Юля вбежала в метро. В вагоне было, как всегда, тесно, но все же удалось удобно устроиться у двери. Закрыла глаза и погрузилась в приятные раздумья. Сдан последний экзамен, теперь она – студентка уже четвертого курса. А впереди – каникулы, и запланированный отдых на море с мужем и сыном.
Вдруг поезд остановился.
Это случалось не раз, и Юля даже не обратила на это внимания. Пассажиры продолжали разговаривать, слышался шелест газет, чей-то смех.
Через несколько минут радио сообщило: «по техническим причинам поезд задерживается, просьба сохранять спокойствие».
Люди затихли, насторожились. Ждали.
Через минуту призыв к спокойствию повторился. Послышалось чье-то недовольное ворчание. Кто-то тяжело вздохнул. Кто-то с тревогой спросил:
- Надолго ли?
Какая-то женщина громко, так, чтобы слышали все, заявила, что на прошлой неделе поезд в тоннеле стоял час. Люди стали возмущаться.
- Безобразие!
- А у меня пропадает важная деловая встреча, - откликнулся какой-то мужчина.
В другом конце вагона низкий женский голос повторял, как заклинание:
- Спокойно, товарищи. Спокойно, сейчас должны поехать.
Замолчали. В вагоне повисла напряженная тишина.
Становилось душно.
- Выключили вентиляцию? - с тревогой спросил кто то.
Послышался испуганный детский голос:
- Мама, мама! Мы не задохнемся?
Духота усиливалась. Кто-то, стоявший у двери, застучал по ней, закричал:
- Откройте, откройте скорей!
- Кому кричишь? - удивился сосед, - Мы же между станциями.
Обстановка накалялась.
Теперь уже всем казалось, что еще немного, и будет нечем дышать.
Кто-то попросил сердечное. Послышалась возня, щелканье замков сумок, портфелей. Старались помочь друг другу.
- Вот нитроглицерин, - предлагал мужчина.
- Не надо ли кому воды? – то и дело спрашивала женщина, держа перед собой бутылку с минералкой.
Уступали свои места ослабевшим, просили их немного потерпеть.
Юлю совсем прижали к двери. Было очень тесно и душно. Ощутила, что и ей нечем дышать. Давило на грудь, било в голову.
«Как неприятно оказаться в положении, когда от тебя ничего не зависит», - подумала она.
Откуда-то возникла мысль о возможной смерти. И вдруг почувствовала, что ей действительно плохо. Совсем плохо. Все тело охватило жаром. Захлебывалось сердце. Спирало дыхание.
Накатила тревога. Возник жуткий страх остановки сердца. Он нарастал, и нарастал. Еще больше. Еще жестче.
Казалось, еще немного - и она больше не выдержит. Умрет. Мысли - одна страшнее другой - вспарывали затылок. Отсюда ей уже не выбраться. Это - конец. Она уже никогда не увидит ни Ваську, своего сына, ни мать, ни ставший родным институт. Перед глазами вдруг промелькнула вся ее короткая, и не очень удавшаяся жизнь.
Жуткий страх. В ногах противная слабость. От падения удерживали прижавшиеся люди. Потемнело в глазах. В уходящем сознании мелькнули чьи–то округлившиеся в испуге глаза. Сквозь звон в ушах поняла, что для нее просят воду.
И - чернота. Она вяло, бессильно повисла на протянутой к ней руке.
Через некоторое время сознание вернулось. Но кошмар продолжался. Конца ему не было видно.
Внезапно по громкой связи сообщили, что поезд дальше не пойдет, и людей будут выводить из вагонов по туннелю. Предложили сохранять спокойствие, быть осторожными и внимательными. «Первыми выходят женщины с детьми и пожилые люди. Мужчины помогают слабым».
Двери вагона, наконец, открылись. В слабом свете возникла фигура спасателя в оранжевом жилете. Началось движение.
Юля медленно приходила в себя. В голове какая-то муть, в ногах - слабость. Брела в цепочке, как автомат, держась за других. Плохо помнила, как прошли полутемный туннель, как выбралась на перрон, как добралась домой.
