– Антон, куда ты ходил? – начал допрос Денис, медленно растягивая слова.
Он был навеселе, с вполне счастливой улыбкой и задорным огоньком в глазах. Судя по тому, что руки его не слушались, а взгляд стал расфокусированным, он был уже достаточно пьян, хотя я не уверен, что он выпил больше одного бокала вина.
– Помогал кое-кому разобраться в личной жизни, – ответил я, отбирая у него бокал.
– Эй! Это моё!
Парнишка перегнулся через стол и попытался отобрать у меня свою выпивку, а я поднёс бокал ко рту и залпом опустошил его. Не стоит этому мальчишке сильно напиваться, а то ведь мне его придётся домой тащить.
– Ну, во-о-от! Ты всё выпил... – Дэн скорчил обиженную мину и посмотрел на очередь у бара.
Заметив кого-то, он поднял руки вверх и стали ими размахивать, громко вопя при этом:
– Эй, Нэт! Нэт! Возьми мне пива! Нэт!
Я вгляделся в начало очереди и заметил того самого рыжеволосого паренька, который пытался втюхать мне свою историю в прошлые выходные. Взяв два стакана с пивом, он направился за наш столик.
– Спасибо! Ты мой спаситель, – Денис прижался к нему, обхватывая двумя руками.
Парень лишь поднял две кружки повыше, чтобы не пролить пиво. Я окинул его недовольным взглядом и отвернулся, притворившись, что не замечаю. А когда он сел к нам за столик и поздоровался, я ощетинился и вместо приветствия пробурчал:
– Снова ты!
– Да! Это снова я, – подтвердил Рыжий, нахально глядя мне в глаза и улыбаясь. – Думаю, теперь тебе сложно будет от меня просто так отделаться.
Денис, к моему удивлению, лишь придвинулся ближе и, обвив руками его шею, почти повис на парне, бормоча при этом:
– Нэт, я так по тебе соскучился!
– Прости, сейчас столько работы. Я давно хотел тебе позвонить, но времени не было.
– Вообще-то, мы тут разговаривали! – возмутился я, прерывая их беседу.
Такое ощущение, что я здесь был лишним, а эти два голубка ворковали, совершенно меня не замечая. А когда этот парень потрепал Дениса по голове и прижался щекой к его макушке, я почувствовал, как закипаю. Конечно! Какая гулянка без пьяной драки? Я готов был прямо сейчас подняться со своего места и порвать его на куски, но пока ещё сдерживался, пытаясь оставаться в рамках приличия, потому что знал: если сорвусь – придётся худо всем и каждому в этом зале.
– И о чём же вы разговаривали?
– Это личное, – рыкнул я.
– Ох, отлично! Я с удовольствием послушаю! А ещё лучше – расскажу! Ты ведь так и не дослушал… Энтони? Тебя ведь так зовут?
– Антон, – поправил его Денис и обратился ко мне: – А это мой лучший друг, Нэт.
– Лучший друг? – переспросил я, чуть ли не вскакивая со своего места. – А почему ты не упомянул о нём в своём рассказе?
– Я… Ну, мы же просто друзья… – замялся Дэн. – К тому же ты не просил рассказывать обо всех моих...
– Прошу меня извинить, но вашу милую историю о неудавшихся отношениях я слышать не желаю! – я всё-таки поднялся со своего места и уже собрался уйти.
– В смысле «нашу»? – вопросительно развёл руками Рыжий.
– Во-первых, Нэт, ты мне не нравишься, во-вторых, из-за того, что ты спал с Денисом, ты мне не нравишься вдвойне. И в-третьих… В общем, радуйся, что я не могу придумать третью причину, иначе я бы тебя просто убил.
– Мы всего лишь друзья! – выкрикнул Дэн и, потянувшись через весь стол, чтобы схватить меня за руку, чуть не опрокинул кружку. – Мы с ним не спали! Ни разу!
– Это правда? – спросил я скорее у рыжего, чем у своего друга.
– Конечно же! А вы что? Вместе? – парень ухмыльнулся, переводя взгляд с меня на своего лучшего друга и обратно.
– Нет, – раздражённо буркнул я.
– А сейчас очень было похоже, – Нэт дёрнул Дениса за рукав, заставляя снова опуститься на диван рядом с ним. – Я тебе вообще-то хотел рассказать о своей работе и глубокой привязанности к натурщику.
– Натурщику? – я тут же вернулся на своё место и достал из сумки блокнот с диктофоном.
Я немного успокоился. И что это я, в самом деле, так завёлся? Они же просто друзья. Да и почему я вообще об этом думаю? Ни к чему хорошему это не приведёт. Но его работа...
И как же это я так промахнулся? Та же одежда, что и в прошлые выходные, взъерошенные на макушке огненно-рыжие волосы, едва заметные мешки под глазами от верного недосыпания и уставший взгляд. Явные признаки творческого человека: совершенное безразличие к своему внешнему виду и мнению окружающих. Если б не дурацкий пиджак, я бы сейчас выглядел точно так же. Меняя одежду – меняешь образ, меняя образ – забываешь о том, кто ты есть.
– Нэт у нас художник... – представил его Денис.
– Если быть точным, то художник и профессиональный фотограф.
– Нэт – значит Натан? – я черканул пару строк в своём блокноте.
– Нэт – значит Натали, – промолвил Рыжий и, заметив мой ошарашенный взгляд, пояснил: – Псевдоним. Натали Брук.
– Постой… Брук? Я ведь слышал это имя… – я почесал затылок, пытаясь вспомнить, а затем выпалил: – Я ведь был на твоей выставке! Кажется, одну из твоих работ хотели поместить на обложку моей книги.
