Я до сих пор не сделал акцента на условиях, в которых проживала наша семья, а ведь они сыграли не последнюю роль в моем формировании и становлении.
Жили мы в городе Бийске Томской губернии, в состав которой в ту пору входили несколько уездов, в том числе и Бийский.
Городок наш небольшой, провинциальный, основан был в 1782 году. Расположен на реке Бия, берущей начало из озера Телецкое в Горном Алтае и ниже по течению сливающейся с Катунью, образуя мощную сибирскую реку Обь.
При кажущейся "умиротворенности" - нрав Бия имела довольно суровый. Немало людей нашли в её водах смерть из-за собственного безрассудства. Пороги и воронки представляли опасность для тех, кто опрометчиво доверялся её обманчивой величественной красоте. Тот же, кто любил Бию, уважал её строптивый характер - легко переходил с ней на "ты". Многим она щедро дарила в те годы пропитание. В Бие можно было поймать налима, щуку, тайменя, судака, хариуса и даже стерлядку! По ней сплавлялся лес, что было тогда самым дешевым способом его транспортировки. А что за чудо в Бие была вода! Необыкновенная, в любое время года удивительно прозрачная.
Одной своей частью Бийск поднимался на крутой береговой склон, другой - примыкал к сосновому бору, изобиловавшему различными ягодами и грибами. В сезон горожане собирали здесь богатые урожаи груздей, белых, маслят, опят, сыроежек, из ягод - чернику, землянику, клюкву, бруснику, морошку. Одним словом, все эти богатства прекрасно обеспечивали потребности бийчан.
Вокруг озера Телецкое, леса были смешанными. Кроме сосны здесь произрастали дуб, ясень, пихта, береза, осина, черемуха, калина, облепиха. Хозяином всего этого природного изобилия был бурый медведь!
Климат в Сибири суровый, но жить там одно удовольствие! Времена года четко разграничены. Зима морозная, снежная, маловетренная. Лето солнечное, теплое, безветренное. Осень дождливая и большей частью холодная, а весна... Такого веселого звона капели я больше нигде и никогда не слышал!
Трудовая жизнь горожан напрямую зависела от времени года. Летом занимались, в основном, сельским хозяйством, сбором в лесу ягод, грибов, варкой варенья. Делали на зиму заготовку кормов для скота. Затем начиналась молотьба и жатва и перевозка урожаев в закрома.
В зимнее время трудились на заработках. Мужчины - "кто на чём, и как может". Женщины, как правило, пряли лен, ткали холст, шили одежду, вязали чулки, носки, рукавицы, вели домашнее хозяйство, да растили детей.
В пору моего детства Бийск носил отчетливый отпечаток того времени: кругом нищета, неграмотность подавляющего большинства населения, невежество, бескультурье, грубость, сплошное пьянство, полная антисанитария. Привычным явлением были педикулёз и чесотка.
В 1921 году в городе вспыхнула эпидемия холеры, которая, в буквальном смысле, без разбору "косила" людские жизни.
Было огромное количество слепых ("трахомных", как их тогда называли в народе). Люди, особенно дети, часто умирали от инфекционных заболеваний, особенно дифтерии. От этой инфекции погибла и моя младшая сестренка Гутя в 1924 году.
Для того, чтобы более полно охарактеризовать картину того времени, не могу ни остановиться на присутствии в Бийске в 1919-1920 годах Чехословацкого корпуса, на их бесчинствах, на насилии над женщинами, девушками и даже малолетними девочками. Случаи эти были не редкостью, поэтому дети, завидев на улице военного, будь то рядовой или офицер, тут же бросались в рассыпную и прятались за воротами своих домов.
К несчастью, в семилетнем возрасте мне случилось наблюдать на улице картину насилия над девушкой. Это потрясло меня до такой степени, что я долго не мог прийти в себя, вздрагивал по ночам, а когда выходил из дому, озирался по сторонам, как затравленный зверек. След от увиденного запечатлелся в моей памяти на столько отчетливо, что не утратился до сих пор.
Вот далеко не полная картина жизни в Бийске в начале прошлого столетия.
Не лишне добавить, что город не имел крупных промышленных предприятий, поэтому рабочий класс был малочисленным, всё больше ремесленники, кустари и крестьяне. Бал в Бийске правили мещане и купцы, которые и сами происходили из крестьян.
В городе были махорочная, лесопильная и текстильная фабрики, винокуренный и кожевенный заводы.
Железнодорожная станция - концевая ветвь железной дороги. Водная пристань - тоже концевая, сюда могли заплывать по Бие пароходы,
В Бийске начиналась главная трасса Горного Алтая — Чуйский тракт.
