— Дорогая, ты правда на нас не злишься? — спросила мама и повернулась ко мне, дабы убедиться, что я не обиделась. Когда она посмотрела мне в глаза, мое лицо растворилось в легкой улыбке.
— Мам, уже ведь в сотый раз повторяю: я не обиделась...
— Вивьен, дай ей отдохнуть хоть несколько минут от твоих вопросов, — со смехом обратился отец к матери, стараясь не сводить взгляд с дороги. Его тело было напряжено, если не считать, что он сейчас улыбался во все свои тридцать два зуба.
— Бен, ты думаешь, что это смешно? — спросила мама, отворачиваясь от меня, чтобы посмотреть на отца.
— Вайолет любит новые места, где она еще не бывала, и ты ведь это знаешь. — Когда я услышала его слова, то мне захотелось разреветься. Отец ведь даже не знает, что в Лос-Анджелесе я нашла своих настоящих друзей. Мне было больно прощаться с ними, но всё же это жизнь... И лишь начало моих расставаний.
— Папа прав, — с наигранной улыбкой ответила я и повернула лицо к окну автомобиля, чтобы получше рассмотреть мой новый город. Первое, что попалось мне на глаза, — это был трехэтажный дом, который просто завораживал своей красотой и необыкновенностью. Также я убедилась, что здесь удивительно много природы, ведь за каждым уголком или поворотом можно было увидеть большие деревья. Они были с разных сторон от проспектов, и это заставляло меня еще шире улыбаться. Несколько минут мы ехали молча, но мама как всегда не сдержалась и нетерпеливо спросила:
— Вайолет, а в Лос-Анджелесе тебе кто-то нравился?
Я мысленно закатила глаза: не люблю, когда мама задает такие вопросы. Если уж быть честной, то мне нравился один парнишка с одиннадцатого класса. Он был популярен в нашей школе, не считая меня. Когда я увидела его изумрудные глаза, мне показалось, что вокруг нас остановился мир. Он рассматривал меня с некой осторожностью, как и я его. Первая встреча мне понравилась, как и наш первый поцелуй на уроке.
— Ты меня слышишь? — Возмутительно. Я тут вспоминаю свою первую любовь, а она спрашивает влюблена я или нет.
— Мам, честно? Мне никто не нравится и не нравился, — с трепетом в душе ответила я и закрыла глаза. Сегодня удивительно хорошая погода. Лучики солнца проскользнули в салон автомобиля и с некой осторожностью игрались с моим лицом. Мне было легко, пусть и где-то в середине сердца оставалась обида.
— Дорогая, как думаешь, мы тут уже останемся жить навсегда? — голос отца был взволнован. Наверно, ему так же надоели эти переезды.
— Надеюсь, что да.
Ее слова прозвучали как вердикт, будто мы и вправду задержимся здесь.
— Пап, а ты как думаешь? — сквозь зубы спросила я.
— Мне кажется, что нет, — задумчиво произнес он и, тяжело вздохнув, краем глаза посмотрел на уже спящую маму. Она оперлась локтем на окно машины и, наклонив голову, уснула. Ее рыжие кудри разлетелись в разные стороны, и от этого отец тихо засмеялся. Видимо, она тоже устала от всего, как и я.
— Пап, может, сейчас хоть расскажешь о своей семье? — мой голос звучал хитро. Папа всегда уходил от этой темы, потому что не любил говорить про своих родных.
— А когда ты бросишь курить? — спросил отец и стал ждать моего ответа. Я опять же мысленно закатила глаза и, томно вздохнув, заговорила:
— Пожалуйста, не начинай. Я же сказала: придёт время — брошу. Давай только не об этом. — Отец не ответил и лишь усмехнулся, не отводя взгляда с дороги. Надеюсь, что теперь в этом новом городе всё будет иначе. Я верю, что смогу измениться, смогу быть той, кем хочу...
Закрыв глаза, я сразу же провалилась в темноту, которая не хотела отпускать меня. Моё тело желало освободиться, и это было странное чувство. Да, именно странное. Сейчас мой разум был в лабиринте, и я чувствовала, как сердце дрожало от боли. Это как борьба Тела и Разума. Боль, отчаяние, самосозерцание — это мы видим в своём подсознании. И такое, бывает, убивает нас... Убивает медленно и мучительно.
Мне не хватает сил, из-за этого я и курю. Некоторые делают это для наслаждения, но я — чтобы себя убить. Когда лёгкие разъедаются дымом, моё тело наполняется лёгкостью. Это то чувство, которое не может испытать человек, что живёт в этом мире. Мир — это ничтожество, что позволяет нам выдумывать те вселенные, которых нет на свете, на земле. Мир позволяет нам воображать тех людей, что мы любим, но никогда не увидим.
Меня всегда интересовал лишь один вопрос: почему люди стали такими жестокими? Они могут убивать, топтать, насиловать, делать больно... Зачем им это? Ради своей популярности они готовы на всё.
В этот момент по моей щеке потекла слеза. Быстро убрав её рукавом кофты, я открыла глаза.
Меня ослепил яркий дневной свет. Я упёрлась ладонями в мягкую обивку салона и с удовольствием потянулась, чувствуя, как хрустят кости. Долгая поездка изрядно утомила меня, а тело затекло от постоянного сидения, поэтому я была бы очень рада наконец-то покинуть душный салон автомобиля. Передние двери аккуратно щёлкнули; мама вышла на улицу, оглядываясь по сторонам. Не теряя времени, я отстегнула ремень безопасности и тоже покинула машину.
