Ранняя электричка. Холодный вагон с тусклым освещением люминесцентных ламп, напоминал космическую лабораторию. Кожа всех пассажиров при таком освещении выглядела необычно как бледно-зеленая. За окном пробуждался день - близился рассвет. Большая часть пассажиров пребывала в дремотном или спящем состоянии. Лишь два мальчишки 9-10 летнего возраста, громко между собой разговаривали и смеялись. Не трудно было догадаться, что это два брата-двойняшки, их отец – худощавый мужчина, с треугольной головой, заостренным подбородком, закрыв лицо кожаной кепи, был погружен в глубокий сеанс сновидений. На скрещенных на груди руках, синели яркие тату.
- «Две тысячи шестьсот семьдесят два плюс четыреста пятьдесят семь, - сколько будет?» – громко спрашивал большелобый мальчишка своего брата, чем то напоминающего девочку.
Другой скороговоркой отвечал – «три тысяча сто двадцать девять!». Без пауз после ответа, был контр вопрос.
– «Сколько будет три тысячи сто двадцать девять умножить на пять?»
- «Одна тысяча шестьсот сорок пять – без заминки отвечал мальчик большелобый с плоским носом, которого иногда первый называл «Сега».
Тут же этот Сега контр атаковал своего брата: «Одна тысяча шестьсот сорок пять поделить на три? -- «Пятьсот сорок восемь и три десятых – без промедления отвечал Меньший (так я для себя обозначил мальчика похожего на девочку).
Это был настоящий поединок. Это еще подтверждалось тем, что свои арифметические упражнения братья сопровождали легкими тумаками и громким смехом победителя, когда кому то удавалось получить хотя бы небольшие признаки преимущества (в боксе – победа за большее количество очков) .
Молодая женщина с заспанным лицом с румяными ланитами, приподнялась на руках, обращаясь к громко расшумевшимся братьям: Ребята! Потише пожалуйста! На несколько секунд в вагоне наступила тишина, которую снова разорвал громкий смех. Мне стало понятным, что такое торнадо веселья, интеллектуальной и физической борьбы не возможно будет трудно остановить одними просьбами или взрослым императивом. Я достал из пакета большую книгу «Энциклопедия рисования». Раскрыл ее и сел таким образом, чтобы привлечь внимание мальчишек. Ждать мне пришлось долго. Уже через минуту я слышал затылком двойное затаенное дыхание. Решаю окончательно поймать их внимание. Достал большую офисную тетрадь и начал делать наброски. Слышу вопрос: «Дядя, а вы художник? Отвечаю: Каждый человек – художник, только не все это знают. Вот, например, Сергей, ты знаешь о том, что ты художник? У мальчика округлись глаза. Откуда вы знаете, что меня зовут Сергей? – протянул он вопрос, вытягивая при этом шею как жираф, пытаясь рассмотреть мой лоб. Отвечаю: «У тебя на лбу написано твое имя». Про себя думаю: «Те, кто говорит громко, редко догадываются, что их хорошо слышат другие». Вот имя твоего брата тоже написано на его лбу - его зовут Дима. Мальчики замолчали. Явно их компьютеры-головы немного «подзависли». Еще я знаю, что вы любите рисовать. Для мальчишек эта информация уже была подобна грому. В таком возрасте трудно знать психологические закономерности, например, любое привлечение может помогать узнать заложенные в человеке наклонности. Предлагаю ребятам взять карандаши и попробовать свои способности в рисовании. Уговаривать их не пришлось. Сначала взял карандаши и тетрадь большеголовый Сега, и закусив язык принялся рисовать. Дима, больше подсказывал, указывал на ошибки в пропорциях. Примерно через 10-15 минут энтузиазм Сергея сдулся. Поскольку в его рисунках больше бросались в глаза неточности – в пропорциях, линиях. Он предложил мне состязание в арифметике. Выглядело это предложение более чем скромно: Можете ли вы задать мне какую-нибудь простую задачку по арифметике, с числами не превышающие пятизначных? Я согласился, тем более, что в запасе был блокнот и ручка. Эстафета рисования перешла Диме. Надо заметить, его утонченные черты рук и лица, больше подходили для рисования. Уже через несколько минут он показал хорошие результаты в срисовывании мотоцикла. Уже через полчаса: ракеты и инопланетян. Проверку Сережи по арифметике начали с умножения трехзначных чисел. Постепенно мы начали проделать с Сергеем пятизначные вычисления. В какой то момент он пришел в замешательство. Видимо мы уже перешагнули за приделы академического часа и он просто нуждался в переменке. Сергей обратился к проснувшемуся мужчине: Папа ты хорошо учился в школе? Таким образом он косвенно надеялся на подмогу. Отец может из-за того, что несобирался прерывать свой канал сноведений, толи из-за понимания хитрости ребенка. Сергей вслух обнадеживающе предположил: Тогда я закончив школу смогу стать умнее папы. Папа уже засыпая хмыкнул: «Угу, может быть». Сергей погрузился в решение очередной задачки. Наступила благостная тишина. Один мужчина – сосед по соседнему месту, поднял большой палец правой кисти вверх и вслух заметил: здорово, вы их уговорили! Наверное, вы психолог, а может и волшебник?! Расставались уже как давние знакомые. Сергей шепотом спросил меня: «Могу ли я стать умнее Эйнштейна?» На секунду я опешил, таких вопросов мне еще никто не задавал. Одно это вызов мне, совсем другое – признанному гению науки. Отвечаю: «Возможно, что для своего возраста, ты уже его умнее, говорят, что в школе он был слабым учеником, но чтобы его победить окончательно, тебе каждый день нужно с ним сражаться в математике и физике. Сергей посмотрел с улыбкой на меня: - А мы еще физику не изучали!
Мне не хотелось, расставаться с Сергеем на такой детской хитрости: «А я маленький такой».
Мысленно одеваю на Сергея голову Святогора.
Сергей жмет мне двумя ручками мою правую руку и шепчет: «Кажется, понял, - решая каждую задачку, я буду немного умнее. И тогда…» - он сделал паузу, - «Наступит момент, когда Эйнштейн меня поздравит с победой».