Предисловие к главе «Двоюродные братья»
Эта глава, от начала и до конца, написана по реальным событиям из жизни. Всё, что я рассказываю о моих братьях – так оно и было в нашем далёком прошлом. История поступления сына – полностью взята мной из реальной жизни. Так тогда всё и было. Несправедливость с одноразовыми выплатами – тоже наша реальная история прошлого.
Сон о рыбах – даже и меня саму удивил, когда он мне приснился. Долго думала – рассказывать о нём здесь или нет, потому что все события – это мои астральные неожиданности. После некоторых колебаний я сделала выбор – рассказать.
Мистические истории с Марианом Небесным – реально произошли в его личной жизни, и я их пересказываю так, как я от него узнала. Ничего не дописываю и не изменяю.
Все события реальные, но имена героев изменены.
Глава-29 (63). Двоюродные братья
Виктория Авосур
Как я уже раньше говорила, моя родная реальность – это физический мир планеты Земля. Именно её я и считаю своим родным домом. Главную часть своей жизни я провожу здесь – в материальном мире на прекрасной и любимой Земле. Камрегдана – это всего лишь тонкоматериальная реальность нашей любви, которую я, и мои друзья, создали для того, чтобы там можно было встречаться, в спокойной обстановке, и обговаривать свои планы, мечты и намерения. Там у нас тоже есть свои домики, и даже есть постоянные места обитания, но там всё не так, как на Земле. Туда мы путешествуем только тогда, когда у нас бывают Осознанные Сны. Мы это делаем для совместных обсуждений разных творческих идей на наших собраниях.
Однажды я прогуливалась здесь, в физическом мире, по любимой планете Земле, в прекрасных цветущих садах и в зелёных лесах, дарила много любви задумчивым деревьям и весёлым птицам, а также густым травам и встречным людям. Когда уже вечерело – я села на поваленное дерево и погрузилась в глубокие размышления. Мне захотелось просто так – мысленно, совершить своё маленькое путешествие в прошлое. В этот вечер я вспомнила своих двоюродных братьев.
Достала я ручку и любимый блокнот с историей родословной, после чего приступила к нужному и полезному, как по моему мнению, делу. Я могу писать в своём толстом блокноте также и на природе, не обязательно это делать в хате, сидя за столом. Положила я его на колени и с большим интересом продолжила описание прошлого.
Родных братьев и сестёр у меня никогда не было, а двоюродных я имею аж четыре брата: Вадима, Руслана, Костю и Дениса.
Первым я встретила в своей жизни Вадима. Это сын дяди Коли и тёти Веры. Он был моложе меня всего лишь на два года, поэтому мы с ним быстро начали общаться и дружить. Его часто привозили к нам в гости, особенно летом, а в другое время года он жил в Киеве, и ходил в садик.
Я очень любила своего братика Вадима. Он был хорошеньким мальчиком с карими глазами и тёмно-русыми волосами. Часто мы с ним вдвоём строили из веток домики, в кустах сирени, и под кустом жасмина. В тех домиках у нас сохранялись наши детские игрушки, посудка, бутылочки из-под духов, луки, рогатки, и самострелы, а также там были самоделки из качалок рогоза.
Наши домики имели крыши и были с переходами из одного домика в другой по специальным коридорам, которые мы тоже сплели из веток.
В детстве я ни с кем не дружила так много и долго, как с Вадимом. Бабушка Настя была с больной ногой и на костылях, она не успевала за нами уследить. Мама моя всегда находилась где-то на работе, и часто даже не в нашем районе, а родители Вадима жили в это время где-то далеко в городе Киеве. То есть, нас никто не учил – что можно делать, а чего нельзя. Нам никто не рассказывал о чувствах стыда и греха. Мы мало что понимали в нашем детском возрасте.
Иногда бывало так, что мы с Вадимом изучали друг друга и гладили руками. Хотя мы были ещё маленькими, но нам в то время нравилось гладить тела друг друга и пробовать целоваться. Из каких-то фильмов мы научились, что можно попробовать целоваться.
