.
(Фото из интернета)
Глава 36. НЕТЕРПЕНИЕ И ЗЛОБА
Блондин стоял у окна маленькой замызганной комнатенки, которую снимал у древней полуслепой старухи в Райцентре. Его раздирала злоба и нетерпение. Он сидел в этой дыре уже почти год. Сколько можно! - подумал он. - Если бы не оплошность этих идиотов, он бы уже давно уехал куда-нибудь в теплые края, может, даже заграницу! Как там могло произойти? Он был почти у цели, и тут такой облом! Сколько лет он искал этого гаденыша, который украл то, что принадлежит только ему. И вот, у него прямо из-под носа уносят цель всей его жизни – золото, его золото. И кто? Эта маленькая дрянь, Волчица! Ха! Даже смешно! Его провела и обокрала семнадцатилетняя девчонка!
- Ну, ничего, только попадись мне, я тебя на части разорву, выть от боли у меня будешь, маленькая дрянь! Пощады просить! - зло прошипел Блондин. – Дождаться бы. Черт! Как надоело. Но ничего я терпеливый, подожду. Когда-нибудь объявятся эти двое голубков, – он ударил кулаком по подоконнику. – И вот тогда я разделаюсь с ними, собственными руками! Хватит надеяться на других.
Он отошел от окна и лег на обшарпанный диван. Брезгливо поправив старое застиранное покрывало, он подумал, что и этих слабаков тоже надо было бы убрать, слишком много свидетелей, денег на всех не напасешься, а золотом он не собирался ни с кем делиться. Пусть идут, вслед за Ржавым, и улыбнулся, но его улыбка была больше похожа на оскал хищника.
В дверь постучали. Блондин лениво встал, подошел к двери и спросил:
- Кто?
- Да я это, Рябой.
- Входи, открыто.
Рябой вошел, снял тулуп, вытащил из кармана и поставил на стол бутылку водки, из другого кармана достал завернутую в газету закуску – круг колбасы, пару соленых огурцов и полбуханки черного хлеба.
- Столичная? – рассматривая этикетку на бутылке, спросил Блондин. – По какому поводу гулять собрался?
- Кончай базар, давай стаканы, - по-хозяйски развалившись на стуле, сказал Рябой.
- У меня тут не рюмочная! Я с тобой пить не собираюсь!
- Да ладно, с чего завелся?
- Ты у Жженого был? – спросил Блондин.
- Как я к нему попаду-то? Его же охраняют.
- Так не тюрьма же, больничка. Или у тебя совсем никакой фантазии.
- Он не расколется. Жизнь дороже.
- Будем уповать на его сообразительность, - проговорил Блондин и все-таки налил в стаканы водку. – Тоска. До лета далеко. А что тут делать, ума не приложу.
- Ниче, время летит быстро. Не на всю же жизнь они исчезли! - выпив водку и закусив огурцом, сказал Рябой.
- А что там у Анны? – спросил Блондин. – Не вернулась?
- На доме написано, что продается. Старуха из дома напротив сказала, что уехала она. К родне куда-то. Куда не знает.
- Врет. Или не знает. Нет у неё родни. Нигде. Кроме племянницы.
- А если Волчица вовсе не в тайге ныкается? А уехала куда-нибудь.
- Брось. В Москве ее нет. Я у ментеныша был. Значит, где-то здесь ошивается.
- Она дочь егеря. Тайгу, как свою ладонь знать должна. Если она в тайге, значит, на Юго-восток подалась. Там болота непроходимые, но знающие люди там бывали. Знают, как пройти.
- Даже если и есть, кто с тобой пойдет? Или у тебя на морде не написано, что по тебе зона плачет?
- Нормальная морда. Я по фене не базарю, стараюсь говорить нормально, ну, немного рябой. И что с того?
- Тебя там уже засекли. Слишком часто возле дома Анны крутился.
- Грибником я прикинулся, - огрызнулся Рябой, - и, может, баба понравилась!
- Ага, старуха. Тебе пятьдесят, а ей уже за шестьдесят далеко. Тоже мне ухажер. Ладно, давай о деле, - сказал Блондин. – До весны разбегаемся. Я здесь затаюсь, может, в Томск уеду. А ты отсидись где-нибудь рядышком и не высовывайся особенно. На реку ходи, знакомство там с кем-нибудь заведи, вроде как рыбак. Вот тебе деньги на амуницию. Займись зимней рыбалкой, а с деревенскими, если с кем сойдешься, разговоры проще вести. Выведай аккуратненько, что там, в деревне, да как. Небось, про эти убийства до сих пор болтают.
- Понял. А как связь держать будем? – спросил Рябой.
- В Томск пиши. Вот адрес, где буду. Я там всегда останавливаюсь. Как что узнаешь, сообщай. К весне сюда вернусь.
- А если я понадоблюсь?
- А ты мне до весны не нужен. Иди, налаживай связи. Где живешь, знаю. Если надо будет, найду. Да деньги не пропей. Купи себе все как положено. А это тебе на житье.- Блондин отсчитал купюры и положил на стол. Рябой сгреб деньги огромной ладонью и положил в карман.
- Ну, на посошок, - наливая в стаканы водку, - сказал Рябой. – И разбегаемся.
- Да, и вот еще что, весной с заимки глаз не спускай. Это ее дом, она туда вернуться должна.
- Так дома-то нет! – возразил Рябой.
- Нет. Только она об этом не знает! – с язвительной ухмылкой, и немного растягивая слова, сказал Блондин. – Ей деваться некуда, или к Анне пойдет, или на заимку… Все, расходимся. Устал.
Рябой, собрал со стола остатки закуски, убрал в карман тулупа недопитую бутылку водки, оделся и ушел.
- Господи! – воскликнул Блондин, и лег на диван. – Что же они такие тупые? Убогие такие? И за что, мне это?
Рябой вышел от Блондина довольный. Денег тот дал ему много, можно и гульнуть. Но сначала он все-таки решил купить себе все, что нужно для зимней рыбалки. Да снасти должны быть особенными, чтобы другие любители заметили. А деревенские, и вовсе народ завистливый, обязательно подойдут посмотреть. С этого и разговор начать можно, а потом и про все, что нужно разузнать…
http://www.proza.ru/2015/03/29/61