Зарисовка 002
В окно только начали пробиваться первые лучи солнца, когда в поместье Сноудон раздалась трель телефонного звонка. Уже порядком постаревший дворецкий этого именитого дома, Джонотан, за годы службы не потерял своей сноровки. В такую рань он давно покинул постель и с невиданной для старика прытью бросился успокаивать разрывающийся от звона аппарат.
- Дом Сноудонов, дворецкий Джонотан Бишоп слушает. - На том конце провода раздалось невнятное бормотание.
- Повторите еще раз, я не расслышал, кого позвать? - Голос в трубке повторил имя.
- Простите, сэр, но Вы, похоже, обознались. Это поместье графского рода Сноудонов, здесь не живет людей с таким именем.
- Зови своего хозяина, идиот, и поживее! - почти крикнули на него из трубки.
- Сию минуту, сэр, - вяло разжевывая слова, пробормотал Бишоп, и, отложив трубку в сторону, еле слышно добавил: "Каких только некультурных хамов не плодит наша земля".
Через минуту он уже поднялся на третий этаж поместья и стоял у двери не запертого со вчера кабинета хозяина дома. Как будить молодого дворянина, дворецкий пока не представлял, так как сэр Дориан Сноудон явился в дом поздно ночью и будучи мертвецки пьяным. Зайдя в кабинет, он увидел ровно то, что ожидал: дорогущий ковер нежно серого цвета был окрашен в цвет пролитого на него виски и еще чего-то, чего именно, старый Джонотан думать боялся; бумаги со стола были скинуты, часть их была заляпана чернилами, рядом была найдена и упавшая чернильница. Сам же молодой граф в одежде лежал поперек кожаного дивана и страшно храпел. Первая мысль, которая пришла в голову Бишопу, что перегар, стоящий в кабинете, будет выветриваться, возможно, целый день. он подошел ближе и поначалу попытался ласково растолкать своего хозяина. Не удивившись тому, что это не помогло (а на том конце провода ждал хоть и хам, но совершенно не известный человек), он решил отнестись к проблеме радикально: не более чем через две минуты ведро холодной воды было вылито на голову графа старинного рода. Честно признаться, дворецкий давно хотел сделать что-то подобное, и результат его совершенно не разочаровал. Барахтаясь, будто тонет, и мыча что-то невнятное, граф свалился с дивана. Но вот он проснулся и, наткнувшись глазами на лежащую на полу пустую бутылку виски, окончательно пришел в себя.
- Ты что, совсем охренел, старый маразматик?! Я тебя выкину из этого дома к чертовой матери, ты даже пикнуть не успеешь! Что заставило тебя сотворить подобное безобразие?! - заорал он, едва оклемавшись.
- Я прошу прощения, милорд, но иного выхода из положения я не наблюдал. Стараясь разбудить Вас более мягкими способами, я никак не мог достичь результата, в то время как Вас просит к телефону неизвестный господин. Быть может, это важный звонок? - тихо, но твердо ответил дворецкий.
- Кому, интересно, приспичило звонить в такую рань, - немного успокаиваясь, пробормотал Дориан, и побрел к телефонному аппарату. - Давно надо было протянуть телефон в кабинет, - по дороге добавил он.
Наблюдая за тем, как его хозяин общается с неизвестным, Бишоп все больше понимал, что не зря разбудил его. Нотки агрессии, игравшие в голосе по началу, сменились на уважительные тона. Граф выглядел напуганным, хотя трусости за ним не наблюдалось. Казалось, он мгновенно протрезвел, лишь только осознав, с кем говорит по телефону. И без того бледноватое от похмелья лицо стало почти серым. Самого разговора Бишоп не слышал, он был хорошим дворецким, как и все его предки, преданно служившие этому дому, и не имел привычки подслушивать. Услышал он лишь окончание беседы, отрывистый голос хозяина, как будто он солдат и отчитывается перед фельдмаршалом: "Я буду утром, сейчас же закажу билеты". После чего он почти швырнул трубку на телефонный аппарат и, схватив свое пальто, уже в дверях крикнул Бишопу:
- Мне нужно в Россиию, город Томск, найди билеты на вечерний рейс через Москву. Буду к пяти часам пополудню, нужно кое-что доделать, - с этими словами граф покинул поместье, оставив озадаченного дворецкого наедине со своими мыслями и догадками.