В студентческой столовой, что располагалась на втором этаже нашего общежития, появилась новенькая буфетчица. Её приставили помощницей к пожилой и нерасторопной бабе Маше. Последняя вечно всё путала и постоянно обсчитывалась. Сначала мы думали, что она пытается жульничать, но очень скоро поняли, она одинаково часто обсчитывала и нас и себя. Мы добросовестно всё пересчитывали и, если случалась ошибка, поправляли её. Она громко охала, не злобно ругалась неприличными словами и исправляла недоразумение.
Новенькой буфетчице было чуть больше двадцати. Она стояла за прилавком с очень строгим лицом, на шутки не отвечала и имени своего не называла. Строгость её по всей видимости объяснялась тем, что в общежитии проживало порядка трёх сотен молодых людей её возраста, умных, весёлых и задиристых, и она, то-ли боялась проявить доброжелательность к нам, то-ли просто не могла выбрать подходящего.
Однако спустя несколько месяцев один из старшекурсников всё же добился её расположения. Их видели беседующими на улице. Они смотрелись как влюблённая парочка, оба одетые в белые рубашки и джинсы, у него подпоясанные широким офицерским ремнём, у неё фирменным поясом Мальборо. Она не была красавицей и многие решили что её ухажору наверное просто нужна жилплощадь и столичная прописка. Так или иначе в общежитии все поняли что девушка уже занята и попыток завязать знакомство или просто пофлиртовать больше не предпринимали.
Один из моих приятелей с весёлым именем Василий то-же решил жениться. Его невеста, продавщица универмага, была хорошо воспитана и очень красива. Она была легкой в общении, доброжелательной и всегда улыбалась. Они встречались каждый второй день и после каждого свидания Василий возвращался в общежитие ужасно злой. Все, разумеется, знали причину - невеста была строгих правил и все прелести семейной жизни обещала исключительно после женитьбы. И хотя до свадьбы оставалось всего несколько недель она продолжала проявлять твёрдость.
Как-то возвращаясь поздно вечером после очередного свидания, Василий встретил в парке, что рядом с нашим общежитием, буфетчицу. В столовой отмечали чей-то день рождения, вечеринка затянулась и буфетчица, наотмечавшись, нетвёрдой походкой шла домой. Увидев её, Василий, разгорячённый своей невестой недотрогой, ринулся в атаку. Красивый, хорошо сложенный, шутник и балогур, он предложил ей просто поболтать и увлёк сильно подвыпившую буфетчицу в тёмные аллеи парка.
Он пришёл в общежитие довольный и весёлый, опоясанный “новым” фирменным ремнём Мальборо. Мы конечно поинтересовались откуда такая дорогая и редкая вещь, он лишь ухмыльнулся: “Это знамя моих побед.”
Когда на следующий день я увидел нашу строгую буфетчицу в джинсах и без известного ремня всё стало ясно. Как всё оказывается прости и доступно. Возникло ощущение брезгливости, почему-то захотелось подойти к ней и сказать что-нибудь грязное и унизительное. Строгость на её лице уже не вызывала уважение, а скорее усмешку.
Василий не стесняясь носил новое приобретение, женившись, он переехал к невесте и в общежитии больше не появлялся. Ухажёр буфетчицы, видимо прознав про её приключение, не захотел стать посмешищем и быстро нашёл себе другую. Сама буфетчица уважение к себе больше не вызывала, на неё перестали обращать внимания или предлагали непристойности. Через месяц она вынуждена была уйти с работы. Старая баба Маша заняла своё прежнее место и всё вернулось на круги своя.