Дверь открыл Слава, ее муж, держа на руках сына Ваську. Раздраженный и рассерженный.
- Где тебя носит? - возмущался он. - Зачем отключила мобильник, а? Я звонил всем твоим подругам – сказали, что ты уже сдала экзамен и ушла домой. Где ты была?
Пропустив Юлю в квартиру, продолжал кричать:
- Я тебе нянька, что ли? Зачем мать отпустила?
Юля была не в силах что–то объяснять. Молча взяла Ваську на руки, пошла на кухню. По пути включила телевизор и радио. С трудом преодолевая слабость, тесно прижимая к себе ребенка, разогрела суп и стала его кормить. Самой есть не хотелось.
Обозленный муж оставался в другой комнате, что-то читал.
И тут в новостях услышали об аварии в метро. Как раз на их ветке. Муж, заглянув на кухню, присвистнул:
- Не туда ли тебя угораздило попасть?
- Да, я была там, - тихо ответила Юля.
В ответ он только хмыкнул и ничего не ответил. Не поинтересовался. Не пожалел. Не приласкал. Молча вернулся к чтению. Даже не помог уложить Ваську спать.
Только, когда сын заснул, прилегла и сама, отвернувшись от мужа.
Перед глазами все еще проплывали, путались отрывки воспоминаний о пережитом. О том ужасе, какой она испытала в метро. Опять забилось сердце. Одиночество мраком накрыло ее.
Муж?
Ему все равно, он живет сам для себя. Вот с ней – такое случилось, а ему наплевать. Давно поняла это. Уже не обижалась. Жила с ним по инерции.
Его сопение становилось невыносимым. Она пыталась не слышать его, заснуть самой, но сон не шел. Все еще звучал в голове испуганный голос ребенка в метро: «Мама, мы не задохнемся?». В памяти всплывали собственные ощущения острой нехватки воздуха и приближающейся смерти. И пережитый страх – какого не испытывала никогда. Долго еще эти переживания путались с картинами из ее жизни, пока не одолел тяжелый сон.
Вместе со Славой они жили уже четыре года, и всем казалось, что живут они счастливо.
Влюбилась в него еще на первом курсе университета, влюбилась сразу и бесповоротно…
Слава очень не хотел детей. Говорил, что им сначала надо встать на ноги, пожить для себя. Но Юля настояла - мама на пенсии, будет помогать. Слава только пожал плечами:
- Запомни, это твое решение. У меня диссертация.
Он заканчивал аспирантуру.
И когда родился Васька, все заботы о нем, все бессонные ночи легли на нее.
Юля была маленькой, но очень энергичной и веселой девушкой. Считала, что ей все по плечу, со всем справится. Все успевала – и следить за ребенком, и готовить мужу вкусные обеды, делать ему подарки, радовать его разными сюрпризами. Вся светилась от счастья и любви.
Но муж, муж, занятый своими делами, с рождением ребенка стал холоднее к ней. Особенно неприятно было видеть его отношение к ребенку. Ваську считал некрасивым, называл «заморышем», что больно обижало Юлю. Это ведь его дитя! Не могла понять, как может отец не любить своего родного сына!
Тогда и возникла страшная мысль: «не нужны ему ни она, ни Вася. Для него существуют только свои дела. Вот тогда-то и ощутила тоскливое чувство одиночества. Еще как-то надеялась на улучшение отношений, но надежда эта скоро испарилось - «как сон, как утренний туман».
Оставаться одной, с Васькой, - такой мысли она старалась не допускать. Но и жизнь в одиночестве, с таким мужем, все больше казалась невыносимой.
А после пережитого в метро на нее свалилась новая беда – она никак не могла отделаться от пережитого страха. Муж посмеивался, не сочувствовал. Считал, что Юля просто по-женски чудит. «Нет, он никогда не поймет меня», - думала Юля, прижимая к себе Ваську.
Через два дня у него начинался отпуск. Заявил, что ему хочется провести его одному, и улетел в Крым, к родителям.
Обиды не было. Наоборот, Юля впервые почувствовала, как ей хорошо без него. Просто хорошо, спокойно. Отдыхала душой.