Безусловно, мне приходилось читать исторические справки, в которых описывался Бийск начала прошлого века. Я отлично знаю, что в городе были семнадцать соборов и церквей, восемь часовен, два монастыря, более двух десятков церковно-приходских школ и знаменитое "Архиерейское подворье". Подворье славилось на всю округ своим садом, где росли цветы и плодовые деревья, бывшие тогда для большинства горожан в диковинку – сливы, яблони, груши.
У меня же в памяти сохранились другие воспоминания.
В детстве я знал четыре церкви: Казанскую, Покровскую, Александровскую, Заречную. Бийчане, в большинстве своём, были людьми глубоковерующими.
Учебные заведения: Педагогический и Лесохимический техникумы, который я окончил в 1932 году.
Из культурных учреждений - драматический театр ( "Народный дом" купца Копылова) и два кинотеатра "Касморам" и "Дом крестьянина".
Какие были медицинские учреждения точно не знаю, мама говорила, что одна больница все-таки в ту пору существовала, но мест там было мало, и люди, в осоновном, обращались за помощью на фельдшерские участки, где работали не врачи, а фельдшеры, и помощь оказывали, как правило, за деньги. Бедняки часто расплачивались "натурой". Помнится, за визит "на дом" к больной дифтерией сестре Гуте, отец отвез фельдшеру большое березовое бревно.
В тридцатые годы медицинскую помощь населению оказывали уже врачи.
Самой длинной улицей в Бийске была Татарская ( "татарами" называли всех "иногородцев"). На ней размещались почта, телеграф и табачно-махорочная фабрика Шипилова. При советской власти в народе её прозвали «Слон».
Торговые центры были представлены двумя крупными частными магазинами: купцов Фирсова и Второва. Последнему принадлежал "Второвский пассаж". Там можно было купить одежду, обувь, белье и кухонную утварь. Остальное приобреталось на барахолках и базарах... На центральном базаре, помнится, стоял шарманшик, вокруг которого всегда собирались зеваки, потому что пел красиво...
Город утопал в грязи, тротуары были только в центре. Домишки, в основном, деревянные, на две комнаты, реже на три (у тех, кто позажиточнее).
Каменные строения - редкость, за исключением драматического театра (Народный дом), банка, купеческих магазинов и винзавода.
Тех, кто имели кирпичные дома, в народе называли "господами". Как правило, кирпичным был только первый этаж "господского" дома, а второй возводился из деревянного бруса.
Электрическое освещение появилось в городе только в конце девятнадцатого века, и было во времена моего детства далеко не в каждом доме. Наша семья коротала вечера, в основном, при свете сальных свечей и "пелекушек", которые собственноручно изготавливал отец.
Несмотря на описанную мною унылую картину, хочу отметить, что взаимоотношения между людьми были, в основном, дружеские и добропорядочные, основанные на чести.
Ни о каких бандитских вылазках в нашем городе и слыхом не слыхивали. Случались, конечно, и убийства, но очень редко и большей частью на почве пьянки. Бывало, что воровали, и тогда тоже могло закончиться случайной кровью, но об этом в городе говорили, как из ряда вон выходящем случае.
Подкупы и взятки среди чиновников бывали, но не так часто, и обсуждались бийчанами на каждом углу.
Вот, пожалуй, все сообщил о впечатлениях, вынесенных из детства. Они общие и, вполне возможно, не совсем точно отражают картину того времени.
Безусловно, воспользовавшись исторической справкой, я мог бы с доскональностью воссоздать тогдашний быт, но это была бы историческая справка и только, а не ощущения мальчишки, проживавшего в то самое время в том самом месте.
Рассказывая о быте нашей семьи, я буду более точен и объективен.
Интересно описать местность, на которой располагался наш дом.
Справа находилась площадь размером километр на полтора, именуемая "Согра" ( "согрой" у нас называли болото с кочками). Осенью и весной, в распутицу, проехать по ней или пройти без болотных сапог было невозможно.
Улица, идущая справа от нашего дома, называлась "Согренная". Слева шла "Болотная", тоже ни пройти-ни проехать в дождливую погоду. Главный фасад ("лицо") дома выходил на "Кривую", а задний - на "Грязную". Не правда ли, вполне красноречивые названия?
Поподробнее остановлюсь на нашем жилище.
Современному человеку не всегда легко представить, как выглядели старые постройки без схематического изображения и описания. Позволю себе это сделать, так как помню все до мельчайших подробностей.
Я уже упоминал выше, что дом был одноэтажный, "крестовый" и унаследован моим отцом у деда Василия Гавриловича. Состоял он из двух комнат: горницы и кухни, площадью примерно в сорок пять-пятьдесят квадратных метров. К горнице отец пристроил еще одну комнату, которую мы называли "приделом". Была она довольно большая, где-то около шестнадцати квадратных метров, и в какой-то мере помогала нашей семье улучшить материальное положение, так как сдавалась в наем квартирантам. Придел был подведен под общую с домом крышу.
