Материнская любовь

Пётр Васильевич Качур
                МАТЕРИНСКАЯ ЛЮБОВЬ

         Жила-была когда-то в селе Нетребовка Томашпольского района Винницкой области крепкая семья – муж, жена, двое детей – мальчик и девочка.
         Была у них хатёнка, соломой крытая, жили они небогато, но дружно; жили, добра наживали …
                Всё шло «как у людей»…
                Но вдруг - страшная война ... И осталась ОНА одна с двумя маленькими детьми в оккупации…
                Муж вернулся с той войны с покалеченной рукой. Но хоть живой, Слава Богу! А ведь сколько родственников, односельчан погибло в той страшной войне! Сколько сирот осталось! А сколько маленьких детей умерло от тяжёлых условий жизни во время войны, когда не было ни необходимого питания для них, ни одежды, ни обуви, и взрослые, и дети ходили босиком от снега до снега, … Часто болели,... Болели "чахоткой" (туберкулезом), ревматизмом,... А ведь говорят же: "ревматизм суставы лижет, а сердце - гложет!".
                Ведь война - это страшное время для всех!
                После войны жизнь вроде снова стала налаживаться. Хотя и были ещё и страшные голодные и холодные послевоенные годы, и высылки односельчан в далёкую, неизвестную Сибирь. Высылали ни за что, ни про что. И выслать могли любого, ... Снова страхи, стрессы, переживания, страдания, ...
                И тут сын стал болеть – сердце. Как говорили тогда – порок сердца.  Сказались голодные и холодные военные и послевоенные годы. Не прожил и 23 года. Увела смерть, не дав до конца раскрыться его незаурядным артистическим талантам. А он очень хотел стать артистом. И у него были все данные. Как он пел своим удивительным баритоном! Как красиво пел песню «Рушничок»: «Рiдна мати моя!, … I на тiм рушничковi оживе все знайоме до болю: i дитинство, i розлука,  i твоя материнська любов!». А как пел он ещё не забытые песни о недавней войне: "На поле танки грохотали/Солдаты шли в последний бой/А молодого командира несли с пробитой головой.../".
                Дядя его, мамин брат, живший на Донбассе в Горловке, пригласил его к себе, у них там была музыкальная школа, и он окончил музыкальную школу и стал играть на баяне, ...
                Все женщины плакали, слушая его песни ...
                И вот разлука …  Навсегда …
                А как плясал! А как на  баяне играл! А каким остроумием природа его наградила!   
                Но реализовать всё это и порадовать своими талантами людей не дала преждевременная смерть весной 1960-го ...
                Детей своих ОНА очень любила. Больше жизни!
                И вот сына не стало. Горе-горе! Ему бы еще жить да жить! Как ей жить после такой утраты!
                Но жить надо! Горевала, плакала, стала часто болеть, но:
                «Надо жить - повторяла ОНА себе - ведь доченька не замужем ещё, совсем молоденькая!».
                И продолжала жить, работала в поле, в огороде, возле плиты, …
                Потом свадьба дочери, внуки, правнуки, …
                Надо жить для них!
                А годы летят! Заметно состарилась, но старалась делать все домашние работы для своих любимых. Готовила еду, провожала на работу, встречала с работы, …
                В начале семидесятых построили новый дом на месте старой хатёнки.
                Так шла жизнь.
                Всё вроде наладилось, …
                Только не заживала рана, боль от утраты сына.
                А жизнь шла своим чередом: внучки замуж повыходили, разъехались жить в другие места…
                Потом не стало мужа …
                Потом не стало зятя …
                Остались они вдвоём с дочерью.
                Но надо жить!
                Но надо жить – для дочери, для внуков, для правнуков. Ведь счастье матери в счастье её детей. Хотя давно стала готовиться в мир иной, как говорится, о душе стала думать, … «Пора, пора! Старость не радость» - повторяла ОНА сначала себе, а потом и всем.
               И ОНА была готова уже …
               Но вдруг новый удар: любимую дочь парализовало!
               Как же теперь ей жить! Дочь только лежала и плакала. Больше она ничего не могла. Только лежала беспомощная, и слёзы из глаз текли, не переставая! Даже сказать она ничего не могла.
               Как тут МАМЕ о себе думать! Доченьку надо спасать, кормить её, ухаживать за ней!
               Все мысли только о дочери. Ведь счастье матери в здоровье и счастье её детей!
               А годы идут, здоровья нет уже, но ведь за дочерью доглядывать надо, ухаживать за нею!
               А годы идут, …
               Сказала как-то родственнику со слезами, будто извиняясь: «Мне уже сто лет минуло, а я живу…».
               Но жить-то надо! Дочь же больная! Как её оставить?
               Потом дочь скончалась, ушла в Мир иной - к отцу, к мужу, к брату …
               А вскоре и ОНА ушла к своей семье в Мир иной …
               ОНА до конца выполнила свою материнскую миссию.
               ЕЁ материнская любовь и готовность поддерживать своих родных до конца дней своих поддерживали и ЕЁ на этом свете.