Отелло и Хозе из ревности убили своих возлюбленных, соответственно Дездемону и Кармен. A вот Ленский, также взревновавший свою пассию, убить решил не её, а соблазнителя, Евгения Онегина, что было правильней и благородней. Благородно - это точно, но - неразумно, сам погиб. Кто-то скажет: это было давно и неправда; однако, новости постоянно пестрят подобными случаями. А еще было так, почти на моих глазах: муж моей сотрудницы (и ребенок у них был) почувствовал некоторое охлаждение к нему его жены, и хотя она еще не успела даже выбрать кандидата для возможных любовных отношенй, не стал дожидаться развития событий и застрелился. Вот такие бывают разные мужчины.
Но чаще до смертоубийства дело не доходит, хотя и любовь, и ревность налицо. Летописи времен Великой Отечественной Войны донесли до нас одну такую историю всесоюзного масштаба: она - Валентина Серова, звезда экрана, любимица всей страны; он - Константин Симонов, поэт и писатель, тоже всеобщий любимец, рассказывавший о сражениях на полях войны, а также о своей битве за любовь своей любви. В 1941 году, когда начиналось и то и другое, он опубликовал стихотворение-декларацию о намерениях в отношении Валентины Серовой. Имени её он не называл (в браке они еще не состояли и поженятся не скоро, но все, кто хотел, знали, кто она такая). Планы его простирались до самого конца жизни, до рая, куда он надеялся попасть и куда намеревался взять с собой и её, свою любовь. И был уверен, что она согласится, хотя и характеризовал её как "злую, ветреную, колючую, хоть не надолго, но мою, ту, что нас на земле помучила и не даст нам скучать в раю". Из этих строк было совершенно ясно, что она его не любит, но он полагал, что это преодолимо.
Через год Симонов написал другое стихотворение, которым тоже зачитывалась вся страна: "Был у меня хороший друг, куда уж лучше быть, но все бывало недосуг нам с ним поговорить..." Почему друг был? Куда делся? Погиб на войне. А что означало "недосуг поговорить", как могла существовать такая дружба? Оказывается, вся служба-дружба, все разговоры были в прошлом, а сейчас, при редких встречах друг не хотел даже заходить к Симонову домой, чтобы не встречаться с его подругой, не любил он её. И тут становится понятно, что весь этот схематичный сюжет про неназванного друга понадобился Симонову только для того, чтобы пожаловаться всему миру на свою любовь, которая все еще его не любит, чтобы призвать её уступить его страстной мольбе. Здесь речь не шла, конечно, о постельных делах, раз жили вместе - она уступала, Позднее она даже вышла за него замуж, об этом можно почитать, но счастья им это не принесло.
К чему это я все? У меня тоже был хороший друг, лучшего и не пожелаешь. Он тоже погиб - такое случается и в мирное время. Но так как время было мирное, наговориться мы с ним успели вдосталь. Интимных отношений между нами не было, у каждого были свои любовные дела, и поэтому мы могли свободно обсуждать любые темы с позиций разных полов, что невозможно между подругами или друзьями-мужчинами. Однажды мы говорили о мужчинах, настойчиво добивающихся расположения женщин, которые явно демонстрируют свое к ним нерасположение. Случаи союзов на меркантильной основе мы отбрасывали и сошлись на том, что для женщины важнее не достоинства мужчины, а отсутствие в нем раздражающих черт внешности, поведения и тому подобного. Такие черты со временем никуда не уйдут и могут только усугубляться, постоянно подогревая её злость, колючесть, отчужденность. Возможно, даже такая малость: Симонов плохо выговаривал звуки "р" и "л", и поэтому вместо своего настоящего имени Кирилл пользовался литературным псевдонимом Константин. Но имя Валентина он никогда не мог произнести правильно. И вот возникал вопрос: а надо ли мужчине добиваться понравившейся ему женщины, если он с самого начала видит или чувствует её к нему не(до)расположение? Мой друг в таких случаях терял интерес к этой женщине, но рассказывал, что для других это бывал вопрос принципа: завоевать любой ценой, не задумываясь о последствиях. Право слово, такие разные мужчины...