О дефиците без юмора.
Рецензия на «Спартак - не чемпион который». Анатолий Бешенцев http://www.proza.ru/2010/10/11/388
Специально для тех, кто ностальгирует по СССР. Особенно же для тех, кто знает о том времени лишь из газеты «Правда».
Дефицит – также часть «славного наследия», о котором не устаёт талдычить Зюганов - нынешний вождь коммунистов.
Безусловно, в советской истории немало славных и героических свершений – взять хотя бы победу над фашизмом.
(Хотя – вот парадокс: среди потомков победителей в самой России вдруг появилось немало тех, кто с упоением читал «Майн Кампф», надевал форму с эмблемой, так напоминающей свастику, и вновь мечтает об очистке мирового генофонда от еврейской заразы).
Но, кроме этих, поистине великих событий, была ещё повседневная жизнь. И порой, в 60-е, при сравнении условий жизни немцев и «рядовых» россиян, возникал естественный вопрос, – кто же, всё-таки, победитель в Великой Отечественной Войне?
Итак – о дефиците.
Не столько о «бытовом», сколько о политическом, психологическом и морально-этическом его аспектах.
Дело не в том, что надевали «простые» советские граждане, и что лежало у них в тарелках. Во многих странах люди жили, одевались и питались намного беднее, да попросту голодали. Были на то у них объективные причины, – исторические, климатические, прочие.
А дело в том, что в СССР дефицит во многом создавался и поддерживался искусственно. Доступ к дефициту был самым простым и эффективным фактором, позволяющим одним людям ощущать своё превосходство над другими. «Все свиньи равны между собой, но некоторые равнее других» (Оруэл. Скотный двор).
Доступ к дефициту был одним из тридцати сребреников, за которые продавалась и покупалась верноподданность партийно-хозяйственной номенклатурной сволочи. Притом пакеты с «заказами» со служебных входов и задних дверей гастрономов выдавались, если не у всех на виду, то сам факт сей был «народным массам» известен. Полагаю, что такая «недоскрытность» была не только признаком высокомерного цинизма правящей элиты всех уровней и рангов, (включая и самую нижнюю ступень), но, возможно, также и средством психологического давления на «всяких-прочих», для привлечения в свои ряды одних и дальнейшего «обыдливания» других.
Трудно не согласиться с тем, что прекраснодушные мечты части народа на светлое и, главное, – справедливое будущее, в то время, когда ломалась старая, прогнившая и насквозь лживая система, (…«Думаем одно, говорим другое, делаем третье» – такая ходила поговорка), рухнули полностью.
Одна умная дама написала некогда, что наша Перестройка напоминает перенос дачного нужника с одного места на другое. С продолжением того же процесса и соответствующим результатом.
И впрямь – чего иного можно было ожидать от «инженеров» и «прорабов» этой Перестройки – бывших секретарей райкомов, красных директоров и всевозможных ушлых Чубайсов, быстро сообразивших, с какой стороны на этом бутерброде масло, и лихо слизавших его начисто, не дав опомниться «массам», привыкшим к совсем другим реалиям. Притом, хапая, они ещё свирепо грызлись между собой за более жирные куски.
Добавим ещё к этому амбиции претендентов на Главный Престол и неразборчивость в выборе средств …
Да, наше «настоящее» никак нельзя назвать ни светлым, ни справедливым. Уровень продажности зашкаливает, и не видно намёка на «Сингапурский синдром», несмотря на публикации в СМИ «громких разоблачений», лишь ещё больше проявляющих общую картину.
Однако мне всё-таки почему-то приятнее сознавать, что ныне «цена вопроса» больше, чем палка твёрдокопчёной колбасы, которая тогда открывала двери чиновничьих кабинетов надёжней любой отмычки, и посему тогда санитарный врач какого-то гастронома был влиятельней самого градоначальника.
В заключение – зарисовка с натуры.
Место действия – СССР, Москва, Магазин «Рыба» на ул. Горького. Время действия – « Брежневский Застой».
Стоит огромная очередь – дают головы сёмги. ( «Дают» – это термин из советских времён. Кто жил тогда – вспомнит. Не продают, а дают – как бы милость оказывают).
И вдруг по очереди покатились волны возбуждения: где-то, ближе к прилавку, услышали, что голов осталось мало. Начинаются крики: – «Больше двух в одни руки не давать, безобразие, почему так мало выбросили», – в общем, скандал и брожение в народе. («Выбросили» тоже слово ностальгическое, из того же обиходного словаря советского маркетинга).
Итак, народ возмущается по-всякому, потому что голов на всех не хватит, кое-кто осторожненько эдак даже начальство поругивает.
Но ни одному из «пассионариев» не пришёл в его голову простой вопрос – а где «тела» от тех голов? Голова-то вместе с телом – побольше будет, может, всем бы и хватило! И почему самой сёмги, «мяса» её – вообще никогда на прилавках не бывает?
Потому, что всем было понятно, «тела» – это для тех свиней, которые равнее других.
Отличный продукт, – такая голова, доложу я Вам, вкуснейший суп из неё, и заливное для «простого» стола, и «отходов» немного. Я и сейчас иногда её среди всякого торгового изобилия покупаю и варю. Хоть и дороговато, но всё-же вдвое дешевле, чем сама красавица-рыба Сёмга. Экономлю. Вот, как захочу, так и покупаю. А если очень захочется - и самой семжатины отведаю. Немного.
Вот так, просто: пошёл – и купил.
Когда деньги есть.
А если кому в башку уж вовсе дурацкая блажь втемяшется – так можно даже и крокодилятинкой побаловаться. Замороженной. А уж омары – да это ж просто банально!
Цена, правда, уж вовсе безумная. Но, как говорится, – "Мы за ценой не постоим!"
Вот только – зачем?