– Верно, – кивнул Нэт, – но в самый последний момент выбрали крайний минимализм, а от красочной обложки вообще отказались.
– Так дешевле, – хмыкнул я. – Постой-ка… Ты фотографируешь и рисуешь обнажённых парней. Поэтому псевдоним женский?
– Ну, и это тоже… А ещё эпатаж, небольшая антиреклама, провокация, и некое недосказанное подтверждение и противоречие всеобщему мнению о том, что мужчины в искусстве, как и в кулинарии, намного лучше женщин. Тебе ещё интересно?
– Ещё бы! Ты сказал, что влюбился в натурщика?
– Такого я не говорил, и тем не менее… Ты записывать-то собираешься?
– Да, я уже включил диктофон.
– Ох, как мне безумно нравится современная техника. Ты сможешь в полной мере насладиться моей невероятной историей, не отвлекаясь на всякие почеркушки и заметки! Так вот. Я не слишком известен… Лишь в узких кругах, поскольку начал этим заниматься не так давно. До этого я уже сменил 4 работы, потом почти два года путешествовал по миру и, наконец, вернувшись на родину, понял, чего я действительно хочу. Думаю, тебе это знакомо, – чувство неуверенности, когда лишь начинаешь творить. Но затем меня под своё крыло взял более опытный и взрослый мастер... Он заметил во мне талант и протолкнул в круг достаточно известных личностей. Как оказалось в мире современной моды и искусства полным-полно геев. Хотя на самом деле даже убеждённые гетеросексуалы и семьянины не прочь попробовать, ради новых эмоций и вдохновения…
Я обречённо прикрыл ладонью глаза, чувствуя, что мне придётся выслушивать эту болтовню не один час. Я махнул Виктору, заказав побольше выпивки. Раз уж я так попал, нужно получить от этого хоть какое-то удовольствие. А парень всё говорил и говорил, неспешно подбираясь к своему рассказу.
– Сейчас я работаю над одним очень важным проектом. Он называется «Люди вокруг нас», и… Ах, да! Ладно. Напомнишь мне потом, чтобы я ввёл тебя в курс дела.
– Всенепременно…
– Я часто обитаю в этом клубе. Фотографирую ребят или делаю наброски. Самых ярких и сексуальных я уже всех перерисовал…
– И Шона? – поинтересовался я.
– Да. Когда он с рыжими волосами ходил. Хотя, говорят, он недавно на пару дней в ярко-синий покрасился. Хотел бы я это видеть…
– Про натурщика, пожалуйста, – напомнил я ему, подталкивая к сути.
– Точно! В тот день я, как обычно, зашёл в клуб сделать пару снимков…
Он медленно брёл по главному залу, увлечённо листая снимки на маленьком экране цифрового фотоаппарата, совершенно не замечая, что происходит вокруг. Фотографии получились какими-то слишком безэмоциональными, а вдохновение испарилось уже после первых двух кадров.
Как вдруг в него неожиданно врезался какой-то парень, выплеснув содержимое стакана, который нёс, ему на футболку и на фотоаппарат.
– Ох, простите, пожалуйста! – стал извиняться парень. – Я вас не заметил.
– Да ничего страшного, – отмахнулся он, стряхивая с фотоаппарата капли. – Сам виноват. Никогда не смотрю, куда иду...
– Ох! Ваша одежда! И фотоаппарат.
Схватив с ближайшего стола салфетки, виновник стал промакивать пятно, постепенно расплывающееся по его футболке. А Нэт тяжело вздохнул и попытался отмахнуться:
– Да ничего. Оставьте. Всё нормально.
– Я правда не хотел, извините!
Пожав плечами, фотограф стал увлечённо разглядывать нарушителя своего спокойствия: перед ним стоял молодой парень с растрёпанными волосами цвета воронова крыла и ярчайшими голубыми глазами. Нэт отметил для себя потрясающий цвет глаз и тонкие изящные губы, совершенно контрастирующие с мрачноватым, но тем не менее эпатажным образом. Крашеные волосы, частично скрывающие лицо, чёрная одежда, кеды, кожаный ремень с шипам, на руках несколько браслетов и фенек. Парень явно принадлежал к какой-то модной субкультуре, но эта идея почему-то привела Нэта в дикий восторг.
– Теперь я просто обязан угостить вас ещё одной кружкой пива, взамен утраченной! – заявил Нэт, дружелюбно улыбаясь.
– Бросьте. Там ещё осталась половина. Пожалуй, это я должен вас угостить, чтобы загладить свою вину.
– Тогда сделаем так: сначала нас угощаете вы, а потом уже я, – предложил Нэт, указывая на соседний столик.
– Отлично! Меня зовут Максим, – представился парень, протягивая руку.
– Мирослав. Но для друзей просто Нэт.
– Какое интересное у тебя имя. Можно, я буду называть тебя Миро?
– Да, пожалуйста, – хмыкнул Нэт, усаживаясь на диванчик.
– Тогда, я сейчас вернусь, Миро, – подмигнул ему Максим и направился к барной стойке.
Когда он вернулся с выпивкой, то язык у обоих тут же развязался, и парни стали рассказывать друг другу о своей работе и увлечениях. Как оказалось, Максим частенько крутится в молодёжной тусовке неформалов и рокеров, и у них даже есть пара общих друзей.
– Если ты такой крутой, то что ты здесь делаешь? Ты ведь не гей, – предположил Рыжий, потягивая пиво.
– Не совсем.
– Значит, бисексуал?
– Да, наверное.
