У сказочников — неограниченное пространство волшебно-
го вымысла. Например, им можно проказливого козла женить
сразу на двух особях: худенькой осе и упитанной мухе; безбояз-
ненно раздеть царевича для бани при честном народе и после
неё забыть подать ему одежды, и такового отправить за триде-
вять земель на поиски будущей супруженицы; похлопать мужс-
кой рукой толстую бабёнку пониже спины, чтобы она через час
родила от неё (руки) тридцать три богатыря, а Бабу-ягу, описав
зачем-то как красавицу, мгновенно превратить в наседку в её
же ступе на невесть откуда взявшихся там черепаховых яйцах;
назначить Илью Муромца почтальоном и с ним отправить от
царя указ матери Ивана-дурака, чтобы она продолжала рожать
для его страны только одних дураков; подослать к заморскому
сонному чёрту Багдадского вора, чтобы отпилить у него рога
для дальнейшего их предназначения в качестве рогов в погреб-
ке бога Бахуса. А на Змея Горыныча, укрощая его буйный нрав
надеть смирительную рубашку. Что же это я о рубашке? Ведь я
же уже в ней лежу недвижим на кровати психбольницы, а вок-
руг меня снуют сказочные персонажи, о которых мне будет при-
ятно когда-то написать наипрекраснейшую книгу, ведь в ней
можно размахнуться своей фантазией в полную силу ума, заго-
ворив о сказочной ситуации скрещения какой-нибудь голозадой
обезьяны с Апулеевским знаменитым ослом, чтобы получить
неожиданное потомство. И пусть меня отнесут потом к пошля-
кам и закидают булыжниками морали, но я напишу её, как на-
писал уже одну о подобном явлении, где вывел, что от любов-
ного совокупления Горгоны и чёрта родился я, Змей Горыныч.
Но вот только напрасно после выхода этой книги я бурно дока-
зывал всем, что я сын великой любви, и ко мне нужно относить-
ся с глубоким уважением и почтением. Никто из людей не пове-
рил мне, только одни сказочные персонажи уверовали в том,
что я плод необычной сказочной любви, зачем-то попавший в
среду умалишённых людей.