В свое время я ходил на судах Латвийского Морского пароходства: на больших рыболовецких траулерах и плавбазах, а также на танкерах ледового класса, в должности судового врача. Доводилось неоднократно бывать во многих населённых пунктах Крайнего Севера: Мурманске, Архангельске, Амдерме, Диксоне, Тикси, на Колыме .
Эта история произошла сорок лет назад на Крайнем Севере, в Карском море.
Караван судов шел вослед за ледоколом в канале воды и расступающихся льдов. Стояла середина лета, и были площади "чистой" воды, свободной ото льда.
Белые медведи, мать и два медвежонка, хотели переплыть полынью. Видимо, какая-то живность в воде была, вот медведи и охотились. Штурман судна, идущего за ледоколом, не заметил плывущих медведей.
Мать и ещё один медвежонок, к сожалению, попали под винты судна.
А другой медвежонок остался жив, и был спасён моряками. Спасение было сложным: пришлось останавливать весь караван судов. Спустили шлюпку и баграми помогали малышу держаться на воде, приближая его к краю лодки.
Палуба загруженного танкера не очень высоко от поверхности воды. Медвежонка со шлюпки легко переместили на палубу . У него на шее уже был ремешок: один из матросов догадался снять ремень со своих штанов. Иначе от необычности происходящего медвежонок мог бы убежать.
Передавали медвежонка из рук в руки. Принимал донкерман, есть такая должность на танкере. Конечно, все чувствовали жалость, что так нелепо погибли животные.
Медвежонок отфыркивался, стряхнул с себя воду и ледяные сосульки, намерзшие на белоснежной шубке. Женщина, работник кухни, всплеснула руками: «Надо же, как жаль: бедняжечка, в один момент остался один, без мамы». Кто-то из моряков протянул малышу кусочек сахара.
Электромеханик, ближе всех находившийся около медвежонка, предложил: «У меня каюта побольше, чем у других, пожалуй, возьму его к себе». Донкерман выразили согласие кивком головы.
Так медвежонок стал жить на танкере. Наверняка, ему было где-то 5-6 месяцев от роду. Конечно, не худенький. Видимо, мама, погибшая накануне, неплохо заботилась о своём потомстве.
Моряки ловили для медвежонка рыбу и кормили его, угощали кусковым сахаром.
Так он жил около двух недель, и при этом был хозяином положения на судне. Имя (кличку) ему не давали: временная живность на судне.
Медвежонок очень быстро привык к людям. Когда судно немного простаивало, медвежонка без боязни отпускали побродить по судну.
Он мог выглядывать из иллюминатора, который выходил из каюты электромеханика на проход надстройки. На танкере, как и на многих судах подобного типа были две надстройки: кормовая и носовая. Рубка, конечно, в носовой. Там же и каюты нескольких членов командного состава. Разумеется, проходы существуют вокруг обеих надстроек по уровню палубы, от бака до кормы .
Иногда к развлечению медвежонка подключались свободные от вахты моряки. Кто-то из команды приставил к выступу пустого ящика доску и медвежонок охотно взбирался по ней вверх, спускался вниз, вёл себя, как обычный котёнок: любил, чтобы с ним играли.
Не всегда за долгое время плавания есть возможность встречать животных, а тут медвежонок рядом. Интересно же! У моряков, помимо мужества, есть и доброта. И медвежонок позволил этой доброте проявиться, раскрыться. Доброта, любовь обогащают как женщину, так и мужчину, делают людей красивее, и в целом украшают жизнь.
Однажды медвежонок исчез. Стали его искать: и в каютах, и во всех уголках на палубе.
Куда же он пропал? Не мог же он свалиться за борт! Заглянули под брезент, накрывающий часть судна, имеющее сообщение с вентиляцией. Вот он где спрятался, и уснул! В каюте его ничем не накрывали, а тут он нашел укрытие, возможно, какое-то подобие берлоги. Все, естественно, были рады, что медвежонок нашелся.
Решили подарить медвежонка президенту Финляндии Урхо Кекконену, тогда он был президентом Финляндии. Ибо первый возможный порт в Баренцевом море, который судно можно было посетить, принадлежал Финляндии. "Не знаю, чьё это было мнение,- сказал Олег,- похоже, согласовали по радио с властями в Москве. А отдали ли медвежонка непосредственно Урхо Кекконену или определили в зоопарк, этого я точно не знаю.
Любой, кто хоть немного поработал на судах и побывал в морских далях, на всю жизнь оставляет в памяти события того времени и гордится своими странствиями."