– А в клубе что забыл?
– Да так... Хотел найти одного человека.
– Видимо безуспешно?
– Не будем об этом... – Макс с грустью отвёл взгляд и провёл руками по волосам, убирая их со лба и щёк.
– Стой! Замри! – тут же приказал Нэт.
Парень вопросительно уставился на собеседника, но двигаться перестал.
– Это восхитительно! – Рыжий задохнулся от восторга и тут же достал фотоаппарат. – Нет! Только не шевелись!
Сделав пару снимков, он стал разглядывать получившиеся фотографии и восхищаться:
– Твоё лицо, подбородок, скулы... Так прекрасно сочетаются с изящными губами, миниатюрным носиком и голубыми глазами! Я просто уверен, что твой настоящий цвет волос – русый, но с чёрными тебе идёт больше. Бледный цвет кожи на контрастах с волосами придаёт внешний холод и немного аристократический вид, но всё это становится таким живым на фоне голубых глаз!
– Шевелиться уже можно? – улыбнулся Максим.
Но Нэт пропустил его вопрос мимо ушей и продолжал:
– Потрясающий овал лица! Зачем ты прячешь такое чудо за копной волос?
– Образ, – парень пожал плечами, отпуская свои волосы, и тонкие чёрные прядки снова небрежно упали на щёки.
– Я просто обязан у тебя спросить: не согласишься ли ты попозировать мне? Я хочу тебя нарисовать.
– Меня? Ну-у-у... Я не знаю. Я не думаю, что гожусь для того, чтобы меня запечатлели на холсте или бумаге.
– Глупости! Макс, я заплачу тебе.
– Я... Мне сейчас, конечно, нужны деньги, но...
– Тем более! По меркам натурщиков я плачу неплохо. Если ты согласишься приходить ко мне в студию на пару часиков три раза в неделю, то за месяц получишь примерно столько же, сколько за подработку в магазине.
– Ты умеешь уговаривать.
– Вот адрес и телефон моей студии, – Рыжий порылся в сумке и протянул свою визитку. – Приходи, как надумаешь. Вот только лучше вечером, потому что я предпочитаю работать, как стемнеет, при свете люминесцентных ламп, а днём обычно сплю.
– Нужно как-нибудь одеться по-особенному или что-то в этом роде?
– Ты, самое главное, притащи свою задницу в мою мастерскую, а там уже разберёмся, – опустошив свою кружку, Нэт поднялся из-за стола и, подмигнув парню, направился к барной стойке за новой порцией алкоголя.
Максим пришёл к нему в студию уже на следующей неделе, но долго стоял возле железной решётки, колеблясь, прежде чем позвонить. Видимо, он всё ещё сомневался в правильности своего решения. Заметив его на экране монитора для видеонаблюдения, Нэт тут же вскочил со своего места и ринулся вниз по лестнице.
Его мастерская была на самом последнем этаже дома и занимала внушительную площадь. Огромное, ничем не разделённое пространство для творчества с выходом на крышу, отделённое от шума и суеты целым лестничным пролётом и железной решётчатой дверью с видеокамерой и домофоном. В конце концов, за такую роскошь он заплатил приличную сумму, так почему бы и нет?
Перемахивая через ступеньки, Рыжий завернул за угол. Заметив его, Максим убрал палец с кнопки звонка и отошёл в сторону, позволяя хозяину открыть решётку.
– Привет, Макс! – задорно заявил Миро, впуская парня внутрь. – Не думал, что ты придёшь раньше, чем через месяц.
– А я что, не вовремя? – обернулся натурщик, пропуская Нэта вперёд.
– Как раз вовремя! Ибо меня только что настигло вдохновение. Разувайся тут, и проходи.
Мастерская была вполне пригодна для жизни: здесь был и большой надувной матрац для сна, и маленькая кухонька в дальнем углу, и туалет с ванной в отдельной комнатушке в коридорном проходе. Но, в основном, всё пространство было заставлено огромными холстами, подрамниками, фотографиями в рамках или под стеклом. Кое-где стояли уже готовые работы, прикрытые тканью, но, тем не менее, стены оказались пустыми, чтобы не отвлекать от работы.
Максим зашёл в залу и стал рассматривать какие-то странные раритетные вещи, которые были свалены в кучу. Там был и старый патефон, и вязаные корзины, и какая-то странная статуя без рук и без головы, а ещё куча одежда из театра.
– Прошу сюда, – пригласил его Нэт, указывая на диван, стоящий посреди залы, и потёр руки в предвкушении плодотворной работы.
Взяв папку-планшет для крепления бумаги и несколько карандашей, Рыжий приготовил для себя табурет и, сложив на него все принадлежности, стал рыться в своём хламе, ища нужную лампу для освещения. Максим тем временем расхаживал по мастерской и с интересом всё разглядывал.
– Скажи, а тебе все позируют за деньги?
– Нет. Многим это просто нравится, а некоторые, например, жаждут, чтобы я запечатлел их в своих работах. Но я предпочитаю парней, которым плачу за то, чтобы мне позировали. Так я могу позволить себе гораздо больше, ибо они всё это воспринимают, как работу. Так что снимай футболку, красавчик.
Когда всё было готово, Нэт уселся на своё место и пригляделся к стройному телу. Это именно то, что ему было нужно! Стройный мальчишка, без горы мышц и рельефного торса, отлично проступающие ключицы, почти плоская грудь и живот. И это при условии, что он ещё не видел то, что снизу. Максим нисколечко не стеснялся, но ему было слегка не по себе, поэтому Нэт решил сегодня многого себе не позволять.