Ваську взяла мама, а Юля отсыпалась, читала. С грустью думала о том, как изменился Слава. Есть ли будущее у их отношений?
Муж прилетел домой отдохнувшим, загорелым, и очень довольным. Не поинтересовался ни ее самочувствием, ни здоровьем сына.
Пропасть между ними разрасталась.
Наступил новый учебный год. Сентябрь оказался холодным, с ветром и частыми дождями. Погода соответствовала Юлиному настроению. Серое небо постоянно затянуто облаками. То и дело - нудный моросящий дождь.
И опять – учеба. До метро пешком - минут пятнадцать. В вагоне всегда было много студентов. Слышался смех, веселые шутки, ребята делились впечатлениями о проведенных каникулах. Юля вспоминала, как и она когда-то смеялась, радовалась началу занятий. А теперь у нее - одни проблемы, и решать их надо одной. Васька вырос, ему уже нужна кроватка. Да и теплой одежды нет – тоже надо купить. Пусть Слава опять будет недоволен. Не любил тратить деньги на ребенка. Но ведь на себя, на свои нужды сэкономленное он расходовал охотно.
Вскоре поле начала занятий, в очередной поездке в метро, Юля вдруг опять ощутила нехватку воздуха. Хорошо, что поезд уже подъезжал к университету.
Как и тогда, при внезапной остановке поезда в тоннеле, она не могла вздохнуть полной грудью. Опять возникла и стала нарастать тревога. Почувствовала нетвердость в теле, головокружение. Учащенно забилось сердце. Стала глубоко дышать. Всплыл уже было забытый липкий страх: вдруг с ней что-то случится, случится что - то ужасное!
В панике стала протискиваться к выходу. Стоящие рядом пассажиры обратили внимание на ее бледность и учащенное дыхание, пропустили вперед.
Страх не отпускал, но, к счастью, поезд уже начал торможение, а дверь вагона была рядом.
Только оказавшись на улице, смогла вздохнуть полной грудью. Голова все еще кружилась. Немного постояла, прислонившись к стене. Постепенно становилось легче. Потихоньку добралась до университета. Встревоженно думала: что же с ней было? Беременна? Но месячные прошли недавно. Что-то с сердцем? А вдруг рак?
Тревожные опасения за здоровье не отпускали и во время занятий.
Но на следующий день все повторилось – точно так же, как и накануне.
Настроение было ужасным. Вспомнился разговор в деканате. Обсуждали студентку, которая ушла в академический отпуск из-за страхов. Тоже в метро. Тогда все отнеслись к этому с иронией, посмеивались – ну и болезнь! Обращаться в университетскую поликлинику не хотелось.
Обо всем рассказала матери. Та тоже расстроилась, но, как человек действия, быстро организовала консультацию специалиста.
Психотерапевт подробно расспросила ее о жизни. Слушала внимательно, не перебивала. Ее спокойствие, мягкий, участливый голос расположили Юлю к себе. Она прониклась доверием к доктору, рассказала обо всем, и о своей не сложившейся личной жизни. И только здесь, в доверительной и участливой беседе Юля сама поняла причину своего страха. Она не переносила замкнутого пространства метро из-за замкнутости своей жизни, нестерпимого одиночества, от разочарования и бессилия что–то в ней изменить. Доктор подтвердил ее догадку - затянувшийся внутренний конфликт, ее неприятие собственного существования, вылился в болезнь. Панические атаки. Надо избавляться от этого кошмара.
Вечером рассказала все мужу. Он выслушал ее с хмурым, недовольным видом, не переставая перебирать свои бумаги.
- Какая такая болезнь? Ты просто напугалась. Ерунда все это. Возьми себя в руки, ты же здоровая и сильная. Не вздумай пить таблетки, на них легко подсесть. А пропускать занятия - не советую, - говорил жестко, не допуская возражений. И никакого сочувствия.
Юле не хотелось идти против воли мужа. Может, он и прав, не болезнь это. Она просто испугалась и надо взять себя в руки. Но как только вспоминался тот жуткий страх, пережитый ею в метро, ее снова охватывала тревога. Справиться с ней не могла.