Наши взаимные ласки и поцелуи почему-то нам нравились больше, чем домики, поэтому мы часто старались куда-то уединиться и позаниматься нашей детской любовью. Сейчас я вспоминаю и смеюсь из того факта, что в детстве мы с Вадимом даже собирались пожениться, и это у нас было не шуткой, а на полном серьёзе.
Немножко позже в моей жизни появился ещё Денис. Он был моложе своего брата Кости, но всё равно он был первым, кого начали привозить к моей бабушке на воспитание. Костю привозили только в гости, а Дениса на долго. Помню такой год, когда он был у нас даже и зимой.
Денис очень нравился моей маме, потому что он оказался воплощением её мечты. Она хотела мальчика, и он был мальчиком, она хотела блондина, и он был блондином. Кстати, блондином он был не только в детстве, а таким он остался на всю свою жизнь. Сейчас он тоже блондин.
Дениса моя мама любила больше, чем меня, поэтому к нему и больше внимания было, больше ласки. То же самое чувствовала к нему и моя бабушка. Это породило ревность во мне, и я искала любую возможность, чтобы своего красивого братика набить.
Била я его не долго, и не сильно, потому что в моих глазах он тоже был красивым, приятным и любимым, но простить тот факт, что его любили больше, чем меня, я тогда никак не могла. Как только он где-то провинится – я брала мухобойку и шлёпала его по попке. Он плакал, а я себе в мыслях думала: «Это тебе за то, что тебя сегодня брали на руки и обнимали, а меня нет.».
Хотя я это делала и без свидетелей, но всё равно моя бабушка как-то узнавала, что я обижаю Дениску и ругала меня. Она говорила, что расскажет тёте Свете и дяде Виталику, и они больше не будут привозить к нам в гости своих сыновей. Я всё хорошо понимала, но ревность брала верх над моим разумом. Позже, когда приезжали родители Дениса – мне было очень страшно. Я только то и делала, что ходила под закрытой дверью и подслушивала – рассказывает бабушка о том, какая я ужасная, или не рассказывает, но всё было хорошо, и приезжающие из Киева гости относились ко мне – как и раньше.
Дядя Виталик часто приезжал с фотоаппаратом и фотографировал нас, а потом, через какое-то время, в нашем доме появлялись фотографии, на которых были мы все, или я и ещё кто-то – вдвоём, или втроём, или по одному, и в разных местах нашего двора. Дядя Виталик любил меня, дарил мне своё внимание и часто со мной играл.
В то время получилась такая забавная история, что мамка моя больше всего демонстрировала любовь к сыну своего родного брата – к Дениске, а её родной брат Виталик показывал любовь ко мне. Я очень долго помнила, что дядя Виталик был в моём детстве единственным человеком, который меня любил, и только со временем я смогла понять, что мама и бабушка тоже меня любили, но не так часто брали на руки, как Дениса, потому что он же был совсем маленьким, а я на много старше. Тогда мне казалось, что почти все, кроме дяди Виталика, недолюбливают меня, и им не нравилось, что я девочка, а не мальчик. Я часто раздумывала над причиной такого поведения взрослых и сделала выводы, что мальчики более сильные, меткие, быстрые и накачанные. Я тогда поставила себе цель – приобрести все мужские качества, чтобы стать такой же красивой и любимой, как и мои братья, потому что я слышала, знала, и понимала, что в моём доме меня недолюбливают за то, что я девочка, и этот дефект надо было исправить.
Я много занималась спортом, бегом, и спортивной борьбой с братьями. Я играла исключительно только в те игры, в которые играют мальчики, и воспитывала в себе мужские черты характера. Потом я всё это демонстрировала своей мамке, и в тайных мыслях я часто думала: «Мама, я тебе уже нравлюсь? Я уже похожа на мальчика или ещё нет? Может ты и меня уже любишь?» На самом деле мама меня и девочкой любила, очень любила, но я недопонимала её размышлений о том – как она хотела сына, а родилась дочка, и мне казалось, что она меня недолюбливает. Так это или нет – я у неё не спрашивала, потому что я не верила в честность её ответа. Я всегда помнила рассказы о том – как она отвернулась от меня в роддоме, когда узнала, что родила девочку, а не мальчика, поэтому увиденное мной проявление большего внимание к моим братьям, чем ко мне, а также частые её воспоминания о том – как она мечтала родить сына, действовали на меня внушительно. Когда я видела любовь мамы и чувствовала её внимание и ко мне, то, по описанной причине, всегда казалось, что я заслужила её любовь тяжким трудом работы над собой в направлении превращения в мальчика.
