+ 3. Солнечно. Весна. Ижевск
Человек узнает сам о себе много нового, когда оказывается в пространстве, где его раньше не было. Ничто не меняет так, как чужая земля. И настолько часто, что просто не может быть случайностью, практика показывает: там, где мы не имеем никакого значения, проявляется наша настоящая цена. Непрохоженные улицы, незнакомые лица, неучастливые разговоры – настолько завладевают тобой, что ты становишься этим самым НЕ. В своем городе ты пошел бы направо? Эти асфальтовые тропы будут сворачивать исключительно влево. В окружении родных ты вальяжно раскидываешь остроты? Среди чужеземцев возникнет почти физиологическая потребность замкнутости и молчания. Все в тебе словно переворачивается с ног на голову. И вот именно тогда и понимаешь, что «я» – понятие весьма условное и зыбкое. И нет точных данных о том, где ты начинаешься и где заканчиваешься, и есть ли у тебя вообще границы. Путешествие только потому уже необходимо, что выводит человека за рамки своей тарелки. Хотя, откровенно говоря, порой такого приходится нахлебаться...
Самые непредсказуемые метаморфозы случаются с начинающими, молодыми путешественниками. Они ещё не искушены переменами и не знают, чего ожидать от самих себя.
Она начала собирать чемодан в мыслях, когда до отъезда оставалось ещё 7 долгих, теплых ночей. Потому что путешествие её в другой город началось гораздо раньше, чем значилось в билетах на поезд. Синдром туриста запустился в тот момент, когда волей случая она шагнула в мир чужеземца, запутавшись в раскинутой по всему земному шару сети. Было обычное будничное утро. Офис. Вокруг ленивые, скучающие лица. Щелчок из динамика. Пришло сообщение. Подавление интереса и десятиминутное нарочитое равнодушие. Незнакомый контакт. Мужчина. Один из организаторов. Он писал о мероприятии, в честь которого и должна была состояться будущая вылазка в Сибирь. Равнодушные информационные печатные буквы смотрели на неё с экрана. Но почему-то она обрадовалась этому сообщению больше, чем должна была бы. Возникло острое желание, во что бы то ни стало, поговорить именно с этим человеком. В меру сдержанные, но требующие ответа сообщения посыпались как таблеточные лекарства из немощных, уставших от долгого ожидания, рук. Он реагировал сдержанно, но не равнодушно. И механизм познания друг друга был запущен.
Как-то слишком быстро и неожиданно обычное обсуждение предстоящей поездки перетекло в разговоры на вечные темы: жизнь, любовь, творчество. Складность его мысли и устойчивые, чрезмерно уравновешенные суждения заставляли её остановиться и с восхищением и молчаливой наивностью, как маленький ребенок, смотреть. Этот невидимый для неё человек напоминал огромный крейсер, небоскреб на воде, который поражает своим величием, и когда смотришь на него, то кажешься сам себе невообразимо крошечным и ничтожным. Он завораживал. Но при всем при этом отчетливо чувствовалось, что его почва, уходящая из-под ног – безмерное пространство океана, в сравнении с которым он лишь маленький бумажный кораблик и вот-вот растворится в беспечности вод. И ничего не останется. А это его неопровержимое величие лишь иллюзия, которая способна погубить не одну человеческую жизнь. Вымысел, которому никогда не стать историей.
Все его слова были далеки от её представлений о мире и не вызывали никаких чувств. Но почему-то казалось, что за этой его придуманной системой есть нечто большее. Что-то такое, с чего начинается человек настоящий. И непременно хотелось добраться до той глубины. Хотелось узнать больше, чем остальные. Самое интересное в другом человеке – это преступное проникновение на его территорию.
Он писал восхищенно о консерватизме, о том, что новаторство, в котором она видела смысл всего – ложь и чепуха. Он называл её любимых режиссеров, драматургов, артистов – бездарями. Он насмехался над тем, во что она верила, и рвал всё, из чего была соткана. И по всем законам самосохранения ей надо было пройти мимо. Но почему-то она превратилась в обездвиженного мима, пытающегося с помощью языка жестов в тексте стать к нему чуть ближе. Постепенно, с каждым новым словом, зависимость от чужеродных мыслей становилась все сильнее и сильнее. Почему-то противоречие стало превращаться в нечто совершенно другое. Во что-то такое, когда начинаешь думать, а была ли эта встреча простой случайностью. Во что-то такое, где принимаешь то, что тебе совершенно не свойственно. Во что-то такое, что может заставить совершать нелогичные, нехарактерные для тебя поступки. Она подошла к той черте себя, за пределами которой планы и привычный уклад жизни начинают рушиться.