– Нужно что-то сделать с твоими волосами, – задумчиво поглядел на него художник, приставив палец к губам.
Сорвавшись с места, он порылся в ящике стола и направился к Максиму, со словами:
– Можно я?..
И не дождавшись ответа, он провёл большим пальцем по щеке и, обвив его шею руками, заделал чёрные волосы чем-то наподобие ленты. Парень не отрывал своего пронзительного взгляда от лица художника, а Нэт, в свою очередь, разглядывал его тело, не желая встречаться с тёплыми голубыми глазами, приводящими его в неловкость и смущение.
Рыжий немного покомандовал, заставляя парня принять нужную ему позу, и, вернувшись на место, склонился над планшетом с прикреплённым листком бумаги.
– Разговаривать можно?
– Ага, – промычал Нэт, – извини, если я на некоторое время так увлекусь, что не смогу поддерживать с тобой разговор.
– Я видел твои работы в интернете, и они прекрасны. Когда-нибудь, я уверен, ты станешь великим художником…
– …но это уже совсем другая история, – улыбнулся Рыжий, мельком глянув на натуру.
– Да брось! Я, конечно, не высокий ценитель культуры, но твои картины цепляют, притягивают взгляды.
– Спасибо за комплимент, на самом деле это гораздо сложней, чем кажется на первый взгляд. Я не пытаюсь тупо срисовывать то, что вижу. Мне нужно понять тебя, почувствовать язык твоего тела, и для этого я делаю наброски. Отлично, а теперь повернись боком. Ага, вот так. И руку закинь за голову. Кстати, скажи мне, как только устанешь...
– Что тут сложного, просто стоять и ничего не делать?
– Вот постоишь так с часок, тогда поймёшь, за что получаешь такие деньги.
Зарисовав парня со всех ракурсов, Нэт почувствовал, что Макс подустал, поэтому предложил ему чуть размяться, а сам пошёл на кухоньку и стал греметь кружками, заваривая чай.
– Пожалуй, на сегодня я тебя отпущу, – Рыжий протянул ему кружку, а сам плюхнулся на диван, пододвинув к себе журнальный столик.
– Спасибо, – поблагодарил его Максим, присаживаясь рядом.
– С тобой сейчас рассчитаться или потом, за всё сразу?
– Лучше сейчас, если можно.
– Хорошо, – отставив кружку, Нэт прошёл в ту часть залы, где стоял массивный сундук, и порылся в нём. – Слушай, у тебя размен есть? А то у меня только пятитысячные. Ладно, шучу я. Считай, что это аванс.
Вернувшись, он протянул ему красную купюру и улыбнулся, с сожалением заметив, что парень уже успел натянуть футболку.
– Благодарю, мне нужно идти, – тут же поднялся со своего места Максим.
Проводив его до лестницы, Нэт вернулся в мастерскую и плюхнулся на диван. Он был очень доволен столь продуктивной работой, а ещё немного схитрил, заплатив ему столько. Теперь парень просто не мог к нему не прийти, а художник уже распланировал, что он будет делать со своей моделью в следующий раз.
Как и обещал, Макс пожаловал к нему через пару дней, но раздевать его Рыжий не спешил. Он, вообще, был довольно осторожен, хотя и сам не понимал, почему так боится приступать к главной работе. Пожалуй, он был ещё не совсем готов к новым эмоциям и впечатлениям, которые могли захватить его в процессе, и лишь предвкушал, как он будет писать маслом на огромном холсте этого черноволосого парня обнажённым.
Так прошло почти две недели, а Нэт всё оттягивал момент и лишь фотографировал Макса в одежде или без футболки, либо делал зарисовки и эскизы. А парень в это время занимал его беседами. Он мало рассказывал о себе, в основном расспрашивал Нэта о его жизни, а художник был этому рад, ибо сам любил много чесать языком и рассказывать о себе любимом и своих деяниях.
Но вот, наконец, он установил в центре залы свой любимый мольберт, приготовил подрамник, сам натянул на него холщовую ткань, покрыл её грунтом, приготовил целую связку кистей разных размеров и достал коробку с тюбиками масляной краски.
Диван он чуть передвинул к окну, поставил рядом с ним два прожектора и расстелил синюю и зелёную ткань пастельных тонов, которые должны были подчеркнуть потрясающий цвет глаз Макса, а затем уселся за монитор видеонаблюдения. Это ожидание оказалось самым мучительным в его жизни, а когда он увидел на экране знакомое лицо, то с трудом унял дрожь в коленках и щёлкнул на кнопку, чтобы открыть дверь и впустить парня внутрь.
– Ну, что ж... – потёр руки Рыжий, как бы разминая кисти. – Ты готов к тому, чтобы обнажиться?
– Полностью? – поинтересовался Макс, стягивая футболку. – Ты, наконец-то, возьмёшься за большую работу?
– Да! Думаю, что я готов.
Парень кивнул и без смущения стянул с себя джинсы вместе с трусами, словно только и ждал этого момента, а Рыжий вздрогнул, почувствовав, как по спине пробежали мурашки. Ах, эти стройные ноги и крепкая, упругая задница...
– Мне лечь? – спросил Максим, вопросительно разведя руками.
Нэт словно в трансе покачал головой и, подойдя ближе, осторожно прикоснулся кончиками пальцев к его груди.
– Я... Ты скажи, если тебе вдруг неприятно, – опомнился художник, отдёргивая руку.
– Да нет, всё нормально.
– Может быть, тебе это покажется странным, но скульпторы в процессе работы всегда исследовали тело позирующего, а так как среди скульпторов было достаточно много художников, вскоре это передалось и им. Просто я хочу прочувствовать рельеф твоего тела, чтобы более точно передать все линии. Приляг, пожалуйста, на диван.
