Совесть

Виктор Прутский
Сидоров шел по улице, смотрит – длинная очередь. И мужчины стоят, и женщины – значит, не пиво.
- А что продают?
- Совесть.
- Совесть?..

Сидоров постоял, подумал. Нужна ему совесть или нет? Он вспомнил, как однажды женщина назвала его бессовестным, а ему стало стыдно. Значит, совесть у него есть, но, видно, немного, раз женщина её не разглядела. Надо взять. Если другие берут, так он что, хуже?

- А она чистая?
- Кто?
- Совесть.
- Говорят, чистая.
- А то ведь могут и подмешать…
- Ну,  уж если продавщица торгует совестью, так и у самой-то  должна быть!
- Не скажите, сапожник всегда без сапог.
- Да нет, чистая, говорят.

Сидоров успокоился. Если  чистая, то можно взять. Лишь бы хватило. За ним уже выстроились человек двадцать.

- По сколько дают?
- Кому сколько надо.

Вдруг очередь зашумела: один покупатель, с виду интеллигентный мужчина, полез прямо к окошку.

- Совсем, видно, у человека нет совести, - посочувствовала старушка.
- Ну и что? – возразила молодая. -  У нас тоже нет – мы же стоим!

Мужчина всё-таки со скандалом взял, но сразу как-то сник, с минуту потерянно смотрел на очередь, а потом упал на колени и стал просить прощения. Вытащил из кармана деньги и стал  их раздавать, утверждая, что они не его.

И все поняли, что совесть настоящая, без обмана.

Очередь  подвигалась быстро. Люди брали, вежливо благодарили и уходили на автобусную остановку, потому что был вечер, и все торопились домой, а автобус ходил редко, и его приходилось брать штурмом.

Подошла наконец очередь Сидорова. Но  хватило только ему  да стоявшему за ним мужчине. Продавщица объявила, что больше нет.

На остановке собралось столько народа, что когда подошел автобус, в него смогли втиснуться лишь те, кому не  досталось совести.

«Пусть едут», - подумал Сидоров и решил пока прогуляться.

Он не спеша шел по тротуару. В небе светила луна,  в окнах домов горел свет, и он знал, что там, в домах,  живут милые, хорошие люди. В его сердце воцарилась  умиротворенность, все суетные заботы куда-то исчезли, и ему вдруг открылось, что и он, и луна, и всё окружающее – едино, а все люди – братья…

Когда он вернулся на остановку, она была безлюдной и  пустынной.  И лишь под ногами везде валялась совесть. Видно, люди её потеряли, или она мешала им втиснуться в последний автобус…