До поступления в вуз Виктор Смелков, всю свою жизнь проживший в лесном поселке, всего пару раз бывал в крупных городах. Привыкший ходить пешком, он и путь от вуза, в который подал документы, до его общежития первый раз проделал пешком, по дороге несколько раз осведомляясь у случайных прохожих о правильности выбранного им направления и попутно изучая географию старинного русского города. Когда цель была почти достигнута, выяснилось, что студенческий общежитий в районе несколько, все они внешне чем-то похожи, но принадлежат разным вузам, а табличек с номерами домов на них не наблюдалось.
Помог разобраться в особенностях расположения строений паренек возраста Виктора по имени Владимир. Новый знакомый рассказал, что учится в вузе, а живет в городе, часто пропадая у сокурсников в общежитии. Увлекается музыкой, играет на гитаре в самодеятельной группе и знает наизусть многие песни «Битлз». Причем часть их переведена им на русский язык и исполняется его группой. А благодаря любви к творчеству ливерпульской четверки он довольно неплохо знает английский язык, хоть и не имеет отличных оценок за его школьный курс.
Виктор и Володя с течением времени не стали закадычными друзьями, но та случайная встреча сделала их хорошими приятелями…
В середине восьмидесятых годов началось бурное развитие кооперативного движения. Кооперативы заменяли службу быта, оказывая услуги населению по в несколько раз завышенным ценам и иногда во столько же раз худшего качества. Такого же качества и такой же цены стали появляться сначала на рынках, а потом и на прилавках магазинов хозяйственные товары, произведенные кооперативами с милыми названиями. Но первыми ласточками были фото- и полиграфическая продукция, а также швейные и трикотажные изделия прибалтийских умельцев. И, если джемпера и пуловеры, кроме модной расцветки и фасона имели неплохое качество, то брюки и некие подобия футболок с полноразмерными рукавами, называемые почему-то ветровками, изготовлялись из второсортной ткани и теряли свой цвет после первой стирки. Зато до нее позволяли их обладателям быть модными, сверкая множеством заклепок и замочков и поражая окружающих крупными иноязычными надписями на груди, служащими своеобразным признаком «фирменности» одежды и её владельца.
Витя тоже решил приобрести себе продукцию прибалтийских швейников. На развалах городского рынка красовались ветровки различных размеров и несколько отличающихся фасонов. Почти у всех на груди была цветная горизонтальная полоса, украшенная надписью на чужом языке. Внимание Виктора привлекло изделие с крупной надписью «Нью-Йорк», сделанной готическим шрифтом, сверху и снизу которой шел более мелкий текст, заканчивающийся цифрами. Студент ждал своей очереди, пока хозяин товара ловко обслуживал стоящих впереди покупателей…
- Витька, привет! Как дела?.. Какими судьбами здесь?.. – послышался где-то сзади знакомый голос.
- А, Вовка, привет! Вот решил прикупить модную вещицу, - ответил Виктор, указав рукой в направлении предполагаемой покупки.
Вовка протиснул голову сквозь живую очередь, пробежался глазами по выложенным экземплярам одежды, усмехнулся, вернулся на исходную позицию и, увлекая приятеля за собой, шепнул ему:
- Пойдем отсюда.
Виктор, чья очередь уже подходила, несколько возмутился таким поведением своего знакомого и потребовал от него объяснений. Тот объяснил, что с такими надписями в нашей стране на публике лучше не показываться. Несостоявшийся покупатель подумал было, что тексты надписей несут враждебный смысл или порочат советскую действительность, но знаток языка надписи объяснил её суть:
- В переводе на русский это звучало бы примерно так: «Клуб…», э-э-э…, как бы тебе популярнее объяснить? – «…гомосексуалистов города Нью-Йорка». И ниже указаны его адрес и номер телефона.
- А на остальных ветровках?
- Да тоже мало приличного…
…Модный элемент одежды Виктор все же купил, но в другом месте и при непосредственном участии своего хорошего знакомого переводчика-любителя…