Почувствовав под ногами твердую землю, я наконец-то подняла взгляд на огромное здание перед нами... Оно завораживало своей легкостью и красотой. Никогда не видела, чтобы дом был так гармоничен с природой: ветки деревьев склонялись к окнам, и на стекла ложились мягкие тени листьев.
— Невероятно, — прошептала я с изумлением, вызванным этим домом, который просто заставлял поверить в волшебство. Медленно переведя взгляд на маму, я заметила, что она восхищалась этим зданием так же, как и я. Отца не было возле нас, так что я, к сожалению, не могла увидеть его искренние эмоции. Ветер подул мне в лицо, и от этого я ощутила, как мурашки пробежались по коже. Чувство было приятное; моё лицо растворилось в легкой улыбке, которую никто не заметил.
— Мне нравится. А тебе, дорогой? — спросила мама, когда возле нас появился отец с чемоданами.
— Хм, главное, чтобы вы были довольны. — Я посмотрела папе в глаза и увидела там радость. Кажется, ему тоже пришлось по вкусу наше новое жильё.
— Ну что, идёмте внутрь, — бодро отозвалась мама, всплескивая руками. Не знаю почему, но она всегда волновалась за меня, когда видела моё изумление. Конечно, это изрядно играло на нервах, но меня учили скрывать раздражение, чем я сейчас и занималась.
— Можно я останусь пока что здесь? — с трепетом в душе спросила я, не смотря на родителей. Чужие руки легли мне на плечи; склонив свою голову, мама с лёгкой грустью поинтересовалась:
— Уверена?
— Вивьен, она ведь не маленькая, — ответил папа, когда я уже собиралась сказать, что всё будет в порядке.
— Бен, ты прекрасно знаешь...
— Я думаю, что всё будет хорошо, — перебил отец, не дав маме закончить то, что она так хотела ему сказать. — Вайолет уже взрослая, так что успокойся.
Голос папы звучал так уверенно, что даже я немного расслабилась. Последний раз посмотрев на меня, мама сдвинулась с места, неуверенной походкой отошла в сторону и обратилась к отцу, который тут же оказался рядом:
— Ты уверен?
Он ничего не ответил и, кажется, просто проигнорировал её.
— Мам, всё в порядке, — отозвалась я, когда родители направились в сторону нового дома. От прохладного ветра моя голова почему-то закружилась. Я стояла неподвижно и тихо. Мне хотелось услышать эту фантастическую тишину. Она сводила меня с ума. Плавно закрыв глаза, я глубоко вдохнула. Кислород попал в лёгкие, и мне показалось, что я вот-вот взлечу, словно птица.
С одной стороны, я очень рада, что мы выбрали именно это место, но, с другой, я чувствовала, что грядут перемены.
«Ты думаешь, что необыкновенная? Считаешь, что твоя жизнь чем-то отличается от других? Хочешь сказать, что всё наладится? Какая же ты глупая и наивная. А ещё слишком доверчивая и напуганная», — раздраженно шипело моё подсознание. Мне казалось, что скоро я взорвусь от нагрузки, но этого никак не могло произойти. Я мысленно выстроила цепочку своей жизни, своих новых действий и мыслей...
Flashback
— Здравствуй, милое дитя, — обратилась ко мне пожилая женщина, схватив меня за запястье. Я почувствовала в руке резкую боль и поморщилась.
— Здравствуйте. — Сначала я испугалась, но потом, когда её вторая рука прикоснулась к моей грудной клетке, сразу же почувствовала спокойствие и лёгкость во всём теле. Изумрудно-зеленные глаза изучали моё бледное лицо. Ветер играл с моими волосами, а тело покрылось миллионами мурашек, от чего я предательски задрожала. — Вы что-то хотели?
— Да, дорогуша, — цокнула она языком и незаметно улыбнулась.
— Вам нужна помощь? — обеспокоенно спросила я и выдавила нелепую улыбку. Она всегда была предназначена тем людям, которым нужна поддержка, сочувствие и помощь, а их я никогда и никому не могла дать.
— К сожалению, нет. Но тебе она будет нужна ещё больше, чем кому-либо, милая. Я чувствую в тебе опасность. С твоим здоровьем что-то не так. — Она остановилась и прикрыла глаза от усталости. — Господи, маленькое дитя в тёмном помещении. Это девочка. Она лежит тихо, не подавая признаков жизни; её легкие больны, как и сердце. Возле неё две женщины. Одна из них — блондинка с голубыми глазами. Она что-то шепчет и смотрит на ребёнка. Рядом сидит рыжая девушка. Её рука тянется к младенцу, но блондинка останавливает это движение и, повысив тон, просит уйти. Господи, это ведь...
— Вы о чём? — перебила я старушку, не давая ей закончить речь. Мой внутренний голос уверял меня, что это просто сумасшедшая, но я не разделяла его мнения. Незнакомка говорила довольно уверенно...
— Ты не понимаешь? — подняв вверх брови, спросила она.
— Нет. — Моя улыбка медленно погасла.
— Не бойся, скоро всё случится...
Конец Flashback
По щеке предательски покатилась слеза. Каждый день я себя карала за то, что не поверила тогда той бабушке. Она ведь оказалась права. Каждое её слово было пропитано правдой, а каждое движение заставляло лишь ждать продолжения рассказа.
— Солнце, ты долго ещё там? — услышала я встревоженный голос мамы.