"Подчиненный перед лицом начальствующим
должен иметь вид лихой и придурковатый,
дабы разумением своим не смущать начальство"
(Указ Петра 1 от 09.12.1709г.)
Идёт обычная монотонная жизнь. Мы не на войне, это наша работа. Вчера вернулись из похода: Кундуз, Пули-Хумри, Баглан, Даша, Утманхель. Ничего интересного, ходили с царандоем проводить мобилизацию абреков в их армию. Взяли, в прямом смысле, 11 человек.
Сегодня вместе с моим писарем наносим на карту цели, которые должны будем отработать при предстоящей проводке колонны.
В штабе царит фирменный бардак, рабочий день, видно, будет длиться до самого утра, потому что многие службы ещё не "родили" свои приказы, а без них о каком планировании может идти речь. Идёт процесс сплошного созванивания, согласования, утряски...
Рядом со мной, в поте лица, трудится мой писарь Олег Овчинников. Удивительный парень, прибыл с учебного подразделения в противотанковый дивизион, но там ему не пришлось служить по очень простой причине - красиво пишет плакатным пером, да и чувства юмора не лишён. А ещё, в добавок, "истинный артиллерист", потому что родился в день празднования Дня Артиллерии, то есть 19 ноября.
Когда отбирали солдат, которые могут чертить, пришлось много потрудиться в поисках воина, так как в последних призывах были одни строители и трактористы. И ещё, очень важный момент, всех, кто из Москвы, в строевые части брали очень не охотно, потому что "москвич" приходит в физическом отношении самый слабый, да и здоровьем не отличается в лучшую сторону.
Олег пришёл с посёлка Львовское, Московской области, а это уже не Москва.
При первом знакомстве оставил приятное впечатление. Физически крепок, ростом природа не обидела. Отпечаток учебки остался, потому что выглядел напуганным воином, да и дембеля видно уже поработали. Как разведчика использовать нет смысла, в моей разведке собраны все "отбросы" (так во всяком случае называют моих орлов, в узком круге, офицеры штаба), потому что каждый разведчик отбирался не по характеристикам, а по мгновенной реакции на удар, брал с удовольствием бывших "уличных драчунов", а также ребят имеющих понятие в рукопашном бое, и самое ценное - ребята не должны лезть за словом в запасник своего ума. Я всегда был уверен, что эта категория "сорви головы", никогда не подведёт в бою, и могу с гордостью сказать: - Да так и есть!
Первая беседа с Олегом была короткая и результативная.
- Так парень будешь писарем при штабе.
- Научим тебя работе на военных картах, а там посмотрим.
- Клянусь вам, я полный неуч по части нанесения целей и определения их координат, хотя кое что в учебке нам давали.
- Научим, ведь самое главное, ты отлично владеешь плакатным пером.
- Вы в серьёз верите в мои способности, ведь я в учебке учился воевать на пушке Т-12.
- Ладно, пусть так! Но все вопросы потом, даже если они и возникнут. А сейчас марш в батарею управления, с командиром дивизиона вопрос решен.
- Если с пером слабоват, на это есть газета "Красная Звезда", и пару без сонных недель по её переписыванию плакатным пером. Вопросы? Вопросов нет!
И пошли у Олега безсонные ночи работы над картами, и сон под чертёжным столом, потому что в штабной работе радости маловато, а быстроту любят все.
В работе с пером дела шли отлично, а вот с определением координат по карте Олег тормозил. С его слов можно было сделать вывод: "А вдруг я ошибусь и пострадают наши!" Руки начинали дрожать, а сам превращался в обычную барышню с румянцем на щеках.
