Был теплый зимний вечер. Луна сияла на небе, звезды водили свой неповторимый хоровод, легкая поземка то утихала, то игриво подхватывала прозрачные снежинки и несла за собой куда-то. Хорошо!
…Завершился круг дневных забот и хлопот, наступило время отдыха. Вдруг где-то хлопнула калитка, на улицу выскочила девчонка-подросток, стукнула в соседское окно, через минуту к ней присоединилась подружка. Вдвоем они сбегали за третьей.
- Ну что, узнали, как гадать? Поспрашивали? – спросила Светлана.
- Поспрашивали, - отозвались девочки, - и такого наслушались, страх.
- Моя мама вообще такой ужасный случай рассказала, что вы не поверите. Она вот также, на Рождество, со своими подругами решила судьбу свою узнать с помощью колдовства. Взяли они кольцо серебряное, в чашку воды родниковой налили, взяли свечу, зеркало, темный платок и спустились в подполье. Там всё установили, как нужно, и мама одна в подполье осталась, и даже крышку в подполье девчонки за ней закрыли. Представляете? Одна в кромешной тьме! Я бы ни за что не полезла, темноты боюсь. Когда в подполье за картошкой спускаюсь, всегда бабушку возле крышки оставляю, чтобы она следила, как бы кто случайно меня там не закрыл, да еще и разговаривала со мной все время, чтобы я знала, что она не ушла. А добровольно в подполье забраться и в темноте сидеть? Никогда!
- Ну, никто тебя, Люда, силой в подполье сажать не собирается, расскажи лучше, видела она там что-нибудь?
- Да, конечно, видела, в том-то и дело, она отца моего и видела тогда в зеркале. Говорит, села она возле зеркала, приготовила темный платок, на коленях его разложила, чтобы на зеркало накинуть, если изображение появится, а то, говорят, оно может ожить и по лицу тебя ударить!
Девочки ахнули от страха в этом месте рассказа.
- Сидит перед зеркалом, в чашку смотрит, свеча горит, темно вокруг, и видит она из темноты кто-то идет прямо к ней, высокий, красивый, в военной форме. Мама быстро платок накинула на зеркало и из подполья пулей выскочила. Еле отошла от страха, а через несколько лет, пожалуйста, вблизи их села учения проходили, и отец мой в нее влюбился и все такое, женитьба, ну, и дальше, вы сами видите, в город наш они приехали.
- Вот здорово,- переводя дух, сказала Светлана,- вот бы и нам так знать наверняка жениха своего. А то встретишь и не узнаешь, жених это или не жених, или так, знакомый просто. Но такой страх стерпеть не каждому под силу. А твоя, Таня, бабушка что рассказала?
- Она много чего мне рассказала, - улыбнулась Таня, - у нее ворожба не такая страшная была. Она валенок с девчонками с ноги кидала, в какую сторону концом, оттуда и жениха ждать нужно. Петуха можно в дом принести, положить три кучки зерен и загадать где чье: мое, Светланино или твое, Людмилка, и вот, чью кучку петух начнет клевать, та девица в этот год замуж пойдет. Можно взять три кусочка хлеба, обязательно откусить свой кусочек и положить собакам, чей хлебушек собака первым схватит, та, значит, и замуж вперед других выйдет. Еще можно вечером, когда спать ложишься, взять гребешок, расчесаться хорошо им и со словами: «Суженый, ряженый, явись ко мне наряженный» положить его под подушку и лечь спать. Жених должен во сне присниться, ясно увидишь его лицо. Бабушка говорит, что дедулю во сне видела, точно.
- Так, что выберем? Как погадаем?
- В подполье со свечей, конечно, не полезем, а остальное все можно попробовать! – сказала Люда решительно.
- Петуха в дом тоже не понесем, а то брат меня засмеет, будет целую неделю насмехаться: «Танька замуж хочет, Танька замуж хочет».
- Тогда валенки бросим. Из какого двора бросать будем? Давайте из нашего, у нас ворота пониже, - предложила Светлана.
Девчонки заторопились во двор. Рыжик выскочил из будки, завилял хвостом, запрыгал вокруг подружек, но они даже не погладили его, не приласкали. Ворожба – дело серьезное.
Выстроились в ряд спиной к воротам, сняли валенки с правой ноги, размахнулись и бросили через голову назад. Смеясь, попрыгали на одной ноге на улицу. Рыжий валенок Танюшки носком указывал на юг, подшитый Людмилы – на восток, а валенок Светланы упал носком к Амуру.
Подпрыгивая и хохоча, девчонки обулись.