Иногда от него исходило приятное, чуть обжигающее тепло, какое можно почувствовать только, находясь вдалеке от цивилизации, вечером, возле костра. Он согревал успевшие замерзнуть ощущения. Почему-то кружилась голова, видимо от переизбытка свежего воздуха. Но чем теплее становилось и легче дышалось, и чем больше мир был похож на аттракцион в парке развлечений, тем острее проявлялись панические атаки. И казалось, что все это обычное трюкачество и обман. Что такого не бывает и быть не может. А если все-таки бывает, то нужно будет что-то менять. А изменение планов не входило в список дел ежедневника. И вдруг появилось так много постороннего, что всё сразу принять было просто невозможно. Как будто полотна огня затрещали по швам, и совершенно неожиданно тебя обступила темнота – неизвестность. Тут же возникло дикое желание бежать. Куда-нибудь, где много людей, обратно – в серый, схематичный, безопасный город. Забиться в какой-нибудь дальний угол и не выходить оттуда до тех пор, пока не взойдет утро. А его непоколебимая уверенность только ещё больше пугала. И вот одно неосторожное, как ветер, слово и природные инстинкты уже не кажутся тебе такими заманчивыми, а подчинение им – и вовсе сродни дикарству. Когда что-то с тобой происходит, почти невозможно разобраться в этом – только с изнанки все кажется простым и понятным. А внутри всегда трудно найти эти выходы для головы и рук.
И вот снова тишина и спокойствие, и воздуха нет в переизбытке. Все как обычно. Транспорт ходит по расписанию, вместо пожара – электричество, список задач и работа, от которой слишком хорошо знаешь, чего ожидать. Все осталось на своих местах. Но почему-то это не принесло счастья, или хотя бы радости. Страх вышел. Зашла скука. И возникло непреодолимое желание вернуться обратно. Туда, где нет офисов, многоэтажек и одиночества. Может быть, там ещё ждут?..
+1..-1. Облачно. Поезд. Ижевск-Тюмень.
До поезда оставалось несколько часов. Перед дорогой всегда немного нервничаешь. Встанешь перед распахнутым шкафом и смотришь в пустоту. И геометрические формы деревянного массива вырисовываются в акварель бесконечных, бессодержательных луж. А в том городе, на какой-то из неизвестных тебе улиц, в одном из многочисленных домов, живет он. Самый близкий из нескольких сотен тысяч людей человек. И все ещё в тебе тлеет надежда, что эта случайная связь была не простым совпадением. И что в ней было гораздо больше смысла, чем утверждает разум. И все в тебе перемешивается, образуя кашу в голове и неразбериху на полках.
Собираешь чемодан, вещи укладываются, а мысли нет. Сама пытаешься собраться, но ничего не выходит. И совершенно неожиданно, как воспоминание о забытой вещи, в голову приходит глупая идея: а вдруг это была судьба? А ты взяла и сама отказалась от того, что тебе настойчиво предлагали. А ведь тебе хотелось. А зачем отказалась? Ты не знаешь. А теперь грешным делом подумываешь попросить. Но дурой при этом быть не хочется. А самое обидное, что именно так и будешь выглядеть. Да и, в самом деле, именно таковой ты и являешься.
И вот ты уже на вокзале. Объявляют посадку. Тычешь паспортом в сонное лицо проводницы, она лениво шелестит глазами по буквам, говорит место. Услышала, что десятое. Проходишь. И дорога начинается. В этом направлении ты впервые едешь. Купе оказывается пустым. Просто какое-то чудо. Не может быть, чтобы вот так повезло. Почему-то всегда ждешь от жизни меньшего, и во что-то хорошее плохо верится. А главное, что жизнь всегда оправдывает ожидания. Но уже ночь, хочется спать, а не думать о чем-то буднично-философском. И ты стелешь белье, укладываешь свое неповоротливое тело, закрываешь глаза, засыпаешь, а надежда на то, что ещё все может измениться к лучшему, бодрствует. Она в тебе. Ты боишься, но очень хочется, чтобы было именно так. И хоть ты в этом не признаешься, но все равно уверена, что там ещё ждут. И не кто-нибудь. А именно тот человек.