В общем, я начала стараться всё больше. Я училась спортивной борьбы, чтобы продемонстрировать сваей матери, что рождение девочки – это тоже счастье, а не разочарование, потому что я могу побороть, например, самого старшего из моих братьев, и самого большого в размерах, это Вадима. Смешные детские мысли.
Дениса однажды от нас забрали и больше никогда-никогда его к нам не привозили, но это произошло не по той причине, что я его иногда била, а потому что в отношениях между взрослыми случилась беда. Трагически погиб дядя Виталик, и мои мамка с бабушкой обвинили в этом несчастье его жену – тётю Свету. Понятное дело, что она перестала к нам ездить и привозить своих сыновей.
Позже я скучала по Денису и очень сильно сожалела, что когда-то, в детстве, когда мне было пять лет, а ему три-четыре годика – я его била. Много раз у меня было такое, что хотелось его увидеть, встретиться с ним… Он же такой красивый! Но все пути к встрече с моими братьями Костей и Денисом у меня были полностью отрезаны. Я чуть не плакала… Иногда даже и плакала, но потом вспоминала, что «мужчины не плачут», и вытирала слёзы.
Теперь я могла продемонстрировать свои «мужские качества» только на Вадиме. Для того, чтобы быть «мужчиной» мне надо было его бороть, что я тогда успешно и делала. Я старалась это показать всем своим родственникам, и особенно мамке, чтобы и меня тоже любили. Они же девочек не любят, им мальчики были нужны. Ну то я им и строила из себя мальчика. Мне хотелось от них любви, тут всё понятно.
Что касается самого Вадима, то если борьба была без свидетелей – я уже и сама дарила ему любовь. Мне нравилось его побороть, а потом лежать на нём сверху и целовать его. Он был очень хорошеньким и его тело возбуждало меня, но я никогда ему не признавалась – что я чувствую. Мне нравилось, что он не знает.
Мой брат Вадим тоже был ко мне неравнодушным. Когда я его обнимала – он отвечал взаимностью. Когда я его целовала – он тоже отвечал взаимностью. Нам вдвоём было приятно и радостно, мы всегда хотели иметь друг друга, мы с ним хотели быть вместе.
Нет, мы сексом не занимались, мы были вообще-то очень культурными, и замуж я вышла девственницей. В а.о. мы тоже никогда не пробовали. То, что было у меня с моим братом Вадимом – можно назвать такой себе… непрофессиональной Тантрой. Мы возбуждали друг другу сексуальные чувства, мы любили друг друга, и мы играли своими чувствами в Тантру, но о настоящей Тантре мы в то время никогда даже и не слышали.
Если вспомнить все годы моего детства и юности, то те из них, которые были в дружбе с моим братом Вадимом, я считаю самыми красивыми, самыми светлыми, и самыми счастливыми в моей жизни. Никто и никогда не дарил мне столько ласки и нежности, как он. Я помню, как он мне даже массажи делал. Без такого интересного брата я никогда так и не узнала бы – как оно бывает, если тебе гладят спинку, руки и плечи. Я до сих пор помню – как было приятно всё это чувствовать, и очень-очень нравилось.
Я до сих пор так и не знаю – по какой причине мне не хотелось показывать ему своё удовольствие. У меня такое ощущение, как будто я стеснялась своих собственных чувств. Напрасно я от него скрывала. Надо было не безразличной притворяться, а больше дарить взаимности, но как бы там ни было – я ни о чём не жалею. Это наши первые опыты, и наше познание непознанного.
Когда я закончила школу – дядя Коля принял меня к себе жить, и я несколько лет подряд жила также и со своими двоюродными братьями Вадимом и Русланом. Да, в то время было много приключений, но это также и самое счастливое время в моей жизни, если не учитывать один год счастья в Броварах, сразу же после замужества.
