- Ждите нас с победой! – помахав рукой провожающим новобранцев на фронт, прокричал Ваня Пронский, когда подводы тронулись к близлежащей железнодорожной станции.
- Мама плакала и долго шла рядом, а я, стесняясь, всё спешил расстаться – вспоминает Иван Семёнович Пронский.
В их семью война уже успела принести горечь утрат. В 41-ом под Москвой погиб Ванин дядя, а в 42-м в смоленских лесах пропал без вести отец.
- Война врезалась в память не боями, а своим специфическим запахом – смесь гари от пожарищ и смрада трупов. В первый раз я его почувствовал по дороге на фронт. Проезжали через Курск. От здания вокзала одна стена с чудом уцелевшей вывеской. Кругом всё разрушено дотла и этот чудовищный запах!
Однако, на боевом духе бойца Пронского это никак не отразилось.
- Бесстрашия не было, было чувство долга и, если хотите, солдатской чести.
До сих пор ветеран не понимает, как бы он смог покинуть поле боя, если рана пустяковая?
- Вот форсировали речку, захватили плацдарм, скоро подойдут основные силы, а тут мне осколок мины в ногу! Присел, вытащил его, перевязал рану и дальше. Как я уйду в тыл, когда нас, разведчиков, и так всегда было меньше, чем врагов?
За это и ценили Ивана Пронского и солдаты, и командиры. А воевать хорошо, к своему удивлению, он научился очень быстро.
- Один раз атака захлебнулась – бьёт пулемёт, головы не поднять.
Остаётся одно - ждать артподдержки. Но пока пушкари цель накроют, ещё не одна жизнь оборвётся.
- Городским-то труднее было, а я к полям привычный. Присмотрелся, позиция у фрица хорошая, но подобраться можно. Вот я и сползал. Две гранаты – и замолк гад. Ну, а там уже ребята – Ура! И всё кончено за несколько минут.
Солдатское везение всё-таки было. Иначе не объяснить, как удалось выжить молодому парню, которому шёл девятнадцатый год, в этой мясорубке. В одном из боёв Иван Семёнович Пронский отсекал огнём своего пулемёта вражеское подкрепление, стремящееся прорваться на помощь к своим. Отбил несколько атак. Стал менять диск – пуля угодила в левую руку. Согнулся – вторая в голову.
- Надоел я им, вот и стал за мной снайпер охотиться. Если бы не нагнулся – погиб.
Ведь вторая пуля была «с сюрпризом» - разрывная. Спас головной убор, принявший на себя основную часть смертоносных осколков.
Подлечился – и снова на передовую. И опять бои, атаки, схватки. Освобождал Украину, Закарпатье. Последнюю отметину на израненном теле бойца война поставила в Венгрии.
- До этого как-то даже не успевал испугаться, а тут снаряд совсем близко разорвался. Упал, сам ничего не вижу, а в голове кино цветное крутится – мама, деревня. Тут грешным делом подумал: «Всё, Ваня, отвоевался!».
- Бой стих. Слышу ко мне подходят, а кто – свои помочь или враги добить не вижу? Пульс пощупали: «Живой!» - значит наши.
- Принесли к санинструктору, а тот заартачился: «Солдат из чужого подразделения несите к их медику». Ребята, правда молодцы, аргументировано смогли объяснить бюрократу его неправоту и первую помощь он мне оказал.
На этом война для Ивана Семёновича Пронского закончилась. Серьёзное ранение в лицо и голову приковало его к госпитальной койке до самой победы. На фронте он пробыл ровно год с декабря 43-го по декабрь 1944 – го года.
После выздоровления Иван продолжил службу. Домой, в родное село Поповка Карасукского района вернулся лишь в 1950. Ответственный парень стал учеником бухгалтера, да так и связал свою мирную жизнь с цифрами в ведомостях.
О войне напоминали ноющие раны, да боевые награды, находившие фронтовика через много лет после салюта Победы.
- Я ни одной медали на фронте не получал. Только представят, а я уже в госпитале - говорит Иван Семёнович.
Заслуженный Орден Славы третьей степени вручили несгибаемому Ивану лишь через пятьдесят лет!