Но вот среди ночи ты слышишь какое-то копошение. Вероятно, попутчики. Они что-то бормочут. Сразу понимаешь, кто они и что из себя представляют – мужики из пота и сажи, привыкшие добывать кусок хлеба тяжелым трудом. Пусть говорят, что вздумается. Только бы потише. Но вот в уши начинают настойчиво и нагло врезаться звуки, которые складываются в цифры твоего места. Про себя думаешь: «Спи, спи. Не обращай внимания». Но слух непроизвольно заостряется. Хотя желание спать пока ещё сильнее чувства беспокойства. Вдруг какой-то неприятный грубо-сладковатый голос говорит, что ты заняла его место. Пробирает злость, сальный юмор тебе отвратителен. Но разговор набирает обороты, а голоса весельчаков крепнут. Вот уже кто-то заявляет, что, видимо, придется ему спать с тобой вместе. Начинаются смольные шуточки про приятный сюрприз. И ты понимаешь, что придется открывать глаза и вступать в неприятный диалог. Тебя раздражает ситуация и все ещё кажется, что это просто неуместное чувство юмора. Но тебе с уверенностью заявляют, что ты заняла чужое место. Нет, это точно твое место! А вот чего добивается человек со странным и более чем отвратительным именем Ильшатий не известно. Но, чего бы он ни добивался, тебе это абсолютно точно не нравится. Накипающая злость внутри уже легла тяжелым осадком на твой язык. И непристойные созвучия к имени этого случайного неприятеля сами собой подобрались! Причем настолько аморальные, что приличные девушки и вовсе таких знать не должны. (Но 21 век принес с собой для маленьких Ев ещё один плод познания добра и зла. И ради него они готовы, если не на все, то на многое. И постигновение непристойностей - не самое низкое в этом списке. Спасибо тебе, великий Стив Джобс! Теперь у людей при себе всегда стильные иконы, над которыми они склонились в вечном поклоне!)
Ты начинаешь разыскивать главное доказательство твоей правоты – билет, чтобы показать острякам, кто есть кто. Находишь. Темно. Освещаешь билет фонарем для разговоров и вылазок в интернет. Вместо единицы значится тройка. И ты понимаешь, что заняла чужое место. У тебя не десятое. У тебя тридцатое. И все, что сейчас происходило – это твоя невнимательность, а не их невежество. А мужики оказываются не такими уж и подонками, помогают тебе перенести вещи. И даже приглашают на чай. Они отнеслись к тебе по-доброму. И ты вдруг осознаешь, что ты такая приличная и хорошая, в основе своей оказалась хуже этих простых, измученных трудом и жизнью, людей. Тебе стыдно. Ты почему-то всегда занимаешь чужое место. А когда прогоняют – злишься. Оно тебе кажется более удачным и интересным. Отчего это с тобой происходит? Почему тебе всегда кажется, что чужое место – это твое? Почему ты всегда принимаешь ошибки за знаки судьбы?..
На тридцатом месте ты быстро засыпаешь: новые попутчики не очень интересуют, сейчас не до их лиц. Просто хочется спать и ни о чем не думать. Поскорее бы утро. Или, наоборот, подольше бы ночь. Ты не знаешь, чего тебе хочется. Чтобы быстрее состоялась эта встреча или чтобы её вообще не произошло? Ты сомневаешься. И это главная черта твоего характера. До сих пор не покидает ощущение «не в своей тарелке». Это чувство тебе хорошо знакомо, ты постоянно в нем.
