Рассказы о жизни в России
Первые три года периода застоя 1966-1968 гг.
Глава 4. Активная жизнь в начале периода застоя 1966-1976 гг.
С этой главы я начинаю воспоминания о временах, которые принято называть застойными для СССР. Этот период охватывал немногим более 20 лет жизни страны, от момента прихода к власти Л.И.Брежнева в 1964 году до 1987 года, с которого начинаются серьезные перемены в жизни советского общества. Но для меня эти годы не были застойными. Наоборот, это были годы активной деятельности в избранной области знания, в генетике. Для меня эти годы явились годами борьбы и победы, приведшей к созданию лаборатории клеточной инженерии и культуры тканей Всесоюзного Института Растениеводства (ВИР). Далее это были годы активной и плодотворной работы на посту заведующего лабораторией. Наконец, это были годы решительного шага в моей жизни, который привел меня в Москву и предопределил мое последующее активное участие в событиях, приведших к радикальным политическим переменам в стране. Этому времени посвящены три главы воспоминаний. Начну я с 1966 года.
В 1966 году отдел генетики ВИР разделили на лабораторию частной генетики (во главе с профессором Зарубайло) и лабораторию генетики популяций. Во вторую попал я вместе с сотрудницами Гуляевой и Романовой, но заведующим лабораторией меня не оформили. Директор ВИР Д.Д.Брежнев только перевел меня в старшие научные сотрудники с 10 января 1966 года. Я получил несколько вакансий для зачисления сотрудников и две комнаты на втором этаже лабораторного корпуса Пушкинских лабораторий ВИР. Одна из этих комнат ненадолго стала моим кабинетом. Однако к концу года так и не наполнившуюся сотрудниками лабораторию ликвидировали, передав ее штаты профессору В.Г.Конареву. Видимо я тогда не созрел еще для заведования. Я не любил подчиняться и не любил подчинять. Весной я прочитал на секции Всесоюзного Ботанического Общества доклад "Введение в генетику ржи". В течение года мы со всей семьей ездили путешествовать вблизи Ленинграда: из Павловска в Антропшино, в Саблино, из Можайской в Тайцы с посещением Демидовских и Орловских ключей. Там на Вороньей горе я нашел цветущий венерин башмачок, редкое, исчезающее растение. Ездили также в Баболовский парк в Пушкине.
В начале 1967 года моя жена Кира серьезно заболела расстройством психики. В феврале ее поместили в больницу им. Скворцова-Степанова в Удельной под Ленинградом к знакомой врачихе. После двух месяцев лечения аминазином её выписали, но болезненное состояние еще долго не проходило. Сын Дима в том же феврале сломал ручку, что привело к прекращению занятий скрипкой. Я физически чувствовал себя весь год скверно. Всё валилось из рук. Я даже отказался оппонировать по кандидатской диссертации С.И.Малецкого, что предполагало поездку в Институт цитологии и генетики РАН в Новосибирск. На работе меня осенью переселили обратно в генетический домик, где я получил для себя комнату. Там я проработал около 10 лет. В то же время я успешно занимался экспериментальной работой по генетике самонесовместимости. Стал членом Совета ВИР по защите диссертаций.
Весной по рекомендации тетки Е. И. Суриковой я купил за 700 рублей полдома в деревне Погорелец на берегу Шугозера в Тихвинском районе Ленинградской области. Отец ездил оформлять покупку, а весной родители начали осваивать дачу, взяв туда моих детей, Диму и позднее Олю. Летом я тоже отдыхал в Погорельце, собрал байдарку и плавал по озеру. Собирал грибы, ягоды. Весь год усиленно путешествовал по окрестностям Ленинграда. Зимой ходил на лыжах в Павловске (обошел Павловский парк), Красницах, Вырице. В теплое время ходил пешком в парке около Пушкинских лабораторий, в Баболовском парке, по другим маршрутам. Осенью получил две сотки земли в коллективном саду института в Пушкине, пытался освоить их, посадил землянику, яблоню, кустарники. Но это было уж слишком. С сентября Дима начал ходить в музыкальную школу при Консерватории и играть на виолончели.
1968 год прошел в ожидании квартиры, обещанной институтом. Летом я усиленно экспериментировал с рожью. Много писал, начал публиковать в журнале "Генетика" серию статей по генетике самофертильности ржи. Много путешествовал по окрестностям Ленинграда. Напряженная жизнь привела к нервному переутомлению. Возился с комнатными цветами. В начале лета отказался от участка в коллективном саду в Пушкине. Сил на его освоение не было. Достаточно было иметь дачный участок в Погорельце. Летом отдыхал в Погорельце, а в конце лета и начале сентября ездил туда всего на пару дней. В сентябре ездили в туристскую поездку в старинный город Псков. Пережил оккупацию Чехословакии, убийство Роберта Кеннеди, следил по Би-Би-Си за событиями в своей стране и мире. Однако грандиозное событие этого года, а именно высадка 20 июля американцев Нила Армстронга и База Олдрина на Луну, не нашла отражения на страницах моего дневника, также как и первый полет Ю.А.Гагарина в космос 12 апреля 1961 года. В конце года в связи с отчетом Кира опять вошла в возбужденное состояние, что привело к нашим стычкам. Один раз я даже ночевал в Пушкине в лаборатории.