Исполняя волю земных уроков, умом я замечал таких людей,
что трудами роняли пот, и бранились на то нещадно,
и злословили тем о своих жизнях, и прозывали такие страданием,
а я думал о тех жестоких словах, дивясь молча своему терпению.
Жизнь, веря мне о том, отвечала сразу:
- Эти любимые дети мои, и такие всюду радуют меня, - и улыбалась, и
краснела щеками, и ласкала тех сердитых урожаем заслуг.
И там же я видел ещё людей, радостных и свежих,
в безделье развлечений увеселявших свои жизни тел, восхваляя такие,
а всё видимое собою вокруг именовав наслаждением, и я глядел на них,
и безмолвно тешился незнанием о том.
А жизнь снова говорила мне:
- И эти дети мною возлюблены крепко, - и молчала, и блестела глазами, и
осыпала тех досужих благословениями небес.
И я не сумел удержать цепей возмущения, разорвавшего тех прочных:
- Отчего же изнемогших от земли и сердитых твоей немилостью трудяг
ты любишь так же нежно, как добрых от лености и благодарных твоими ласками
празднолюбцев? Где ты лукавишь и в чём твоя правда замысла?
И жизнь сказала, остудив мне жар упрямого лица
рассветом ладоней в листьях мяты:
- Правда рождена мною в невинности помыслов и в простоте самости, и вот,
стыдясь такого неказистого платья, кроткая та днями и ночами тщится собою
в вере ускользать незамеченной от обсуждения себя.
Первые из тех людей, трудясь нещадно вдвое, клянут не меня, а мою отважную
любовь ко вторым, и я прощаю таким, и я не мешаю тем.
А вторые из людей, отдыхая беспечно вдвое, славят не меня, а мою храбрую
любовь к первым, и так впредь назначено мною для всех таких и тех же.
И вот так, возлюбив равно трудолюбцев и ленивцев между вами,
милостью улыбки жарких губ и взмахом воли сердца я выпускаю вашу свободу
из клетки проклятий и когтей славы, и только она затем может среди вас
всевластно оборачивать одних в других и смеяться над тем снова и снова.
И всё.
25.03.2015г.