Приходит следующий день. И люди, о которых ночью не было сил думать, предстают во всей красе. Твои новые соседи по направлению – обычные алкоголики. Причем у них непременно находиться множество друзей из других купе, но самым удобным местом для пьянки им кажется – ваше. Нет, тебе не страшно. Просто ты уже устала и не понимаешь, почему именно с тобой это все происходит? Бессмысленно пытаться вступать в спор. Ты притворяешься равнодушной к происходящему и ждешь, когда закончится дорога, когда, наконец, ты выберешься из этого замкнутого, движущегося в одном ритме, пространства. Они же говорят на полу-русском языке и часто повторяют одни и те же выражения, одни и те же мысли. Их разговор цикличен и однообразен. Он об одном и том же и так же, как и до этого. И спустя какое-то время ты начинаешь угадывать ответ на каждую реплику. Смотришь в окно, а там одно и то же и так же, как и до этого. И начинает казаться, что твой мозг заело как кассету в проигрывателе: картинка застыла, несмотря на то, что она беспрерывно движется. Тебя окутывает запах синих людей – он выжжен и непристоен. Эта ещё один аттракцион, ещё одно кружение, но внутри нет никакой эйфории. Внутри тошнота. Тебя выворачивает наружу от действительности, которой подвергается жизнь человека. Ты смотришь на эти пропитые лица и думаешь, что когда-то они были детьми, которые удивлялись и радовались каждому пустяку, и вряд ли мечтали вот о таком будущем. Как они докатились и выросли до этого? И почему их все устраивает? И сможет ли хоть кто-нибудь разорвать этот порочный круг, остановить это чертово колесо, не упав с высоты своего алкогольного опьянения? Где их мечты? Где они их оставили? Где потеряли? Или, может, обменяли на что-то? Скорее последнее. Как часто, обстоятельства вынуждают человека сдать свои мечты в ломбард, потому что уже сегодня надо на что-то жить. И тебе становится очень страшно. Ведь это может случиться и с тобой. Ты же и сама чувствуешь, как ускользают твои мечты. Тебе же и самой не раз хотелось их продать, чтобы стало хоть чуть легче. Ты пока держишься, но все-таки, что если?.. Боязно.
- 2. Пасмурно. Тюмень.
Мы привыкли к городу. А если быть уж до конца честными, то никогда не обращали на него внимания. Город нас не мог удивить, потому что был картонной коробкой, в которой мы барахтались ежедневно. И даже если что-то в нем менялось – это ускользало. Всегда проходило мимо, а может, даже сквозь нас. Но мы ничего не чувствовали. Тем не менее, каждый день в привычное для нас пространство приезжает как минимум несколько человек, которые никогда не видели ни одного окна, ни одного столба, ни одного памятника в нашей коробке. Как они смотрят на наш город? Что они видят? Что замечают? Возможно, многое им кажется странным, и совершенно необычным. А что если ещё предположить, что кто-то из этих людей встретил вот именно в нашем городе, где каждый день ходим мы, кого-то особенного для себя. Если бы это все-таки случилось, то что человеку из одной коробки могло понравиться в человеке из совершенно другой коробки? И как бы это произошло? И почему он выбрал именно этот город и этого человека? Очень трудно ответить общими словами, без событий и сюжета. И вообще отвечать всегда очень трудно. Потому что не знаешь правильно или нет. А ответить неправильно всегда стыдно и как-то унизительно.
Допустим, этим человеком будет женщина, то есть, она. Пусть у неё будут какие-нибудь очень важные дела в нашем городе. И приедет она буквально на пару дней. Пусть она будет из какого-нибудь другого города, но только не столичного. И поэтому ей проще будет добраться на поезде. А там с ней что-нибудь непременно приключится. Но это нас не касается, потому что она ещё вне нашего пространства, а значит, для нас её пока ещё нет. А вот одним из нас пусть будет мужчина, то есть, он. Родился не здесь, но живет в городе уже давно. И, конечно, у него тут всё очень хорошо складывается. Даже лучше, чем наша коробка.
Но как они могли познакомиться? За два дня, если учесть, что у обоих дела, точно не могли. Тогда, вероятно, раньше. До встречи в городе. Допустим, у них было одно общее дело. И знакомство это состоялось именно по этой причине и самым банальным способом - через интернет. И вот в силу каких-то обстоятельств они заинтересовались друг другом. И пусть она едет в этот город уже с определенными ожиданиями. Но ни на минуту не забывает про свою коробку. И про время, которое не закончится после её отбытия из нашего города. Но которое совершенно точно оборвет их связь.
