Накануне двадцать третьего февраля в обеденный перерыв двое молодых рабочих зашли в супер-маркет.
- Смотри-смотри! Петровна за едой «охотится»! – энергично задёргал за рукав зелёной спецовки один рабочий другого, указывая на женщину средних лет у стеллажа с сырно-молочной продукцией.
- Вижу, - кивнул тот. – К праздничному столу продукты выбирает. Всё правильно.
- Давай её разыграем?
- Успокойся, Вован.
Но первый уже начал осуществлять «замысел».
- Ой! Смотрите! Тётенька сыр грызёт! – засуетился он, тыча в её сторону пальцем. – Эта тётенька отгрызла кусок голландского сыра!
- Тю-ю! Вовка! Вот придурошный! Ты что это тут на меня наговариваешь? – увидев, кто поднимает шум, урезонила его она.
- Что?! Что такое?! – рядом с ними возникла с озабоченным видом девушка в фирменной красной курточке – работница супер-маркета. – Кто что грызёт?
- Девушка, да это он пошутил, - ответил Вовкин товарищ. – Петровна, не обращай внимание.
- Девушка, я ничего тут не портила, – обратилась та взволнованным голосом к работнице магазина. – Проверте пожалуйста.
- Да я пошутил. Пошутил я. Я просто представил, как Петровна, по шпионски озираясь, тихонько сыр грызёт. Очень смешно. Ну, простите. Извиняюсь. – Положил он руку себе на грудь. – Чистосердечно раскаиваюсь.
- Ладно. – Вздохнула девушка и строго посмотрела на него. – Вы так не шутите.
- Вот ты баламут! – погрозила ему пальцем Петровна.
Возле кассы Вовка с товарищем оказались за ней.
- О! Ну, надо же! Петровна уже здесь! Какая шустрая! – не удержался от балагурства он и «строго» покосился на её металлическую корзинку с продуктами. – Куда столько набрала? Так много?! Какая ты, однако, жадная! Оставь людям! Людям оставь! Смотри, сколько народу! А народ нынче пошёл жаждущий и охочий до разнообразных соблазнительных вкусностей!
- Да ну тебя, Вовка! - отмахнулась она. - Мужикам своим к празднику с невесткой что-нибудь приготовим, стол накроем.
- Слушай меня и радио! – не унимался Вовка. - Им доходчиво перед носами покрутишь фигуру из трёх пальцев и покажешь этикетку от бутылки водки: «Накося-выкуси! Пить вредно!». А саму бутылку и сопутствующие вкусности тихонько отнесёшь к нам на работу в бытовку. Только быстрее! А то я ещё вдруг передумаю и в дар могу не принять. Я очень скромный. А, кстати, грибочки-то где? – покосил он хитрым глазом в её корзинку.
- Сейчас домечтаешься. Я же вам утром после поздравления в холодильник праздничные гостинцы от женщин предприятия и профсоюза положила, – покачала головой она. - Вот домой придёшь – жена тебе, точно, кулак покажет. И о грибочках тебе «напомнит».
- Какие вы, женщины, однако, все воинственные! Мне-то кулак за что?! Я же, по своей тонкой ранимой натуре, безвредный!
- Баламут ты.
Они вышли из магазина и пошли к себе на предприятие: «Петровна, давай пакет. Поможем донести. Нежно доставим. А денёк нынче, прямо скажем, неплохой. Удачный. Да уж! Лепота!»
Вообще зима на черноморском побережье выдалась мягкая, не досаждала злыми колючими ветрами и, в общем-то, проявляла «тактичную лояльность» к жителям маленького приморского городка. Деревья же все застыли в «нерешительных позах»: то ли доставать из заветных сундуков и уже сейчас, в феврале блеснуть своими роскошными воздушными цветочными великолепиями, то ли не торопиться и не суетиться, а спокойно подождать прихода настоящей календарной весны.
На всех предприятиях и в здравницах, во всех трудовых коллективах с утра прошли официальные поздравления с Днём Защитника Отечества, а в конце рабочего дня накрывались скромные, без изысков, но со вкусом, «поляны».
- До свидания всем. – Уходя, попрощалась Петровна с сотрудниками, высыпавшими из-за стола на крыльцо покурить. – Ещё раз поздравляю вас с Днём Защитника Отечества. Вы тут долго не задерживайтесь – вас дома ждут. Начальник вас проконтролирует, - улыбнувшись, кивнула она в сторону начальника эксплуатационно-технического участка, курившего тут же.
- Спасибо, Петровна. Ты на автобус? Может лучше тебя до дома подвезти?
- Точно. Дежурная машина всегда «под парами», – поддержал предложение начальник участка. – Давай?
- Спасибо. Не надо. За мной сейчас старший сын заедет.
- А ты что, Петровна, так сияешь? Прямо вся светишься!
- Младшенький мой из армии звонил. Поговорили с ним. У меня сейчас, прямо, такой праздник на душе!
Поглаживая свой живот, и сыто жмурясь как кот Матроскин, на крыльце появился Вовка:
- Как всё вкусненько! Как всё душевненько! Напиточки горячительные все такие приятненькие! Ай, Петровна убегает?! – вдруг сделал он круглые испуганные глаза. - Ловите её! Петровна, стой! Стой! Срочно сними с меня «установку» на обязательный кулак жены!
- Ага! Испугался?! – обернулась Петровна. – Дошутился в магазине? Задело?
- Да! Задело! Снимай «установку» быстрее! А то я сейчас, с перепугу, напьюсь-перепьюсь и заявлюсь домой весь напуганный-перепуганный!
- Растрогал, сердешный. Ладно, уж, снимаю с тебя эту «установку». Жена тебя встретит на пороге поцелуем. Гарантирую.
- Ну, спасибо, Петровна! – воспрял духом Вовка. – Вот это женщина! Настоящая!
К проходной подъехал автомобиль, и Петровна направилась к нему. Она была счастлива – сегодня ей звонил младший сын из армии. Он служит здесь недалеко – на Кавказе. За время его службы у неё нередко щемило сердце и теснило в груди. Да и муж, чувствуется, тоже переживает. Она медленно шла к машине, а в душе всё слышала родной голос своего солдатика: «Мама, у меня всё нормально. Служба подходит к концу. Скоро буду. Ждите».
Андрей Мелета