Дорогие друзья!этот рассказ я не закончил 4 года назад, и, похоже, не закончу совсем. Но мне очень нравится его начало. Так что, поддавшись волнам нарцисизма, его публикую.
Музыка: fear factory-new promise
Understand that,
I will keep you safe from every scar that bleeds,
I will keep you free from all that's hurting me,
This i promise this I promise
Начинает смеркаться. Погода и без того весь день была пасмурной и темной, поэтому ночь наступает плавно, незаметно, вкрадываясь из-за спины. Уже два часа льет жесточайший ливень. Двух-полосная дорога, потерянная в лесу, захлебывается под тоннами теплой вязкой воды, падающей из низких серых небес. Шум дождя однотонен и вездесущ. Он доносится от листьев и стволов, дороги и обочины. Так навязчив и напорист, что мгновенно пронзает, если только отвлечься и ослабить защиту от его жесткой слякоти. Этот шум царит здесь уже два часа, подавляя любые другие звуки. Две газели и легковушка, проезжавшие тут за это время, пытались отстоять свое место в лесной симфонии, но дождь их подавил, подмял, не оставил ни единого шанса. Машины вяло плелись по этому лесному серпантину, а ливень сжимал их, обволакивал, будто пытаясь сделать их частью себя, впитать их. Он чувствовал свою власть над ними.
Шум стоял и, казалось, ничто не могло его пошатнуть. Но в реве дождя забрезжила какая-то новая тема, которая поднималась из луж, возрастая из слабого, неотличимого от дождя рокота, во что-то отдельное, поставившее под сомнение власть стихии над этим лесом. Рокот нарастал, стали заметны более высокие ноты. Он, как селевой поток, несся вперед, набирая силу. На повороте что-то мелькнуло и, сразу, озарило столпы ливня белым светом. Капли, выхваченные белым потоком света, на долю секунды ,в ужасе замирали в воздухе, прежде чем жестоко и отчаянно разбиться о лобовое стекло черной Audi.
Виктор отстраненно смотрел на дорогу перед машиной, которая была, будто, нарисована серой акварелью. 400-сильный двигатель ревел и стонал под черным капотом, подавляя шум ливня и вливаясь в бешенную жесткую музыку, которой сменилось мелодичное лиричное вступление.
This I promise, this I promise
I promise, I promise
вырывалось из мощных колонок, травмируя, сотрясая барабанные перепонки.
Дворники работали на пределе своих возможностей, но им было не дано справиться с таким мощным потоком воды, обрушивающимся на стекло, помноженным на скорость, стремящуюся к 220 километрам в час. RS6, как разгневанный мастодонт, пыталась разом проглотить те 200 км, которые отделяли его от цели. Машина ревела и орала, разом заглатывая километр за километром, но дорога все стелилась и стелилась. Виктор чувствовал себя, летящего сквозь лес в машине, как один черный сгусток ненависти, который рвется по извилистой жиле, проходящей через самое сердце леса. Он был ненавистью к этой стихии, которая в самый неподходящий момент, решила показать свою силу и власть над ним, но бессильно разбивалась о металл его решетки радиатора и лобовое стекло. Он был ненавистью к этой черной дороге, содрогающейся под ударами тонн воды, льющейся с небес, и яростно извивающейся в попытках сбросить с себя человека на страшном черном звере. Он ненавидел свою работу, которая заставила его оказаться в таком отдалении от места, где он должен был быть в этот момент. Но больше всего он ненавидел себя за свои трусость, слабость и ребячество, которые так искусно прячутся за внешней строгостью, представительностью и решительностью.
One more time
This I swear
Trust in me
My faith is sincere
Рычал голос в его ушах, окутанный скалами гитарных рифов и барабанных партий. Виктор бросил короткий безразличный взгляд на приборную панель, где показывалось время и оставшаяся дистанция. Снова заморгал телефон, лежащий в пепельнице и бьющийся о ее края всякий раз, когда машина бросалась в очередной поворот. У мелодии Marimba не было ни единого шанса найти свой путь среди звукового безумия, творившегося вокруг. Казалось, что ей не дают даже вылиться за пределы встроенного в мобильный динамика. Она пыталась, но билась о стену из черного металла, поворачивалась и грустно шла назад.
Виктор проигнорировал звонок. Надпись на мигающем экране »Входящий вызов» сменилась угасающей »13 пропущенных вызовов». Виктор ударил по тормозу, резко крутанул руль влево и снова задавил kick-down. Позади еще один безликий, не нужный никому поворот, который пытался встать у него на пути. Виктор уже давно не думал о дороге. Все делалось автоматически, оставляя ему возможность абстрагироваться от царящего вокруг хаоса и плыть по реке воспоминаний.
Он с ожесточением вспоминал девушку, на пути к которой он сейчас рвал ливень. Вспоминал с жестокостью. Тянул и смаковал ненависть к себе, порожденную этими воспоминаниями. Он прокручивал в голове всю их историю с момента, когда они красиво страстно, но нежно сошлись. Он тогда был так серьезен. Дела шли в гору, сам был обаятелен и недостатка в женском внимании не испытывал, но внутри ощущал одиночество и пустоту. И эти чувства уже начинали приедаться и притупляться, когда он познакомился с ней. Такая яркая и милая. Встретились у друзей на дне рождения, пообщались, а на следующий день уже влюбленные сидели в кафе в центре.
Они мгновенно сошлись, везде были вместе, а через месяц уже съехались. Ему казалось, что морально он уже готов к тому, чтобы сделать предложение, завести детей.
Love is stronger
When the end is near
Then there will be
Nothing more to fear
I promise, I promise