И встреча их должна состояться сразу после поезда, и им непременно следует быть в окружении совершенно посторонних людей, которым ничего не известно об их связи. И тогда они бы делали вид, что не знают друг друга. Потому что как-то неприлично и нескромно раскрывать эту тайну при посторонних. И пусть оба они не почувствовали даже части того, что давало им виртуальное общение. Они вообще ничего не почувствовали, как будто, действительно, были незнакомы. И в душе у них вдруг возникло неприятное чувство обмана. Ведь когда расстояние разделяло их коробочность, они были гораздо ближе друг к другу, чем теперь, когда находились в нескольких метрах, в одной упаковке. И именно это не дает им покоя. Пусть их непременно преследует чувство, что все должно быть иначе.
Но они так и не поговорят. И даже лишний раз не посмотрят друг на друга. Хотя непременно узнают. И от этой встречи кроме горечи ничего не останется. И оба они будут в недоумении. Но он будет очень занят. А она отправится в номер.
Пусть её разместят в одной квартире, но в разных комнатах, с ещё одним участником этого мероприятия. И пусть он тоже окажется мужчиной. Но он не должен привлечь её внимания. А потому он будет с некоторыми отталкивающими особенностями. Допустим, в возрасте и с легкими психическими отклонениями. И обязательно, музыкант. Сначала он произведет неплохое впечатление. Они даже разговорятся. Она попросит его о помощи. И он поможет. Но в плавном течении беседы он скажет что-нибудь такое, что не поддается осмыслению нормального человека. Какое-нибудь ужасное откровение, которое не на шутку её напугает. Например, что однажды чуть не убил женщину. А неподалеку от них на столе будут монументально блистать ножи. (А она не то, что бы нормальный человек, но все же в психиатрии не лечилась и людей не резала). И тогда под предлогом усталости, она отправится спать. И от страха и своей беспомощности напишет единственному человеку в этом городе, с которым её хоть что-то связывает. И этим человеком будет тот самый он из сети. И только поэтому они снова заговорят. И в минуты опасности ей покажется, что все-таки ещё что-то чувствует к нему. А эта нелепая первая встреча, возможно, просто произошла не вовремя. А человек, которого она видит в интернете, он в реальной жизни тоже есть, но просто где-то глубже. Не на поверхности. А для усиления эффекта влюбленности в собеседника сумасшедший музыкант будет что-нибудь целую ночь чудить. Например, пусть попытается вломиться в комнату и прилечь к ней в кровать. Но без последствий. (Иначе эта история превратится уже в трагедию.) А после отказа, ещё пол ночи играет под её дверью заунывные мелодии. Он же музыкант. И пусть все это будет так. Ведь иначе бы он и она окончательно отдалились друг от друга. И вот он, один из нас, будет разговаривать с ней немного свысока, но все-таки будет. Она же заснет в предвкушении чего-то хорошего.
А утром опять все перевернется. Потому что все и всегда переворачивается. Все идет не так, как хочется. Почему-то человек бессилен перед обстоятельствами. И какой бы выбор он не делал, по сути его решение ни на что не влияет и ничего не меняет. Каждый раз, когда нам предлагают принять решение, мы встречаемся с фокусником, который говорит, что в одной из коробочек лежит что-то такое, что принесло бы нам счастье или хотя бы маленькую радость, а в другой коробочке ничего нет, и отсутствие всего принесет нам только пустоту. Какую коробочку для вас? – хитро улыбаясь, спрашивает. И мы испытываем удачу. В наших глазах азарт, вырабатывается адреналин. Но ведь когда смотришь со стороны, отчетливо осознаешь, что это обман и обе коробочки пусты. Выбор основывается на надежде. Если бы не было последней, то не надо было бы первого. Если бы не было надежды, не надо было бы и жизни. Потому что и выбор, и жизнь потеряли бы всякий смысл.