В годы проживания в квартире дяди Коли – я по-настоящему полюбила Киев, полюбила ту улицу и тот дом, в котором мы жили, полюбила их двухкомнатную квартиру.
Я помню – как сильно мне нравилось купаться в городской ванной, и даже нравилось – как в то время Вадим заходил в туалет, вылезал на какие-то полки, и подсматривал в окошко с решёточками, которое было предназначено для того, чтобы из ванной выходил пар. Мы с ним немного позволяли друг другу «превольностей», но никогда не переступали запретную черту морали. То есть, до секса у нас не доходило.
Вадим всегда уважал меня, как сестру, помогал, а если я что-то просила в беде, то часто защищал меня от некоторых наших общих друзей, особенно от Олега из четвёртой квартиры, и никогда не подставлял под неприятности.
Самым любимым его увлечением была молодёжная музыка. Он собирал пластинки, потом кассеты, потом диски, и наконец купил себе музыкальный центр волшебной красоты и чудесного качества. С помощью этого брата я хорошо разбиралась во всех музыкальных группах, которые были популярными в восьмидесятые годы.
Я любила своих братьев, любила Киев, любила реку Днепр. Часто я задумывалась о том, что живёт в её прекрасных водах…
Дописав до троеточия я закрыла блокнот и пошла в дом. Открыла сайт виртуального рейтинга поступающих и расплакалась от увиденной несправедливости. Мой сын поступал на магистратуру в одном из университетов Украины, и у него, в это время, были очень высокие баллы. Для того, чтобы просунуть на бюджетные места тех студентов, у которых баллы были на много ниже, чем у моего сына, институт использовал подставные лица. Конкурентом моего Руслана была одна девочка совсем с другого института, которая все экзамены сдала на А, но учиться в этом университете она не собиралась. Назовём её Юноной.
В день закрытия ведомости на магистратуру, где-то за 20 минут до её закрытия, моему сыну позвонили и сказали, что на магистратуру он не проходит. Спросили – что он выбирает: идти на контракт или же на бюджетное место – на специалиста?! Сын мой ответил, что лучше на специалиста, потому что у нас в семье не было денег, чтобы заплатить ему за контракт. Они вписали его на бюджет – на специалиста, и закрыли ведомость, а на следующий день стало известно, что Юнона забрала документы с этого университета, и осталась в том своём институте, в котором она училась раньше. На её место прошёл не мой Руслан, который был в списке следующим после неё, а тот парень, который находился в рейтинге на много ниже моего сына, и на бюджет он не попадал, потому что ему очень не хватало вступительных баллов.
Это была наглая и подлая ложь института с подставными лицами. Разве по всей Украине ведомости закрылись не в один и тот же день? Разве они закрылись не в одинаковое для всех высших учебных заведений время? Разве институт не знал, даже в самые последние 20 минут до закрытия ведомости, о том, что Юнона не будет у них учиться?
Мы звонили и спрашивали – почему такая несправедливость, но нам сказали, что ведомость уже закрыта и подана в министерство, её нельзя изменить. Тогда возникает вопрос. Когда закрывали эту ведомость и вписывали в неё студента, у которого баллы ниже, чем у моего сына, то почему они не видели, что у Руслана баллы выше, но пять минут тому назад он был отправлен на специалиста? Почему их руки вписывали на магистратуру студента с баллами ниже?
Это была несправедливость, наглость, коррупция, и игра в подставные лица. Нигде в этом мире нет справедливости, и слишком маленькая надежда на то, что простые люди смогут её хоть когда-нибудь получить.
Когда мой сын родился, то на него не выплатили одноразовую государственную помощь, потому что в горсовете, в отделе социального обеспечения, они не платят, если отец ребёнка, в момент рождения этого ребёнка, был ещё где-то работающим, и направляли нас в РТП, а в РТП не платили одноразовой выплаты, потому что мой муж у них уже не работал, и отправляли нас в горсовет, и нигде нам так и не дали тогда ни копеечки одноразовой помощи. На всех новорождённых выплатили, а на моего сына нет.