Прошло время и Олег в совершенстве овладел работой с артиллерийским кругом (АК-3) и линейкой (МПЛ-50), словно до этого только этим и занимался, цели наносил и определял координаты плановых и неплановых огней настолько виртуозно, что многие офицеры могут позавидовать, не было случая допущения ошибок, в совершенстве освоил порядок передачи данных для подразделений, и способен был написать любое распоряжение от имени начальника артиллерии дивизии. Одним словом стал универсальным солдатом штаба. Одно плохо, слишком вежлив, а для штабного работника эта черта характера мало приемлема. Самое ценное, что в нём обнаружилось - это умение "держать язык за зубами", даже среди своих сослуживцев, что касалось работы в штабе. Командир учебной батареи в характеристике отметил:"Военную и государственную тайну хранить умеет..." Ладно, пусть так и будет, раз умеет!
Однажды беседуя с Олегом, он заявил: - Командир, скажи мне, если я вернусь живым на гражданку, что мне говорить друзьям о моей службе? Ведь мои товарищи воюют, а я в штабе "писарюга!"
Помолчав пару секунд добавил: - Да Бог с ним, буду молчать, потому что стыдно будет, поехал воевать, а сам черчу и пишу под кандёром. И заложив руки за спину, как вождь мирового пролетариата, принялся расхаживать по кабинету взад и вперёд, от окна к стене, от стены - к окну. Я смотрел на него, а сам искал ответ на его слова.
- Олег, ты же знаешь мой ответ; в армии нет не престижных специальностей, а на твоём месте, ещё в добавок, требуются мозги, которые у тебя есть, так что стыдно не должно быть ни перед кем. Лично я бы награждал каждого солдата, который оказался в этом Богом забытом крае. И прекрати ныть, всё будет отлично.
Олег, кажется согласился, но по реакции, было видно, что сомнения в правоте моих слов застряли глубоко внутри его солдатского самолюбия.
- Разрешите, товарищ майор! Я ответил утвердительным кивком головы, будучи всецело погружён в чтение боевого распоряжения.
Отложив в сторону распоряжение, я стал обдумывать поставленную задачу, и тут вдруг меня отвлёк раздражённый голос возмущенного писаря.
- Товарищ майор!
- В чём дело?
- Ну и ну, хороши же наши советники, они что там, обалдели, нечего сказать! Посмотрите на карту.
Он протянул мне карту целей. Раздражение Олега действительно было обоснованно, так как три цели планового огня, находились на территории наших застав.
- Куда они там смотрят? И кто им даёт эту галиматью? - возмущался Олег.
- Олег без паники, мать твою, разберёмся!
Я встал ушёл в разведотдел, утрясать эту несуразицу, вернулся назад, отпустил Олега на обед, а сам остался работать дальше.
Написал эти строки я лишь потому, что в боевой обстановке, каждый солдат, офицер - это одно целое, и от них зависит успех любого дела и любой операции.
(апрель 1988 года)
P.S. Да простят меня мои читатели, но я не могу не дополнить эту главу тем, что уже, когда печатал этот текст, обнаружил в папке казачьего атамана Центрального Казачьего Общества г.Москвы. А это не что иное, как коротенькое исследование Олега о своих корнях. Я его приведу в том объёме и текстуальном изложении, как оно оформлено им самим.
Десятилетиями русские люди пытались возродить казачество, и у одних это получалось, другие же, как Уральские казаки ограничились лишь некоторыми общественными организациями.
Я, Овчинников Олег Владимирович, воин, ветеран Афганистана (1987-1988гг), потомственный казак из рода Уральских казаков, чувствовал, что где-то внутри у меня хранится память о древнейших воинских традициях, присущих нашему казачеству, которые не знали себе равных, как в ратном бою, так и в общественной жизни. Наши Предки, в их числе и представители нашей фамилии Овчинниковых, сумели захватить и удерживать в течение многих столетий территорию - от Амура до Дуная. Главным их преимуществом была уникальная система подготовки воина-казака, включавшая не только работу с оружием и рукопашный бой, но и психотехники, позволявшие русским казакам во время схватки производить головоломные трюки, как в движении, так и в перемещении на местности. Казаки, да и ратники славян-ариев, владели в совершенстве методиками работы с бессознательным человека, позволяющим ему получать дополнительную энергию в бою, и выходить на сверхскорости, не испытывая усталости.