Когда солнце разорвет тьму на клочки (в 6 утра), музыкант зайдет к ней с виноватым лицом. Извинится. И попросит никому ничего не говорить. И она подумает, что, может, она вчера слишком сильно напугалась, и что все не так уж страшно. Напишет главному герою этого отрывка о том, что не нужно рассказывать об этой ночи посторонним людям. И уже вместе с безобидным психом она пойдет пить кофе к гостеприимной хозяйке отеля. Белокурая, голубоглазая, с легким налетом морщин на все ещё красивом лице женщина будет слегка улыбаться и говорить, говорить, говорить… На какое-то мгновение даже покажется, что она так долго молчала, что теперь её прорвало, как водосточную трубу. Она будет говорить про своих внуков, про их воспитание. Насколько оно правильное и верное. И что это её заслуга. Она случайно обмолвится, что год назад у неё умер муж, и что раньше она жила на Украине. А потом непременно начнет душераздирающий разговор о том наваждении, в котором сейчас погибает лазурно-лимонная страна. Она скажет правду. Ту самую правду, которую почти невозможно где-либо услышать. А не ту, что пытаются привить нам с молоком матери в СМИ. Она будет говорить быстро, эмоционально, иногда будет не поспевать за собственной мыслью и слова столкнутся и запутаются друг в друге. Как запутался весь мир. И в голосе её будут звенеть разбитые стекла. И звук, и осколки будут причинять почти физическую боль. А чуть соленый кофе будет самым вкусным на памяти девушки из другой коробки.
Потом в её жизнь придут несколько бессмысленных часов, наполненных суетой и бездействием одновременно. Она будет гулять по городу в полном одиночестве. И вот именно тогда, наконец, увидит эту коробку изнутри. И в отличие от меня, тебя и вас, привыкшим к пейзажам, постройкам, названиям, людям, она заметит много странного, чужеродного и непонятного для неё. Она увидит множество храмов, длинные мосты, притоптанные здания. Она увидит пустыри, раздолье, агрессивное движение и отсутствие возможности перейти на другую сторону. Она увидит, что центр многогранен и противоречив. Поле, снежная пустыня, перетекает в частые неказистые деревянные домики, а те в свою очередь в величавые купеческие усадьбы. Окаймляет же все это какой-то сумасшедший недостроенный мегаполис всех цветовых палитр. Серая пыль размазана по светлым фасадам домов, серая грязь растеклась по разломанным кусочкам дороги. Очень сыро, и, кажется, что город тонет подобно Атлантиде. А в лицах прохожих спокойствие, а скорее даже, безразличие. Как будто им нет никакого дела до происходящего. И будет ей казаться, что вот все, что она видит нарисовано. И эта картина встречается ей не в первый раз. А гулкий ветер ворвется со свистом в уши, но она примет его за шепот внутреннего голоса, который зазывает стать частью этого пространства. А потом ей нужно будет спешить на встречу. И мысли, и впечатления, и чувства, как не долетевший мусор, останутся лежать на обломках дороги возле пустой скукоженной железяки. И когда она придет туда, где её все ждут, то с удивлением обнаружит, что абсолютно все знают подробности прошедшей ночи.
0...-5. Поезд. Тюмень-Ижевск.
Дорога домой. Снова угловатая полка, запах дешевизны и искусственной лапши. На душе должно быть радостно – покидаю место, где обесценилась в собственных глазах. Но меня словно высушили. Ни стыда, ни горечи. Ничего не чувствую. И это ощущение того, что во мне ничего нет – пылко и жгуче. Это сродни страсти, только наоборот. Постоянно, на автомате, в памяти восстанавливается тот вечер: каждое слово, каждый жест, каждый рывок конечности. А я ведь казалась себе бесконечной. Казалось, что мир движется относительно меня. А этот город доказал, что жизнь вполне может быть лишь ролью второго плана. То есть, я есть. Со мной что-то происходит. Но все это случается не потому, что имеет какое-то значение для меня или мира, а потому что я лишь часть действующего механизма в судьбе других людей. А главная функция и задача – одна единственная реплика в чужой жизни. Что вселенной никогда не будет никакого дела до моих мыслей и чувств. А значит, все, что возникает в моей голове и теле – малосмысленно.
