Пожелтевшая от времени тюль висит на окне, придавая ему совершенно нелепые очертания при каждом порыве осеннего ветра, без спроса врывающегося в безвкусно обставленную комнату. В одно мгновение окно приобретает форму чудовища с бесформенным телом и косматыми лапами, в следующий миг преображается в зловещий лес, становясь потом невинным призраком, готовым сделать шаг навстречу. Из самого дальнего угла комнаты машет окровавленной рукой юноша с закатившимися глазами и искаженным от ужаса безмолвным ртом. Зарождающиеся где-то в глубине его плоти звуки волнообразно сотрясают воздух, медленно умирая и вновь обретая силу. Осколки расписных чашек впиваются в ноги, глубоко прорезая вены, артерии и сухожилия, и мраморный пол молниеносно пропитывается багряной кровью.
Душно. Жутко. Изнеможение настолько велико, что приоткрыть глаза сродни спуску в угольную шахту на 2 смены. Онемевшее тело не слушается команд мозга, а объятия кошмара крепче железных оков каземата. Мысли медленно просачиваются на кухню, где еще вчера на разделочном столе лежал огромный нож с длинной рукояткой. Переставляя его многократно из одной руки в другую, Полина была абсолютно уверена, что час настал и возмездие свершится или сегодня, или никогда. Убить. Убить. Другого пути не предначертано. Не сработал стоп-кран, не растворилась она в ночной тиши тогда, когда мозг давал отчетливые команды: Остановись. Нельзя. Не смей! На другом конце провода один за другим молчали телефоны спасения: брата, друзей, матери, коллег… Всепобеждающее молчание сыграло очередную шутку, ставшую роковой – безоблачное существование не для нее, она БУДЕТ УБИВАТЬ.
Преисполненная мести, Полина проверила, хорошо ли заточен нож и для большей уверенности равнодушно провела острием по венам. Кровь медленной струйкой покидала тело, застывшее не столько от страха, сколько от изумления, и в ту же секунду дилемма была разрешена – убить. Спешно распахнув дверь, незапертую на ключ, Полина выбежала на лестничную клетку и, перескакивая через две ступеньки, оказалась перед входной дверью ненавистных соседей, а их было за что возненавидеть. Третью неделю обитая в своем новом жилище, они смело могли бы переименовать его в адское пекло. Неистовые звуки перфоратора, разрывающего царившее здесь некогда спокойствие, затмевали реальность, уступая к ночи место гитаре и гнусным голосам. «Пришельцы», лишь устраивая короткие перекуры, замолкали, но эти благословенные минуты были пустым звуком по сравнению с тем, что творилось оставшееся время суток.
Ни просьбы, ни мольба, ни уговоры не останавливали их на пути к поставленной цели, и в один из дней Полина решилась на отчаянный шаг – угроза! Она по нескольку раз в день спускалась к соседям, где сохранять спокойствие и здравый смысл не представлялось возможным, и приходила в бешенство. Она кричала до хрипоты, до потери сознания, а в ответ они вновь включали перфоратор и демонстративно продолжали работу. Искоса поглядывая на Полину, один из рабочих поднес работающий инструмент почти к ее лицу и произнес: Ты следующая! Вот тогда-то все и решилось. Обуявший ее страх, взявший себе в помощники гнев, завладели ее сознанием, и она однозначно решила для себя: Убью!
Толкнув соседскую дверь, Полина, не медля ни секунды, хватала за волосы каждого, кто пытался к ней приблизиться, и наносила жестокие удары ножом. Никто не сопротивлялся, в квартире царила мертвая тишина, едва нарушаемая струящимися потоками крови из разверзнутых тел врага.
Приоткрыв глаза, Полина в ужасе взглянула на окно и увидела свою обычную старую занавеску, из угла комнаты на нее смотрел потрепанный плюшевый мишка, а на полу, покрытом голубым, «под мрамор» ковром осколков любимых расписных чашек не было, равно как и шрамов на руке, откуда еще совсем недавно медленно струилась кровь. Приняв ледяной душ, Полина тщательно прислушивалась к звукам, доносившимся из квартиры снизу, где все поголовно должны были умереть еще вчера. Она взглянула на часы. Стрелки показывали 08.00, когда от порыва осеннего ветра распахнулось неплотно прикрытое окно. Она бы полжизни сейчас отдала за то, чтобы услышать отравляющий ее существование шум перфоратора и знать, что там, внизу все чудом остались живы, но нависшая грозовой тучей тишина свидетельствовала об обратном. Полина прижалась лицом к ледяному стеклу и безмолвно застыла в гнетущем ожидании.
В дверь позвонили. Она бесшумно подошла ближе, поправляя угрюмо свисающие пряди волос. Звонок настойчиво звенел, не оставляя шанса остаться не услышанным. Полина повернула ключ, впилась рукой в дверную ручку и легонько ее подтолкнула. Весьма милый обладатель приветливого голоса с улыбкой произнес: Конец беспределу, ремонт окончен, приглашаем вас на новоселье!