Когда Максим удобно устроился на сине-зелёных тканях и подложил руки под голову, Рыжий осторожно уселся на карай диванчика и стал медленно ощупывать тело юноши, изучая его своими пальцами сантиметр за сантиметром. Парень смотрел на него из-под полуприкрытых век, его грудь медленно вздымалась и опадала, казалось, что он совершенно спокоен, и лишь нервно подрагивающие кончики пальцев выдавали его волнение.
– Ты прекрасен, – шепнул ему Нэт, очерчивая кончиками пальцев линию губ. – Я даже не знаю, как тебя изобразить...
– Может быть, ты пока подумаешь, а я схожу в ванную? – парень кивком указал вниз.
Проследив за его взглядом и обнаружив эрекцию, Рыжий убрал руки с его груди и, поднявшись с дивана, отпустил Макса привести себя в порядок. Да, теперь-то он точно может быть собой доволен.
– Ты не переживай, это обычное дело для натурщика, – приободрил он юношу, когда тот вернулся с опавшим членом.
– И часто такое случается? – Макс снова лёг на диван.
– Бывает... Повернись немного на бок. А теперь одну руку закинь за голову, как и раньше, а вторую к себе на бедро. Да, вот так. Постой. Согни чуть-чуть правую ногу. Ну, как бы подтяни её к себе. Так... Руку с бедра лучше убрать. Можешь положить локоть на грудь и... Нет, нельзя закрывать твои изящные губы. Положи её вниз живота и пальчики расправь. Представь, что ты себя ласкаешь.
– Ты не мог об этом сказать, когда я был возбуждён? – улыбнулся Максим.
– Поверни голову чуть на меня. Отлично! Замри! Это идеально! – воскликнул Нэт и, взяв тонкую палочку угля, стал намечать фигуру на холсте.
Они впервые за всё время не разговаривали. Молодой художник был слишком увлечён процессом, чтобы отвлекаться, а Макс, почувствовав это, тоже притих и сосредоточился на том, чтобы не двигаться. Закончив набросок, Нэт взялся за краски и кисти и совсем позабыл о времени.
Прошло часа полтора, прежде чем Максим попросил его прерваться.
– У меня руки затекли, – пожаловался юноша, с трудом принимая сидячее положение.
– Ох, прости, я так увлёкся, что совсем позабыл о времени!
Отложив кисти, Нэт с жалостью посмотрел на замученного парня. Помыв руки, художник подошёл к Максу.
– Перевернись на живот, я сделаю массаж, – предложил он, дыша на руки, чтобы поскорее их высушить и немного согреть.
Парень снова плюхнулся на диван и покорно перевернулся, с наслаждением прислоняясь щекой к мягкой шёлковой ткани, а Нэт, усевшись рядом, стал с силой разминать его плечи, иногда переходя на спину. Когда он добрался до поясницы, движения стали более плавными, мягкими и расслабляющими, а натурщик издал блаженный вздох и неуклюже поёрзал на диване.
Как же это было приятно – прикасаться к бледной коже, лаская её своими пальцами и ощущая, как стройное тело реагирует на каждое прикосновение. А пронзительные голубые глаза сейчас блаженно зажмурены, и он не заметит, если…
Нэт осторожно склонился и прикоснулся губами к его плечу, но тут же отстранился, потому что Макс снова заёрзал, пытаясь перевернуться и улечься на спину. Рыжий вскочил с дивана, притворившись, будто бы он закончил массаж и уже готов продолжить работу, но взгляд его невольно упал на вновь возбуждённый член парня. Подавив нервный вздох, художник отошёл на пару шагов. Парень глядел на него, хитро прищурившись, и задумчиво покусывал нижнюю губу.
– Ткань… Нужно поправить… – тихо произнёс Нэт, вновь подступая к парню и склоняясь над ним.
Их лица оказались совсем рядом. Осторожно обвив его шею, Макс слегка надавил на плечи, заставляя Рыжего опуститься ниже, и жадно впился в его губы, неистово целуя и кусая их. А Нэт заскользил руками по столь желанному телу, растворяясь в тёплых объятиях и страстно отвечая на поцелуй.
Солнечные лучи лениво пробивались сквозь шторы в мастерскую, отбрасывая свой свет на холст, на котором в мельчайших деталях был изображён черноволосый юноша с голубыми глазами, на чьих устах значилась едва заметная улыбка Джоконды.
Нэт открыл глаза и тут же зажмурился, прикрывая их тыльной стороной ладони. Чья-то рука уж больно собственнически обвивала его поясницу. Подняв глаза, он заметил, что лежит на груди у Макса, а юноша тихонько посапывает. Рыжий попытался пошевелиться, но, почувствовав приятную расслабленность и истому во всём теле, замер и снова закрыл глаза. Вставать не хотелось. Двигаться тоже. События вчерашнего вечера, перетекающего в ночь, были словно в тумане, и из этой блаженной дымки лишь изредка удавалось выцепить и разглядеть самые ярки и чувственные моменты.
Нэт всегда спал со своими натурщиками. Ведь он платил им, и грех был этим не воспользоваться. Но события этой ночи кто-то заботливо вычеркнул из его памяти, и теперь ему оставалось довольствоваться лишь фантазиями на тему, что между ними произошло.
