Ночью выпал первый снег. Утро наступило тихое, светлое. За окном медленно-медленно кружат пушистые снежинки, устилая землю ватным покрывалом. В доме топится русская печь, уютно потрескивают березовые дрова. Мама хлопочет у шестка. Знакомая с детства картина. У меня текут слюнки в предвкушении маминой еды. Наконец-то я дома! И хотя в далеком северном городе ждут меня жена и дети, по-настоящему дома я чувствую себя здесь, у мамы. Тихо-то как, и плывут-плывут воспоминания детства.
Умиротворение полусонного утра нарушает появившийся на пороге дядя Саша.Он бодр и энергичен. –Валера, идем на охоту!-Предложение звучит странно-я не охотник,и дядя это прекрасно знает.
–Дядя Саша! Да у меня и патронов-то нет, и ружье сто лет не чистилось,-вяло отбиваюсь я, потому что выходить из дома в такую рань нет никакой охоты, но сознаю обреченно: уж если дядя Саша что задумал-перечить бесполезно.Так и есть-дядя Саша уже снимает со стены отцовское ружье, деловито осматривает его и говорит при этом:
-Патроны я тебе дам, одевайся!
Мои робкие попытки сопротивления проигнорированы . Чертыхаясь про себя, напяливаю одежду. Мама заботливо сует мне в дорогу тормозок.
Рассвело, мы на охоте. Волнуюсь. Перед нами припорошенные первым снегом поля, перелески, в низине-болотце. Осматриваемся, остановившись у края поля , дядя Саша деловито командует мне:
-Вот за теми кустами забегай и выскакивай с той стороны поля. Все понял? – Все понял, забегаю и выскакиваю-зайчика нет. Идем дальше. Перед нами перепаханное поле, медленно поднимающееся к кромке леса. Я уже понял задачу-забегаю и выскакиваю. Слышу выстрел и довольный возглас дяди Саши, первый заяц добыт. Мое сердце колотится от возбуждения и бега по распаханному полю.
–Молодец, племяш,-дядя Саша доволен, деловито пристраивает убитого зайца на поясе. Охота продолжается.
Дядя Саша высматривает удобное место, инструктирует меня, как ловчей подкрасться, подобраться,подползти, забежать и выскочить. Голова у меня идет кругом, но забегаю и подползаю, с дядей не поспоришь. Наконец,удача-второй заяц взят! Радоваться нет сил, руки и ноги дрожат от усталости. Дядя Саша бодр и энергичен, увлекает меня все дальше в поля.
На пути встречаем болото, заросшее кустарником и чахлыми сосенками. Вдруг дядя Саша останавливается и внимательно изучает следы на припорошенной снегом земле.
–Кабаны прошли в болото, -наконец заключает он.
Я уже начинаю догадываться,что будет дальше.
–Оббеги болото, посмотри, есть ли выход кабанов из болота.
Болото на вид метров триста, значит радиус сто пятьдесят, умножаем на шесть целых двадцать восемь сотых и получаем километр-вспоминаю формулу длины окружности и забегаю, забегаю, черт меня дернул согласиться на эту охоту. Уф, забежал,следов выхода кабанов из болота не обнаружил, задыхаясь от быстрого бега, доложил дяде Саше.
Дядя Саша переламывает ружье, вынимает патроны на зайцев с мелкой дробью и вставляет патроны со свинцовыми пулями. У меня ружье другого калибра и перезарядить его нечем. Во рту стало кисло, в желудке как-то опустело,по спине покатилась струйка холодного пота.
-А как же я?- спрашиваю вдруг осипшим голосом.
–Не ссы,-говорит дядя,-держись за мной.
Глагол “ писать” дядя в речи не употребляет, хотя в данной ситуации он выразился верно. Грубовато, но точно. Крадемся в болото,стараюсь не ссать, извините, не трусить. Получается плохо, ружье в руках ходит ходуном.
Медленно-медленно приближаемся к центру болота, где виднеется небольшое возвышение, лес растет погуще и где, скорее всего, залегли кабаны. Наконец, кабаны почуяли нас, раздался ужасный треск ломающихся кустов. Стадо во главе с вожаком помчалось вон, не разбирая дороги.
Мне показалось,что кабаны мчатся прямо на нас. Нервы не выдерживают,в панике делаю судорожное движение вправо, нога цепляется за болотную кочку и я падаю. В опасности время как будто остановилось. Вижу, как медленно-медленно опускается на землю ружье прикладом вниз,как дядя поднимает свое ружье, выцеливая вожака.Мое ружье задевает спусковым крючком за ветку и самопроизвольно стреляет. Кажется, я даже вижу как заряд дроби пролетает над дядиной головой, сбивая шапку.
Дядя инстинктивно пригибается , нервно стреляет и, конечно,промахивается. Кабаны скрываются в наступающих сумерках. Время возвращается к своему обычному ритму. Ко мне возвращается способность воспринимать окружающее, слышу дядин возмущенный голос . Послушать есть что.
Дядя начал с такой –то матери,папы, бабушек, дедушек и всех других родственников до седьмого колена, сопровождая это всякими определениями и эпитетами. Слово “придурок” среди всей этой красоты звучало ласкательно-уменьшительно и услаждало слух.
Думаю, что один мой знакомый боцман, просоленный морем до самых печенок и потрепанный штормами всех океанов, большой мастак по части ненормативной лексики запил бы с горя минимум на неделю, услышав сей образец красноречия. Хотя, сказать по чести, запить он мог и по менее серьезному поводу, но об этом –в другом рассказе,здесь автор отвлекся, находясь под впечатлением вдохновенного выступления любимого дядюшки.
Между тем, дядя Саша устал держать речь,поднял с земли сбитую шапку,повертел ее в руках, насчитал в шапке три дырочки и, как ни в чем не бывало, нахлобучил на голову.
–Хорошая охота, -сказал он,и мы двинулись в обратный путь. Путь был не близкий, сумерки сгущались , пошел мягкий, сыроватый снег. Дядя ходко вышагивает впереди, я едва поспеваю за ним. Все тело болит,устал как собака. Собака! ? Я вспоминаю весь сегодняшний день, все свои забегания и выскакивания. Смутно вырисовывается простая мысль. Ай да дядя Саша!
-Дядь Саш! А ты зачем меня на охоту позвал? -Дык Пират же сдох!-простодушно отвечает дядюшка.И усталый, тащась по дороге домой, повиливая собачьим хвостом, возмечтал я сладострастно,как придет к нам рано поутру дядя Саша и предложит мне пойти с ним на охоту, и скажу я ему такие простые, вежливые и красивые слова, только ведь не напечатают их,чувствую. Гав, гав.