Два дюжих амбала, с накинутыми на плечи канатами, пытались протащить огромный железный ящик к подъезду старого дома хрущевской застройки. Ящик этот имел форму сундука или комода, коим в дальнейшем буду его называть.
Каждый метр пути, проложенный этим сундуком, сопровождался фейерверком изощренного русского мата. Если измерять мат этажами, как это в России принято, то трехэтажный мат здесь не уместен. Пожалуй, не обойтись без небоскреба.
А, посему, речь выше упомянутых тружеников не ласкала слух проходящих мимо граждан.
Меня же заинтересовал сам груз, а не витиеватость высказываний колоритных представителей мужского пола.
Дом, в который предстояло доставить ношу, был пятиэтажный. Без лифта и с узкими лестничными пролетами. Судя по тому, сколько энергии выплеснули мужики , преодолев расстояние от машины до подъезда, я начала сомневаться в успехе данного предприятия.
Мужички не спешили. Раскурив свои цигарки, деловито присев на ящик и постучав по нему кулаками, прикидывали так и эдак, дальнейший план доставки.
Ничего не придумав умнее, один из них, зачем то влез наверх комода и стал прыгать. Второй решил поддержать первого в его забаве. И железный комод стал сценой для исполненного степа.
Полагаю, степ был весомым от души, или сундук осерчал от бесцеремонности танцоров, но асфальтовое покрытие с одного бока проломилось. Сундук скособочился и принял форму горки, с которой мужички с грохотом и хохотом скатились.
И в этот момент из подъезда выскочил маленький тщедушный старичок.
Нет! Пожалуй, не старичок, а кладезь народного ненормативного фольклора.
И тут я еще раз убедилась, как богат наш русский язык, и какой у меня ограниченный лексикон.
Выплеснув очередную порцию словесного «шедевра» , дедок, подбоченясь, руками изобразив букву ф, с улыбкой произнес:
-Ну, ребятки, потешились? А теперь давайте за работу.
-Тут надо подъемный кран. – сказал один из поникших работников. Сундук не подъемный.
-Это не сундук, а старая чугунная плита, которую мой дед переделал в сейф. – гордо сказал дед. – Это работа настоящего мастера! Не чета нынешним.
-Вот пусть твой дед и тащит эту рухлядь на том свете. – плюнув, сказали мужики, помянув при этом и мать и других ближайших родственников, и напоминая издалека двух переваливающихся из стороны в сторону бегемотов, удалились.
Правда, один из них обернулся и, с ухмылкой, пожелал деду Бога в помощь.
Но, по видимому, Бог не услышал, или дед не пожелал беспокоить его по пустякам. В растерянности походив вокруг сундука, и, махнув рукой, дедок скрылся в подъезде.
Чугунная работа мастера осталась стоять, перегородив вход.
Жаль, что не удалось увидеть того силача, который умудрился это чугунно-железное изваяние передвинуть в сторону. Теперь оно гордо возвышалось у подъезда, порождая интерес у прохожих.
А, намедни, проходящий мимо парень, внимательно осмотрев сундук, изрек:
-Интеграл!
-Что Вы имеете в виду? – с любопытством спросила я.
-Аналог суммы бесконечно большого количества бесконечно малых слагаемых!
Вот так легко превратился сундук в интеграл.
Недаром говорят, что видишь обычно то, что хочется видеть.
-Сколько же лет этому интегралу? - подумала я. Не менее двухсот. И какое бесконечно большое количество бесконечно малых жизней он пережил и переживет…
Эх! Если бы он мог говорить! Сколько бы интересных историй он бы нам поведал.
И я с уважением погладила его холодный железный бок.