Вчера. Мы встретились второй раз. И снова посторонние взгляды давили и отталкивали наши собственные. Иногда мои глаза с большим усилием воли касались его. И, вероятно, мне следовало бы что-то ощущать. В левом верхнем углу должен стучать назойливый молоток, а в нижней грани моего тела должны копошиться насекомые. Но вместо этого абсолютная тишина и бездействие. Вместо этого ничего. Как будто бы я в том месте и сама я то место, где из бытия только пустота. Сухо, грубо, черство. Я смотрю на него и пытаюсь любить. Изо всех сил пытаюсь. Чувства цепляются за мысли: «Но ведь вчера вечером получалось». И в нем никакого трепета и ожидания ответного взгляда. Как будто мы чужие. Как будто вся эта история мне лишь почудилась. Разве так бывает? Разве эта история про меня?
А если и, в правду, эта история не про меня? Если эта история про него? Или вообще про кого-то другого? И этот кто-то просто должен находиться в компании молчаливых людей. Но тишина не бывает бессмысленной. И только по этой причине разыгрывалась эта несостоявшаяся мелодрама. Просто какой-то творец, настолько гениальный, насколько же и жестокий, придумал мою жизнь сначала и до конца, ради того, чтобы вывести пару раз на сцену…
Мы переглянулись с ним один раз. Несколько тяжелых утомительных секунд. А ведь неделю назад, разговор с этим человеком казался мне чем-то грандиозным, чем-то, что способно изменить меня или хотя бы жизнь. Но действительность сводится к обычной случайности, а возможно, даже я сама свожусь к этой случайности. Время идет. Мы так и не обмолвились ни словом. Если бы кто-то посмотрел на нас со стороны, то ни за что не догадался, что буквально три дня назад, мы были всерьез увлечены друг другом.
После мероприятия пытаемся заговорить, но все, что нам удается – пара кривых фраз. Уезжаю в номер. Там музыкант с причудами. Интересно, сегодня меня ждет очередное фееричное шоу? Нет, тут нельзя оставаться. Ещё одной такой ночи я не переживу. Но на самом деле причина бегства совсем в другом: изнутри до сих пор сверлит чувство, что мое пребывание в этом месте не может быть настолько пустым. Мне кажется, что все-таки что-то должно произойти. Пишу ему. Он отвечает без особого желания. Но все ещё кажется, что эта история примет совсем другой оборот. И что, наконец, случится что-то такое, что моя роль станет, как и прежде, главной. Драматической или комедийной – неважно.
Приезжаю. Он даже не выходит встретить. Как оказалось, живет с другом. Имя не запомнила. Они между делом говорят, что собираются в какой-то бар: там люди без лишнего стыда совокупляются, где придется. Предлагают мне с ними. А я начинаю вспоминать с благоговением и трепетом о психе, оставшемся в номере, о котором, отчасти благодаря мне, теперь судачат все, кому не лень. Как знать, может, бессонный музыкант и не худший из вариантов, предложенных этим городом.
Спрашиваю, почему он всем все рассказал, вопреки моей просьбе. Отвечает просто и без вкуса: «Не мог держать в себе…». (Интересно, о нашем общении тоже все всё знали?..) Ему безразлично, что я и псих теперь главные шуты в этом городе. Насмеявшись вдоволь над нами, два приятеля принялись за своих общих знакомых.
Чуть позже друг уехал в бар. Мы остались одни. Надо заговорить. А сказать нечего. И смотреть немножко стыдно и противно. Да и он не стремится. Но ведь несколько дней назад все было иначе.
Мы пытаемся начать разговор. Но он сводится к обычному столкновению взглядов. Мы два абсолютно разных человека, которым никак не зацепиться друг за друга. Но я все ещё продолжаю попытки. Все мои принципы исчезают, рушатся, растворяются в погоне за смыслом происходящего. Мне неважно, кем я выйду из ситуации, для меня самое главное, чтобы ситуация не закончилась. Мне страшно признать, что что-то может не иметь никакого значения, а некоторые люди не стоят внимания. Мне страшно признать, что для меня нет места в жизни этого человека. Мне страшно признать, что этот человек никогда не поместиться в мою жизнь. Что мы случайные люди. И что случайности бывают.