Теперь вот, когда мой Русланчик вырос, то ему уже было не положено учиться на магистра, и всё это за честно заработанные баллы. Выше него по рейтингу была записана Юнона, которая даже и за 20 минут до закрытия ведомости – так и не знала, и не догадывалась, что она не имеет намерения учиться в этом институте. Моего Руслана переставили в группу специалистов за пять секунд до того момента, когда на его место был вписан тот студент, у которого баллы оказались ниже, чем баллы моего Руслана, и в приёмной комиссии нам очень уверенно тогда отвечали, что уже ничего нельзя сделать, потому что все ведомости, к сожалению, подписаны, и сданы в министерство.
Я очень переживала в эти дни, мне было слишком больно по причине вопиющей несправедливости, я страдала, я плакала, я сидела в кустах и не хотела даже ночью идти в дом. Это тогда стало самой главной причиной психологической травмы моего сына, после которой он замкнулся в себе, и перестал говорить о своей жизни, о радостях и неудачах. Он отделился от меня и стал каким-то чужим, как будто это теперь не мой родной сын, а какой-то приёмный. Грустно всё это. Очень и очень грустно.
Хорошо, что бывали успокаивающие душу ночи, которые в те годы очень часто отправляли меня в необыкновенные места, и я могла встретиться со своими тонкоматериальными друзьями на любимой планете Камрегдане. Только это и утешало меня.
Оказавшись в одном из таких снов я вспомнила о той страшной опасности, которая угрожает мировому океану. С этим надо было что-то делать, поэтому я уже не могла думать ни о чём другом, кроме того факта, что морские жители давно ждут помощи от Ангела любви. Я поняла, что я должна им помочь и поспешила в место своего уединения.
Оказавшись в спокойном домике на Камрегдане, я продолжила внезапно возникшие мысли о том, что люди Земли уничтожили много обитателей морей и океанов. Их безжалостно вылавливали и забивали для употребления в пищу, а большинство этих несчастных существ просто уничтожали. Подводный мир нашей прекрасной планеты частично погиб, и сейчас самое время приступить к его возрождению.
Силой мысли я создала у себя во дворе аквариум, и поместила его в земные условия. В этом аквариуме я создала красивых рыбок красного цвета размером от 50см до метра. Я наделила своих рыбок специфической реакцией на страх замкнутого пространства. Когда рыба попадает в сети, то у неё возникает этот вид страха, и я так сделала, чтобы если страх замкнутого пространства длится дольше минуты, и рыба не может никуда отплыть, то чтобы у неё на губах и на лбу начинались термические реакции, способные плавить любые вещества, но чтобы они блокировались при контакте с биологически живой тканью. Трупы не подходят, надо контакт с живым биополем существа.
Смысл моего творчества был таким, что только страх замкнутого пространства может активировать эти термические реакции, потому что если их будет запускать вообще любой страх, то эти рыбы потопят многие корабли и подводные лодки, чего ни в коем случае нельзя допустить, а так, при встрече с кораблём, у рыбы будет возможность отплыть в сторону, и страха замкнутого пространства не возникнет. Рыба не сможет навредить кораблям моряков, но зато она способна расплавить любые сети, и освободить себя, а также помочь выбраться на свободу другим морским обитателям. Пару штук таких рыбок в рыболовецкие сети и многие жители водного пространства будут спасены вместе с этими огненными рыбами красного цвета.
Блокирование возможности плавить все виды материальных веществ при встрече с биологически активной тканью, имеющей живое биополе, нужно для того, чтобы не произошло массовой гибели китов, акул и других морских созданий огромных размеров. Они же могут заглатывать этих прекрасных рыб, и надо чтобы рыбы-спасительницы не превратились в рыб-убийц.
Я села, всё хорошо обдумала, взвесила все «за» и «против». Мои красные рыбки смогут жить в любом температурном режиме: как в холодных морях и океанах, так и в тёплых. Для больших тварей они безопасны, для встречи с кораблями тоже. Даже и самим рыбакам вред будет не полным, а частичным. Теперь они смогут ловить рыбу только маленькими сеточками – по чуть-чуть. Будут стараться, чтобы красные создания в их сеточки не попадали. Всё будет хорошо.