Высота комнат примерно около двух с половиной метров. Отопление печное: В кухне - от русской печки, в горнице - от печки "голландки".
Печки топились дровами и в зимнее время надежно обеспечивали дом теплом. Освещались комнаты за счет окон: двух в кухне и трех в горнице. В летнее время естественного освещения вполне хватало на полный день, а вот зимой, когда поздние рассветы и ранние закаты, дом погружался в темноту довольно скоро. Не успеет свет проникнуть в жилище и вот уже снова в нем темно.
Тогда в ход шел керосин, но был он дорогостоящим и часто отсутствовал, поэтому обычно использовали сальные свечи и "пелекушки".
"Пелекушка" - изобретение немудреное: металлическая тарелка, заполненная животным жиром, в который погружается один конец матерчатого фитиля, другой конец остается свободным. Он-то и зажигается спичками, слабо горит и, по мере сгорания, потихоньку вытягивается из жира. Спички назывались нами тогда "серянками". Название, повидимому, происходило от слова "сера".
Этот способ освещения напоминает мерцание света во мгле.
Но факт есть факт, приходилось порой жить "во мгле" и даже кое-когда играть с братьями в картишки.
Обедало наше большое семейство за длинным деревянным столом, располагавшемся вдоль стены. У свободного его края размещалась такая же длинная ( по размеру стола) деревянная скамья. На скамье сидели дети и обе бабушки. С торцевых сторон садились мать с отцом ( мать - у самовара).
Сервировка была незамысловатой: деревянные ложки по количеству едоков, если был суп или щи, столько же вилок - если пельмени. О тарелках мы не имели представления. Ели ("хлебали") из общей для всех больших размеров миски.
В правом переднем углу на кухне была возведена русская печь. Перед "челом" печки проделан лаз в подпол, предназначенный для хранения корнеплодов в зимнее время.
При входе в кухню из сеней под потолком отец смастерил "палати" - подвесную спальню для мальчиков. Мы спали там вповалку без постельного белья. Подушек не было, в качестве них использовались всякие "шмутки", то есть наши же носильные вещи.
Нам с братьями очень нравилось это укромное местечко, так как там мы были предоставлены сами себе, надежно укрываясь от всевидящего отцовского ока.
Туалета в доме не было. В зимнее время пользовались ведром, стоящим ночью у входной двери, а в дневное время справляли нужду прямо с крыльца. Для более серьезных отправлений бегали в конюшню. Когда стали подрастать, по собственной инициативе соорудили на заднем дворе деревянный нужник.
В горнице слева в переднем углу стояла печка-"голландка" (я уже упоминал о ней, рассказывая историю трагической кончины слепой бабушки), отопительная дверка которой выходила в кухню. Продолжением печки вдоль стены были две деревянные кровати для бабушек.
Обеденный стол для гостей, шесть плетеных стульев, висячая керосиновая лампа, а в левом углу - шесть икон с лампадкой - таков убогий интерьер нашей горницы.
Вход в дом был с крыльца, через сени. В сенях слева располагалась дверь в "придел", а справа - в кладовую.
Двор делился на передний и задний, между ними - общий амбар.
В переднем дворе находился только дом. Одна его часть, над крыльцом, имела навес, под которым стояли гужевые принадлежности.
Амбар имел общее предназначение (хранение урожая). Слева в нем размещался курятник, старый амбар и завозня, справа - новый амбар и навес над проездом из переднего в задний двор.
В теплом курятнике жили до тридцати-сорока кур. В старом амбаре размещались гужевые принадлежности (телеги, сани, кошёвки), а в новом - мука, крупы, овёс. В завозне оборудован был погреб, где хранились капуста и соленые грибы в бочках.
Над амбаром была такая же крыша, как над домом, и под ней оборудован сеновал.
В заднем дворе находился пригон для животных, для коров и лошадей отдельно. Там же стояла банька, которая топилась "по-черному".
Через забор с соседями была калитка, за ней находился колодец, из которого брали питьевую воду.
Чтобы легче разобраться, я нарисовал схему с обозначениями.
Конечно, такие бытовые условия не были идеальными для воспитания детей. Но виноваты ли в этом родители?
Категорическое "нет"(!) по той простой причине, что они сами являлись заложниками того времени, той действительности, о которой я попытался сегодня рассказать. Я преследовал цель сделать акцент на условиях жизни, а не на собственной персоне, потому что "персона" вышла именно из этой среды, в ней росла и мужала, прорастала в нее корнями, была связана с ней своей кровью.