Судя по тому, что солнце заглядывало в мастерскую, давно перевалило за полдень. Осторожно отцепив от себя руку спящего парня, Рыжий попытался подняться с кровати и издал сдавленный стон, чувствуя, как кольнуло в пояснице. Максим тут же распахнул глаза, но, убедившись, что всё в порядке, снова закрыл их и отвернулся. Парень явно был неопытным. Нэт давно уже успел позабыть, что такое секс без подготовки, и сейчас проклинал себя за то, что сам не позаботился об этом.
К великому счастью, картина оказалась закончена, и она была просто прекрасна. Сколько эмоций! Сколько желания и секса! Возможно, это одно из лучших его творений за последнее время. Он уселся на диванчик посреди комнаты и стал разглядывать свой шедевр. Спустя какое-то время, Макс тоже поднялся с кровати и, натянув трусы, неуверенно присел рядом с ним на диван. Им явно стоило бы поговорить, но вместо этого они наслаждались прекрасным видом на картину, подсвеченную лучами солнца, и молчали.
– Она прекрасна… – наконец, выдохнул натурщик.
– Ты прекрасен! – улыбнулся ему Нэт.
На это парень ничего не ответил, лишь поднялся с дивана и стал одеваться.
– На этом всё? – спросил он.
– В смысле?
– Ну… Ты дорисовал картину. Мне больше не приходить? – нахмурился Макс.
– Нет! Я… Я не думал, что нарисую её за один вечер.
– Я тоже… – с сожалением пожал плечами юноша. – Заплатишь? А то мне пора.
– Конечно!
Художник подорвался со своего места и стал рыться в сундуке в поисках заначки, но когда вернулся, то не стал торопиться с тем, чтобы отдать деньги и распрощаться с парнем. Макс тем временем увлечённо разглядывал часть одной из его картин, прикрытую серой тканью. А когда Нэт уже хотел приспустить полотно, чтобы окончательно скрыть картину от чужих глаз, парень нагло схватился за край и сдёрнул покрывало.
Они оба замерли, уставившись на обнажённого парня, очень сексуально закусывающего нижнюю губу.
– Это ведь Шон? – спросил Макс.
– Шон, – подтвердил Рыжий, выхватывая из его рук покрывало и вновь накидывая его на холст.
– Продай её мне, – попросил юноша.
– У тебя на неё денег не хватит.
– Я найду…
– Её уже купили, извини, – буркнул Нэт, заботливо укутывая картину со всех сторон.
– Кто? Я с ними договорюсь!
– Зачем она тебе?
– Ну… Помнишь, в тот день, когда мы познакомились, я сказал, что искал в клубе одного человека? Так вот, я искал Шона.
– Вон оно что… Да ты бы мог любого парня в клубе снять даром! Взять хотя бы меня, – осторожно намекнул он на вчерашнее.
– Но мне нужен был именно он.
– Зачем? Не спорю, опыта у него побольше, чем у нас всех, – хмыкнул Рыжий. – Шон шлюшка та ещё. А что он вытворяет в постели…
– Я его парень, – зло рыкнул Макс, смирив Нэта ледяным взглядом.
– Что? Парень?! Прости... Я просто и предположить не мог, что у Шона есть кто-то на постоянной основе, помимо частых клиентов, – развёл руками Нэт.
– Мы жили вместе, а потом он исчез и долго не объявлялся, на звонки не отвечал. Поэтому-то я его и ищу. А деньги мне нужны, потому что я теперь один снимаю квартиру, и мне она очень дорого обходится. Когда мы жили вдвоём, Шон платил ровно половину.
– Я могу тебе чем-то помочь?
– Сомневаюсь…
– Тебе нужны деньги, а мне – вдохновение. Так почему бы тебе не поработать натурщиком ещё? Я бы нарисовал твой портрет, а ещё пару столь же великолепных картин.
– Ты уверен? – Максим широко распахнул глаза, не веря своему счастью.
– Конечно же! К тому же ты, похоже, единственный, кто в состоянии выслушиваешь весь мой трёп. Да и мы теперь довольно неплохо знаем друг друга, поэтому я имею полное право считать тебя своим другом как минимум, – он расплылся в улыбке и протянул ему стопку купюр. – Вот тридцать тысяч за работу. Надеюсь, этого хватит, чтобы заплатить за квартиру.
– Спасибо!
Максим кинулся к другу и благодарно заключил его в свои объятия, а Нэт с облегчением вздохнул и улыбнулся. Ему всё же удалось оставить этого юношу рядом с собой. За эти несколько недель он уже успел привязаться к этому славному пареньку, а после всего случившегося и вовсе не хотел его отпускать и уж точно делить с кем-то ещё.
Так прошло ещё несколько недель. Нэт вдохновлено творил, изображая парня в разных позах, а когда кто-то из них уставал, то они вместе расслаблялись и занимались сексом. Работу удавалось продолжить лишь на следующий день, а с учётом того, что Макс практически каждую ночь проводил с художником, Нэт предложил ему переехать в мастерскую. В конце концов, огромное пространство было слишком велико для одного, а уж место для двоих на роскошном ложе в виде надувного матраца всегда найдётся.
Как оказалось, после расставания с Шоном, Максим снова закурил, поэтому Нэту частенько приходилось выпроваживать его на лестничную площадку или на крышу, ибо сам он табачного дыма не переносил. Но юноша всегда возвращался погрустневшим или расстроенным, что не могло не огорчать ранимую творческую натуру. Первое время Нэт пытался не обращать на это внимание, но мальчишка оказался ему слишком дорог, и он просто не мог смотреть, как тот убивается. Видимо, сигаретный дым возвращал юношу в те времена, когда они были с Шоном.