- Ну, мне с вокзала ждать жениха, приезжий будет, - смеялась Люда, - а тебе у нас кто-то найдется, а тебе, Света, не повезло, в той стороне только Воробьева бабушка живет, а дальше – река, за рекой – Китай. Неужели за иностранца замуж выйдешь?
- Да, ну тебя, за иностранца, может, он живет на берегу реки, - отмахнулась Светлана, - меня дожидается. Ну, помчались теперь собаку кормить.
- Чего мчаться куда-то, вот Рыжика хлебом и покормим, а за горбушечками я сейчас схожу.
- Наши уже все спят, - объявила Светлана, - тихо так я буфет открыла, хлеб взяла, вот вам кусочки!
Три кусочка хлеба положили на снег, позвали громко:
- Рыжик, Рыжик!
Собака вышла, лизнула руку хозяйке.
- Рыжик возьми, возьми!
Рыжик обнюхал хлеб, непочтительно отвернулся от него и, виляя хвостом, потихонечку вернулся в будку.
- Да не ест он хлеб у нас, не ест, я забыла. Вы не огорчайтесь, нужно найти голодных собак.
- Давайте на склады пойдем. Там у сторожей собаки вечно голодные и злющие такие.
Сказано, сделано. По улице, залитой лунным светом, заспешили девчушки в сторону зернового двора, который был обнесен высоким забором.
Если хлеб перебросить через забор, то не увидишь, где чей кусок, и главное, не узнаешь, чей кусок собаки съедят первым. Решено было забраться на забор.
Ловкие, как белки, Светлана с Людой забрались на него без труда, а Танюшке пришлось попотеть. Маленькая и неповоротливая, она карабкалась изо всех сил. Ух! Наконец-то. Усевшись верхом, подружки стали звать собак:
- Куть-куть-куть! На-на-на!
Долго было тихо.
- Вот и собаки спят уже. Давайте по забору постучим, привлечем внимание.
Постучали, погремели:
- Эй, собаки, выходи хлеб пробовать, - бодро прокричала Люда.
Неожиданно раздался такой оглушительный лай, что стало страшно. Из глубины двора неслась собачья свора, рыча и злобно лая.
- Господи, страсть какая! – выкрикнула Света и ловко спрыгнула с забора на улицу. Люда последовала ее примеру, а бедная Танюша застряла. Зацепившись чем-то за забор, то ли валенком, то ли полой пальтишка, она истошно завопила:
- Мамочки, мамочки! Караул, помогите! Съедят!
Наконец, кое-как она перевалилась через забор и слетела прямо в сугроб.
- Ну, видела, чей кусок первым съели?
- Ничего я не видела, я так испугалась!
- Эх ты, такая ворожба зря пропала, давай хоть в дырочку глянем, съели собаки хлеб или нет?
Девчонки нашли щели в заборе и посмотрели во двор. Хлеба не было.
- Ура, - сказала Людмила, - выйдем замуж, это точно, но за кого и в каком порядке? Осталась одна надежда, что во сне приснится кто-нибудь. Завтра все узнаем. Ну, разбежались по домам?
Танюшка, вернувшись домой, света не зажигала, разделась в темноте и юркнула в теплую постель, села, расплела косу, расчесала волосы гребешком и трижды сказала волшебные слова:
- Суженый-ряженый, явись во сне наряженный!
Быстро положила гребешок под подушку, улеглась и мгновенно уснула.
Утром она услышала ласковый голос своей бабушки.
- Вставай, засоня, день на дворе! Гляньте, люди добрые, да у нее гребешок под подушкой! Неужто ворожила? Рановато вроде бы.
- Да что ты, бабуля, просто гребешок с полки упал.
- Упал, упал, я вижу, как упал. Ну, и кто тебе приснился?
- Никто, - сердито ответила Танюшка.
Не говорить же бабушке, что приснился сосед Ленька, который всю ночь ходил с гитарой под окнами и пел песни пронзительным голосом.
Господи, тоже мне жених нашелся! – прошептала Таня.
- Ты что-то сказала?
- Нет, ничего, тебе послышалось.
А Светланке и Людмилке женихи не приснились. Одной из них приснилась дорога, а другой голубое море.
Они были разочарованы. Собравшись вечером опять вместе, они рассказали о своих снах друг другу и забыли о своей ворожбе. И только через пятнадцать лет вспомнили о ней, когда уже все трое были замужем, вспомнили и удивились. Та, что видела во сне дорогу, - вышла замуж за шофера, видевшая море, - за моряка, а Танюшка – за Леньку. Да, да за того самого!