Вот примерно такое понимание у меня возникает периодически, как только я пытаюсь вспомнить своих Предков, с этой целью я посетил Шипку в Болгарии, делая фотосессии на местах сражения русских воинов, прошёлся по перевалу на Шипке (исполнил мечту детства), посетил музей воинской славы, и всё время пребывания на этой героической Земле, я неосознанно чувствовал: "Мои Деды, Прадеды бывали и на этих местах!"
Всё это послужило поводом для досконального изучения истории, что ещё возможно, Уральских (Яицких) казаков. И я хочу сейчас отметить пару моментов, которые имеют огромное воспитательное значение для молодых ребят, желающих вступить в ряды Казачьего общества.
Уральские казаки в 18 веке и первой половине 19 века были очень мощной силой на территориях компактного их проживания. Во главе Уральского казачества были поставлены наказной Атаман и войсковое управление. Войско имело удлиненный срок службы (с 19 лет до 41 года).
Мой дед, Овчинников Алексей Ефимович, был потомственным казаком, по вере был старообрадцем, потому что его отец (мой Прадедушка) Ефим, да и всё казачество Урала сохранило веру и обряды неизменными, такими, как они были в 14-15 веке. Со слов отца, дед, как и все Яицкие (Уральские) казаки страшились составления каких-либо реестров, личных документов, требований ношения униформы. Отец утверждал, что Уральские казаки Войска Уральского все с жёнами суть старообрядцы. Основным занятием Уральских казаков во все время было рыболовство.
Мой Прадед, Овчинников Ефим, был полным кавалером Георгиевских крестов, жаль, что не смогли их сохранить в годы лихолетья.
После Октябрьской революции 1917 года, Уральских казаков постигла та же участь, что и большинство казачьих войск России. Уральских казаков больше нет. Дело в том, что Уральское казачье войско оказалось единственным, не поддавшимся ни разжиганию, ни большевитской пропаганде, ни эгоистическому стремлению к созданию самостийной "державы". Крепкие хозяева, староверы, Уральские казаки с самого начала без колебаний и раздора в собственных рядах выступили против большевиков. Сначала они гибли в боях. Потом, когда стало ясно, что красные побеждают, Уральское войско с семьями двинулись на юг, через казахские степи, пробиваясь в Персию. Цели они достигли, но жертвы были огромными - голод бездорожье, холод ... С Урала под командованием своего атамана вышли пятнадцать тысяч человек, а до прикаспийского форта Александровка добрались только три тысячи - выжил один из пяти. Вот потому-то возродить Уральское казачество и невозможно - некому.
В 1930-х годах многие из оставшихся, либо вернувшихся казаков, подверглись большевитским репрессиям, и нет ничего удивительного, что наш дедушка, хотя и был женат, но до последних дней носил свою фамилию, а бабушка свою, но детей в метрике записали по отцовской фамилии, то есть Овчинниковы.
Хочется стать казаком, но, увы? А ведь я уверен, что в моих жилах течёт казацкая кровь моих Предков. А голос крови изменить нам не дано. Стать же Уральским казаком, как того хотелось бы, у нас не получается, такова реальность современности.
А причина в том, что потомки Уральских казаков, в начале 1990-х попытались в одно время восстановить Уральское казачество, но усилиями Казахских националистов, праздничные мероприятия по празднованию 400-летия войска были сорваны. По сей день, некоторые Уральцы считают, что действия Казахских властей к казачеству и к Русскому населению Урала являются дискриминационными. И, я уже отметил, если многим другим войскам, как Сибирским и Уссурийским удалось получить признания властей и успешно создать паралельную администрацию и даже свои воинские части, то успех Уральских казаков ограничился лишь некоторыми общественными организациями.
(2015 год)