Иногда, когда Максим думал, что Рыжий спит и ничего не видит и не слышит, он вставал с кровати и мог часами смотреть на картину с изображением хастлера. Спустя какое-то время, Нэт спрятал её подальше и объяснил это тем, что отдал её покупателям, но на самом деле он соврал. Это было самое великое его творение, которым восхищались абсолютно все. За эту работу ему предлагали несметные богатства, а художник не желал расставаться со своим детищем, поэтому он запер его в кладовую под ключ. Но и это не помогло.
Максим с каждым днём выглядел всё более подавленным и закрывался в себе, и даже тёплую заботу и ласку Нэта воспринимал в штыки, ощетиниваясь и не позволяя к себе прикасаться. Дальше так продолжаться не могло, поэтому отбросив всё, художник направился в клуб, чтобы, наконец, поговорить с Шоном.
Хастлер оказался на месте, но к несчастью был занят и разговаривал с каким-то статным мужчиной в очках.
– Шон, нужно поговорить, – подозвал его Нэт.
– У меня клиент, – отмахнулся хастлер.
– Это срочно! – оборвал его Рыжий и, схватив за руку, оттащил в сторону.
Когда они оказались на приличном расстоянии, Нэт скрестил руки на груди и медленно отчётливо проговорил:
– Ты обязан объясниться с Максимом.
– С каким ещё Максимом? – не понял Шон.
– С парнем, с которым ты жил! С человеком, который тебя любил! Скажи ему, наконец, что он тебе не нужен…
– А-а-а! С Максом, что ли? С чего бы это мне с ним разговаривать?
– Он страдает из-за тебя.
– А вы с ним спите, что ли? – ухмыльнулся Шон, с интересом заглядывая ему в глаза.
Нэт пристыженно отвёл взгляд, но затем снова уверенно стал наставить на своём:
– Послушай, это очень важно. Прошу тебя, поговори с ним. Для меня. Тогда я сделаю всё, что ты захочешь. Я заплачу, Шон!
– Не-е-ет, – протянул парень. – Сам разбирайся. Моё прошлое – это уже не моя проблема.
Хастлер уже развернулся, чтобы уйти, но Нэт схватил его за рукав и стал умолять:
– Пожалуйста! Неужели ты такой жестокий?
– Я не жестокий, мне просто до лампы. Ты в это влип, теперь сам разбирайся, и не беспокой меня по таким пустякам.
Вырвавшись из его лап, Шон вновь вернулся к ожидающему его мужчине. А Нэт сокрушенно покачал головой и, засунув руки в карманы, направился к выходу. Он не имел ни малейшего представления о том, что ему делать в данной ситуации, поэтому просто отправился домой в надежде, что всё уляжется само собой.
Когда он вернулся в мастерскую, Макс тут же накинулся на Рыжего с нетерпеливыми поцелуем, увлекая за собой в кровать. Но Нэт летал где-то совсем далеко отсюда, поэтому даже не пытался изобразить наслаждение, а просто безмолвно уставился в потолок залы, пока его сожитель удовлетворял свои потребности.
– Скажи, ты всё ещё его любишь? – задумчиво пробормотал Рыжий, когда Максим склонился, чтобы поцеловать его.
– Кого? – неожиданно замер юноша.
– Шона.
– Тебе-то что? – фыркнул Макс, продолжая двигать тазом навстречу податливому телу.
Нэт вздрогнул. Эта фраза кольнула словно нож, вонзённый в сердце. Отпихнув от себя друга, он медленно сполз на пол, подтянул к себе коленки, обвил их руками и сжался в комок. Его бил лёгкий озноб. Он не знал, кого в этот момент больше ненавидеть: Шона, который украл сердце этого парнишки, или Макса – за то, что тот поступает с ним так жестоко.
– Эй, Миро? Ну, ты чего? – юноша осторожно прикоснулся к его плечу.
– Какой же ты… – всхлипнул Нэт, утыкаясь лицом в коленки.
– Ну, прости… Да, я по нему очень скучаю и не могу выкинуть его из головы. Именно поэтому я столько курю, поэтому забросил гитару и свою группу. Я ничего с собой поделать не могу.
– А то, что я люблю тебя, тебе по боку… – тихо пробормотал Рыжий.
Но, кажется, Максим услышал, потому что тут же отдёрнул руку от его плеча. Пришлось Нэту снова взять себя в руки и успокоиться. Когда он поднял голову и обернулся, юноша сидел на другой стороне матраца и держался за голову. Забравшись на кровать, художник осторожно приобнял его сзади и положил подбородок к парню на плечо.
– Ладно, прости меня, – извинился Рыжий. – Я знаю, как тебе тяжело сейчас. Я не хотел давить.
Максим пробурчал в ответ что-то бессвязное.
– А давай уедем отсюда? – предложил Нэт. – Меня заметили и пригласили в Испанию. Они хотят, чтобы я работал над одним международным проектом. Поехали со мной? Снимем там небольшую студию и будем жить вместе… Только представь: солнечная Испания без холода и снега, с её прекрасными пляжами и загорелыми…
– Нет, – оборвал его друг. – Я не могу с тобой поехать.
– Но почему?!
– Просто не могу.
Освободившись от объятий, Максим поднялся и направился в ванную.
– Ну и отлично! Козёл! – стал ругаться ему вслед Рыжий. – Уеду без тебя! Катись уже к своему Шону. Твоя шлюха принимает за двести долларов в час! С учётом нынешнего курса, твоей зарплаты должно хватить часа на два!
Он раздражённо пнул соломенное чучело домового, пылящееся возле кровати, а потом поднял его и осторожно отряхнул.