Наконец, он говорит, что устал, хочет напиться и поедет в бар. И это очередное подтверждение моей малозначимости. Становится невыносимо больно от этой мысли. Мне необходимо его остановить. Ведь если он уйдет, то всё закончится. Вся моя система рухнет. И от меня вновь останутся руины беспомощности. Я выдаю унизительные просьбы. Я корчу грустные рожи. Я обесцениваю себя. А он только смотрит на меня с жалостью и презрением. Ему не ведомо, что помимо чувств и собственных желаний, есть ещё что-то. Он не понимает, почему для меня важнее эта скучная ночь, чем собственное достоинство. И считает меня очередной глупой женщиной, которую спасает от себя самой. А меня тошнит от его псевдо благородства. Тошнит от себя. Тошнит от человеческих поступков. Неужели я настолько дешевая, что даже в своих глазах ничего не стою. Ведь я просто не хотела быть случайностью. Мне всегда было страшно оказаться обычным прохожим в этом мире. Но для чего? Для чего я всегда пытаюсь себя навязать чужим, безучастным людям? Почему они кажутся мне более привлекательными и интересными, чем свои? Зачем мне чужие места? Ведь всех мест все равно никогда не занять!
Я сдаюсь. Молча, ухожу, и еду в номер к своему психу, в жизни которого, в принципе, тоже не имею никакого значения. Он встретит меня без слов, но в его глазах будет сочувствие к моему разбитому настроению. Он предложит мне чаю, а на мой отказ и просьбу «не беспокоить» не обидится и даже участливо кивнет. Несмотря на то, что из-за меня стал посмешищем.
Засыпаю. Просыпаюсь. И ничего страшного. Мир не меняется. Он продолжает жить. В этом городе я ещё проведу несколько часов с посторонними и случайным для меня людьми. Они попытаются быть дружелюбными со мной. Но я для них не имею никакого значения. Стоит уехать, и они тут же забудут обо мне. Они никогда не будут нуждаться в моем присутствии. Они никогда не захотят мне позвонить. Они не будут переживать, если со мной что-то случиться. И это до глубины души взаимно. И каждый день я прохожу мимо и мимо меня проходят сотни, а может, даже тысячи абсолютно случайных людей.
У меня девятое место. На этот раз я очень внимательно перепроверила. Со мной в купе едут два друга и одна маленькая девочка – узбечка. Она едет с братом и сестрой. Но последние в соседнем купе. Я прошу её поменяться со мной местами. Опять на десятое. Зачем? Мысленно ухмыляюсь, а вслух прошу прощения и говорю, что передумала и останусь на своем месте. Пора привыкать к тому, что имеешь. Оставаться собой вне зависимости от ситуации – это великий дар, который дается только тяжелыми тренировками.
Друзья выйдут в Ёбурге. (Так называли его купейные пьяницы, когда мое путешествие только начиналось. Мне тогда в голову закралась мысль, что они начитанные люди. Но я, конечно же, ошиблась. «Даже когда он был Свердловском - так кликали», - скажет один из них.) А с детьми случиться то ли трагедия, то ли комедия. Как окажется, они купили билеты не в тот город. Им нужно было в Дзержинск, а их отправили в Ижевск. И у них будет слишком мало денег, чтобы купить новые билеты. Я не знаю, чем закончится история. Потому что для них я лишь попутчик.
В поезде есть определенное количество мест, которые должен кто-то занять, чтобы дорога окупилась. Но это не означает, что каждый пассажир играет главную роль. Вполне возможно, что ты просто действующее лицо, смысл существования которого в одной лишь реплике. Например: «Давай поменяемся местами».
И почему мне мало быть чьим-то случайным попутчиком?! Почему не достаточно роли второго плана?! Почему страшно от мысли, что мое пребывание тут – случайность и вместо меня мог быть, кто угодно?! Откуда это пагубное, уничтожающее, выжигающее всё человеческое, стремление к вечности? И откуда эта едкая горечь от невозможности её достижения?
И все эти мысли, события, люди остались осадком во мне. Потому что на чужой земле, как и в чужой жизни – ты лишь инородное, случайное тело, которое рано или поздно испарится, исчезнет безвозвратно. Не помню, какая была погода в Ижевске, в Тюмени, в поезде. Помню только осадок. Белую накипь на природе человека.