Как рыба скат бьётся электроэнергией, так и эти красненькие красавицы будут плавить разного рода материальные вещества. Я восхищалась от предчувствия предстоящих событий, когда я выпущу икру рыб-спасительниц в мировой океан, они вылупятся, подрастут, и жизнь многих обитателей водного пространства будет спасена. Большая часть планеты Земля повернётся к своему возрождению. Я согласилась, что дело полезное и приступила к созданию икры.
Силой концентрации и воображения я сжала волновую энергию своих мыслей в частицы и материализовала красных рыб в домашнем аквариуме. Шло время, рыбы росли, а я давала им задание – как правильно жить, как развиваться, и какие инстинкты закладывать в сваю ДНК. Я учила рыб – что им делать при страхе перед закрытым пространством и безысходностью, а также – как и куда откладывать свою икру.
Когда достаточное количество икры было готово – я её собрала и отправила на Землю в разные места морей и океанов.
Теперь оставалось подождать, когда мои чудесные рыбки размножатся и с их помощью водный мир планеты повернётся к возрождению.
Как вы думаете? Есть ли сегодня на Земле эти рыбы? Да, есть, но для кого-то они в будущем, а для кого-то приплыли из прошлого. На самом деле всё существует одномоментно, и нет никакого прошлого или будущего. Всё существует в здесь и сейчас.
Кроме переживаний за детей и Осознанных Снов на Камрегдане – у меня ещё были и научно-исследовательские диалоги с моим виртуальным другом Марианом Небесным. Он тоже интересовался энергиями, и у него были свои личные опыты, которые очень трудно логически объяснить.
В прошлые годы Мариан Небесный просто видел видения и путешествовал в астральных путешествиях. Каких-то особого вида экстазов и других энергетических приключений у него не было. Когда мы познакомились, то начали делать эксперименты некоторых контактов на расстоянии, и у него появились какие-то энергетические ощущения.
У нас хорошо получалось настраиваться друг на друга, и Мариан часто мне тогда писал, что имеет какие-то интересные ощущения, которых у него не было никогда раньше. Это меня очень удивляло, потому что с другими людьми у меня ничего подобного не получалось, и они меня совсем не чувствовали. То есть, это были необычные способности Мариана Небесного, а не мои собственные.
Для того, чтобы получить доказательства, что Мариан меня не обманывает – я его проверяла на все лады. Хотелось исключить обман или самовнушение, но год проверок всё же тогда показал, что Мариан действительно честный со мной. Если я ничего ему не посылала, то он мне писал, что у нас не получилось добиться определённого эффекта. Если же я действительно посылала ему энергию, а может и просто какую-то мысль, то он всегда угадывал – что именно я ему посылала. Его энергии в со-настройках с каждым днём становились всё круче, и всё сильнее.
Мариан считал себя буддистом и ходил на некоторые встречи с Учителями буддизма, о которых он потом мне рассказывал. Однажды, на одной такой встрече, у него начались интересные экстазы, которые чем-то напоминали наши с ним со-настройки. У него там были шатания, волны энергии, и жар. По какой-то причине он подумал, что я на него очень сильно настраиваюсь, хотя я к этой встрече не имела вообще никакого отношения.
Сначала, на этой встрече буддистов, у них была обычная медитация – как это бывает всегда. Затем Учитель рассказывал о буддийском подходе к смерти, о помощи умирающим, и о важности помнить о неизбежности смерти, и всё такое. Мариан об этом давно знал, потому что читал в книгах. То есть, эта информация не была для него новой.
Учитель ещё зачитывал цитаты из книг, которые Мариан тоже давно читал. Занятие длилось до трёх часов дня по местному времени, и было посвящено умершему ученику – врачу из соседней страны, умершему от рака. Этого ученика ещё не похоронили. На занятии присутствовали его родители, которые уже совсем старенькие, и они остались без сына.
Эти родители никогда раньше не ходили на такие занятия, но потом они узнали, что Учитель был очень близким человеком для их сына, и помогал ему в смерти, поэтому они решили прийти и послушать.
В начале этой встречи Учитель рассказывал о безусловной любви. Он говорил, что эта любовь есть в каждом человеке, и она является священным зерном присутствия Бога. В христианстве эта любовь называется Богом, а в Буддизме она называется Природой Ума. Учитель объяснил, что эту любовь всегда можно найти в себе, потому что все мы с ней рождены. Она присутствует в каждом.