– Что смотришь, чудо ушастое? – обратился он к домовому в своих руках. – Смешно тебе? Да, вот такой я неудачник. Поедешь со мной в Испанию, дружок?
Соломенная кукла издала какой-то невнятный треск, а её голова отвалилась от тела и покатилась по деревянному полу.
– Великолепно! – усмехнулся сам себе Нэт, возвращая домового без головы на его законное место. – Даже соломенное чудище захотело от меня избавиться, совершив самоубийство. Сколько раз, Миро, ты себе обещал, что больше никогда не станешь ни к кому привязываться? А?
Он снова повалился на матрац, утыкаясь лицом в подушку и накрываясь с головой одеялом. В коридорчике тут же хлопнула дверь ванной, а затем послышались тихие шаги, удаляющиеся вниз по лестнице.
С тех пор Максим в мастерской не появлялся почти четыре дня, а срок предложения о работе в Испании уже подходил к концу. Нэт собрал всё самое необходимое и уже упаковал сумки. Он долго не решался заказать билет.
Все вещи Макса всё ещё были в мастерской, но, к счастью, уходя, парень додумался захватить с собой ключи. Рыжий сильно переживал насчёт того, что он уедет, так и не попрощавшись, но деваться было некуда.
Достав холст с изображением Шона, он поставил его по центру мастерской и долго не мог налюбоваться. В конце концов, он сел за рабочий стол и быстро начеркал коротенькую записку:
«Дорогой Максим, сегодня я покидаю страну и уезжаю в поисках новой более счастливой жизни. Очень жаль, что мы не можем попрощаться, ибо я столько всего не успел тебе сказать. Оставляю свою мастерскую в твоём распоряжении, позаботься, пожалуйста, о сохранности моих работ.
P.S. Картину с Шоном я так и не продал, поэтому с грустью и, наверное, неким облегчением, оставляю её тебе, как подарок. Прости, что соврал.
С любовью,
Мирослав»
Прикрепив её к холсту, он в последний раз оглядел мастерскую и, перебросив через плечо сумку и взяв в руки по два пакета, направился навстречу приключениям.
Из Испании он вернулся спустя три месяца. Дома почти ничего не изменилось, лишь некоторые вещи были переставлены, а надувной матрац заменён на нормальную кровать. Максима в мастерской не оказалось, однако все признаки того, что он здесь всё ещё жил на лицо: разбросанная одежда, пачка сигарет на столе, продукты в холодильнике, гитара на кровати.
Нэт долго расхаживал по своему бывшему пристанищу, не решаясь распаковать сумки, но когда внизу послышался скрип и лязг решётчатой двери, сердце тут же ушло в пятки. Рыжий так и замер, выслушиваясь в тихо шарканье по лестнице.
Максим неожиданно вынырнул из коридорчика. Он выглядел уставшим и смотрел себе под ноги, совершенно не замечая, что творится вокруг. Прошагав до кухни, он швырнул на пол сумку и лишь тогда поднял глаза. На его лице тут же промелькнула смесь страха, удивления и безумной радости. Он открыл было рот, но не смог выговорить ни слова, и так и замер, уставившись на хозяина мастерской.
Рыжий улыбался, с интересом изучая сильно изменившееся за эти три месяца лицо. Миро охнул от неожиданности, когда Макс кинулся к нему и заключил в свои крепкие объятия. Было так приятно снова оказаться рядом с ним и уткнуться носом в плечо.
– Миро! – тихо выдохнул ему на ухо парень, захлёбываясь от переизбытка чувств. – Прости меня! Я был таким дураком!
Юноша чуть ли не плакал, когда осторожно прикасался губами к его щекам, к носу, ко лбу, к кончикам губ. Нэт стоял, не шелохнувшись, совершенно сбитый с толку.
– Пожалуйста, прости меня! – страстно выдыхал Максим ему в губы. – Я ведь искал тебя, чтобы извиниться!
– Но почему? – Рыжий, наконец, немного отошёл от шока и заключил парня в свои объятия.
– Потому что я безумно скучал по тебе. Как ты мог уехать, вот так вот бросив меня, и даже не позвонив и не оставив контактного номера! Я чуть с ума не сошёл! – юноша вцепился в его футболку и прильнул к художнику всем своим телом, не желая больше отпускать его от себя.
– А как же Шон?
– С ним покончено. Ты оказался прав: он совершенно того не стоит. А ты стоишь…
Замолчав, Максим прижался к его груди, а Рыжий тяжело вздохнул, прижимаясь щекой к его лбу и чувствуя, как расслабляется парень.
– Знаешь, я вернулся лишь потому, что не смог находиться там без тебя. Эти три месяца хоть и были полны приятных впечатлений, но вызывали у меня лишь чувство грусти и опустошённости, – признался Нэт, глядя в столь преданные, наполненные любовью и слезами голубые глаза.
– Мне собирать вещи? Мы едем в Испанию? – с надеждой спросил Максим.
– Нет. С той работой покончено, я остаюсь здесь.
– Но ты не можешь! Ты не бросишь такую прекрасную возможность стать великим только ради меня!
– Мне и здесь хорошо, лишь бы только быть с тобой. К тому же я достаточно известен в узких кругах, и все придут в дикий восторг, когда я вновь возьмусь за рисование обнажённых парней.
– Уж что-что, а этого я тебе точно не позволю! – улыбнулся Максим, нежно проведя большим пальцем по его щеке и, закрыв глаза, поцеловал Нэта.
А Рыжий запустил пальцы в жёсткие волосы цвета воронова крыла и зажмурился, с наслаждением тая в горячих объятиях любимого.