнула мысль, но Денис мгновенно отогнал её.
На рассвете танк командира Дениса Дёмина Т-55 с интернациональным экипажем в четыре человека вошёл в полусонную Прагу.
- 2 –
- Лора, ты в ресторане когда-нубудь была? – спросила тётя Женя.
- Нет.
- Леонид Витальевич пригласил нас в ресторан «Прага». Завтра пойдём.
- Вот это номер!
- Будем в свет тебя выводить.
- Я не против…
Здание ресторана «Прага», что на Арбате, выглядело как океанский лайнер. Некоторые утверждали, что если стать лицом к Арбату, здание наползает как дом-утюг.
Столик был заказан в пражском зале. Светло-бежевые тона, огромные зеркала, лепнина на потолках и стенах, чопорные официанты… Лора боялась пошевелиться, не знала куда деть руки и молча поглядывала то на тётю, то украдкой на Леонида Витальевича. «Импозантного ухажёра завела тётя», - каждый раз отмечала она. Серый костюм, седые волосы, серебристый серый платок под рубашкой. «Наверное, под пятьдесят», - решила Лора.
Тётя Женя, как всегда с «бабеттой», только вместо атласной ленты – брошь; чёрное платье и нитка жемчуга. Лора пыталась вспомнить имя иностранной актрисы, которой явно подражала тётя, но не смогла.
Напрягали и раздражали ноги. «В такую жару и в капроновых чулках». – «Без них – никак, - давала насталения тётя, - это ресторанный этикет. Без них будешь выглядеть неприлично. Могут даже не пустить». – «Как хорошо было в сосновом лесу, да босиком – вот и весь этикет».
- Лорочка, Вы расслабтесь, - деликатно сказал Леонид Витальевич. При обращении к ней на «Вы», Лора тут же приосанилась.
- …в конце концов – мы пришли сюда просто поужинать, - продолжал он, - что будем заказывать, барышни?
- Давно хотела попробовать судака по-чешски, - сказала тётя Женя, – говорят, его здесь готовят в пиве и подают в сметанном соусе и с овощами.
- Мне тоже, - сказала Лора.
- К рыбе полагается белое вино, если барышни не против. Да, и как же без кнедликов…
- А что это? – спросила Лора, - слово такое смешное.
- Это у них вместо хлеба. Что-то типа ваших украинских галушек.
Не успела Лора немного освоиться – новое недоумение: рядом с блюдом с судаком официант аккуратно разложил – с каждой стороны – четыре ножика и четыре вылки – разных размеров. Тётя Женя заметила Лорино смущение и улыбнулась:
- Лора, не смущайся. То же самое произошло со мной когда-то. Следи за тем, что будет делать Леонид Витальевич и повторяй.
Лора смотрела на сияюще-румяного судака с овощами и думала: «Я бы его руками да зубками – вот вкуснятина была бы».
- Лорочка, это просто, - сказал Леонид Витальевич, - маленькой вилкой и ножиком обрезаем маленькие плавники, большими – большие и так далее. Вуаля! Это что… тут подают осётра, а в комплекте семь вилок и семь ножей.
Вино немного расслабило. Лоре было интересно слушать, как общаются Тётя Женя и её ухажёр: непринуждённо, красиво, иногда с лёгкими подколками. Леонид Витальевич расскал историю ресторана, упомянул, что в «Праге» Чехов праздновал с мхатовцами премьеру «Чайки».
- Почему ресторан назвали «Прага»? – спросила Лора.
- Кажется, в 1955 году ресторан «Прага» получил новое рождение, - в честь десятилетия освобождения Чехословакии от вражеских войск.
Когда перешли к десерту Леонид Витальевич вдруг сказал:
- Вчера на Красной площади прошла демонстрация…[8] - Леонид, - резко оборвала его Женя, - не здесь… - она закурила папиросу и показала глазами на официанта, который услужливо стоял недалеко от их столика.
- Любезный, - обратился к нему Леонид Витальевич, - принесите минералки, пожалуйста. И продолжил:
- Я же констатирую факт. Об этом все говорят. Семь человек плюс ребёнок, у лобного места развернули плакаты с лозунгами типа: «Руки прочь от Чехословакии».
- Ну всё, Леонид, потом, - опять не выдержала тётя Женя. - Лора, где твой парень служит? – спросила Тётя Женя.
- Я не знаю. Давно писем не было.
- Скорее всего – в Чехословакии, - сказал Леонид Витальевич, - сейчас всех туда…
- Не переживай, Лорочка. Напишет. Препятствия в любви только усиливают её, – и многозначительно посмотрела на Леонида.
- Всё, барышни, банкет окончен, - сказал он. – Лора, рад был познакомиться. А сейчас предлагаю прогуляться на Красную площадь.
Дневник Лоры.
28августа 1968г.
Смотрели «Кавказскую Пленницу» Ленида Гайдая. Уже год на экранах, а билеты достать тяжело. Как Леонид Витальевич умудрился? Давно так не смеялась. Не только я – весь зал падал со смеху. Но главное: героиня танцует твист. Неужели разрешили этот запрещённый буржуазный танец? Леонид Витальевич очень точно объяснил: не то чтобы разрешили – с ним перестали бороться. Надо научиться так точно формулировать как он.
На душе тревожно… Что-то притаилась моя интуиция. Может, что-то с Гришей?
Тётя сказала: не выдумывать!
Тревожно…
______
[8] Демонстрация 25 августа 1968 года, называемая «демонстрация семерых» была проведена группой из семи советских диссидентов на Красной площади и выражала протест против введения в Чехословакию войск СССР и других стран Варшавского договора, произведённого в ночь с 20 на 21 августа для пресечения общественно-политических реформ в Чехословакии, получивших название «Пражской весны».
Продолжение следует
Начало здесь: http://www.proza.ru/2014/03/05/1798