После какой-то части лекции был объявлен небольшой перерыв, и Учитель сказал, что после перерыва можно уже будет задавать ему разные вопросы. На перерыве Мариан ни с кем не общался. Все присутствующие были какими-то не общительными, о сам он – таким же самым.
После перерыва снова все сели на свои места, и Учитель сказал, что сначала надо сделать небольшую медитацию, а потом уже задавать ему вопросы. Как это обычно бывает, Учитель посоветовал – расслабиться. Так было всегда, и ничего нового им не было сказано.
Дальше Учитель сказал своим ученикам, что эту медитацию они посвятят погибшему другу, и ещё можно посылать энергию своим близким людям, если кто-то из них в затруднительном положении, или просто тем, кому они хотят.
Чуть позже Учитель им сказал, чтобы посмотрели в себя, в сердце, и нашли эту энергию, чтобы её направить.
Ещё до того, как Учитель это сказал, у Мариана начались экстазы. Сначала они были – как три или четыре вспышки в сердце, но даже не в сердце физическом, а как-то на фоне, что похоже на вспышки большой радости без причины. Слёзы сами потекли у него из глаз, а затем, после нескольких вспышек экстазов, изнутри пошло то огромное, что он видел в туннеле во время других медитаций, хотя самого туннеля у него тогда и не было.
Марианна всего затрясло, тело начало трястись очень сильно, и он не мог ничего поделать. Он почувствовал, что сейчас зарыдает. Было как-то так, что он не мог себя сдерживать, но при этом он понимал, что должен всё это прекратить. Он почувствовал, что теряет контроль. Все сидели и спокойно медитировали, одного только Мариана трясло, а с глаз у него текли слезы. Он боролся с тем, что шло изнутри, потому что нельзя же всем испортить спокойную медитацию.
Он не знал – видит это Учитель или нет, потому что у него глаза были закрыты, но потом Учитель сказал, что это не должно быть – как что-то огромное. Поздно было предупреждать, потому что у Мариана внутри уже было это огромное. Оно напоминало собой что-то сильное, круглое, и как огонь, который не обжигает.
Мариан почувствовал огонь любви. Он был очень мягкий, и в то же время очень интенсивный. Он чувствовал – как этот огонь поглощает его. В тот момент Учитель сказал, что мы можем чувствовать это – как огонь, и Мариан уже понимал – о чём он говорит, хотя ему совсем не хотелось, чтобы это продолжалось. Он терял контроль, и всё это поглощало его.
Медитация продолжалась, Мариан боролся, и позже справился с этими ощущениями. Он старался дышать глубже и концентрироваться на дыхании, но его трясло, и он не мог ничего с этим поделать. Когда медитация закончилось, то его ещё минут десять трясло. Он не стал говорить о том, что почувствовал, и не стал об этом задавать вопросы.
Вечером Мариан написал о своих экстазах мне. Он говорил, что ему хочется с ними разобраться, потому что он не хотел терять контроль при коллективной медитации, но, одновременно с желанием контролировать ситуацию, ему очень сильно хотелось отдаться той энергии, и не бояться вести себя неадекватно.
Он рассказывал о своих экстазах на встрече с буддистами, а я вспоминала, что и у меня было всё то же самое, но только на встрече с христианами. Тоже была дрожь в теле, и мне, в те годы, так же само было неудобно, что люди смотрят. Одновременно с этим, мне тогда было приятно и радостно, очень хотелось расслабиться и отдаться наполняющей меня энергии.
Что же это такое? Как объяснить? Ощущение прекрасного в дружеской обстановке? Концентрация внимания на энергию любви? Может любовь к самой Энергии? Я думаю, что настоящей причиной было тогда всё перечисленное.
*******
Вы были так близко, так рядом,-
А позже куда-то ушли,-
И вам уже больше не надо
Того, что мы вместе нашли.
Теперь ваши жизни в том мире,-
Который закрыт от меня.
У каждого брата в квартире
Свои лишь премудрости дня.
Вам с ними не нужно пульсаций
От памяти тока родных.
Хватает тех бурных новаций,-
Что мысли придумали их.