Юля заметно изменилась. Ничто ее не радовало. Заставляла себя выйти из дома, а как только выходила - до метро почти бежала. Хотелось скорее проверить себя. Но войти в метро так и не могла. Страх сжимал ее, ноги отказывали. Сердце выскакивало из груди.
Но к врачу больше не пошла. Само сознание того, что ее считают больной и что она лечится у психотерапевта, вызывало у нее протест.
Потом нашла выход - стала ездить в университет на такси. Но тайком, чтобы не узнал муж. На поездки тратила деньги, которые откладывали на покупку шубы. Это позволяло продолжать учебу, но очень угнетало. Врала. Маме говорила, что лечится у врача, Славе - что у нее все в порядке. Жила одним днем. Не представляла, что будет делать, когда кончатся деньги.
О метро боялась и подумать.
Дом запустила, готовила из полуфабрикатов, стала часто покупать пельмени, которые Слава не жаловал. Охота порадовать его чем-то вкусненьким, как раньше, куда-то пропала. Было все равно.
Взаимоотношения в семье все больше ухудшались.. Прежней заботы и внимания к мужу у Юли теперь не было.
А Слава? Слава мало вникал в быт семьи. Он вообще не любил проблем, а что касается семейных - старался их просто не замечать. И считал в порядке вещей, что они разрешаются без его участия.
Славу больше заботило его собственное будущее. Близилось окончание аспирантуры, на носу - защита диссертации. Его манила красивая и безбедная жизнь в Канаде, куда он так стремился. Он знал о временных трудностях, которые могут быть там поначалу, и собирался их пережить ради будущего, казавшегося прекрасным. О семье как-то не задумывался.
Но когда в очередной раз он увидел на столе уже надоевшие ему пельмени, возмутился:
- Ты совсем обленилась. Мне осточертело это твое сонное царство!
А в другой раз, когда Юля не успела выгладить ему рубашку, долго не мог успокоиться:
- Ты не прислушиваешься к моим просьбам! Я не потерплю к себе такого отношения!
Хлопнул дверью и ушел. И не просто ушел, а исчез из их жизни.
- Я уезжаю в Канаду, - заявил он , собирая свои вещи. - Как устроюсь – пришлю вызов на тебя с Васькой. Все это говорил тоном, не допускающим возражений.
Юля была потрясена жестокостью мужа. Словно бульдозер, он все разрушил в их жизни. Он перестал для нее существовать. Сердце молчало. Пустыми глазами смотрела, как шевелятся его губы.
На душе было неуютно, все словно вымерзло. Даже с матерью не захотела обсуждать случившееся. Тупо, как автомат, продолжала ездить на учебу, делать необходимые дела. Знала только, что надо сдать сессию, растить Ваську, получить диплом.
Начались каникулы. Наконец, появилась возможность снять накопившееся напряжение. Гуляла с Васькой, помогала матери по хозяйству. О Славе не вспоминалось. Жила без грусти, но и без радости.
Постепенно освободилась от гнета семейных взаимоотношений. Настроение улучшалось. С мамой было полное понимание. Васька радовал.
Душа у Юли стала оживать. Привыкла к мысли, что ошиблась в своих чувствах. Утешала себя - не она первая, и не она последняя.
Стала замечать красоту летнего дня. Радовало общение с Васькой. Обратила внимание на то, как он подрос. И в зеркало на себя стала посматривать, захотелось изменить прическу, купить какую-нибудь красивую мелочь. Вернулась былая живость.
О муже не вспоминала. Ездить в метро избегала.
В сквере у дома, где часто бывала с ребенком, обратила внимание на молодого мужчину, который по субботам прогуливался с пожилой женщиной. Судя по всему, это были близкие люди, похоже - мать и сын. Они часто сидели на лавочках, увлеченно вели какие-то беседы. Выглядела пара трогательно и заинтересовала Юлю.
Как-то встретила этого мужчину у своего дома. Выйдя из красивой дорогой машины, с пакетами фруктов, он направлялся в соседний подъезд.
Оказалось, что Юлина мама хорошо знала этих людей. Женщина живет уже много лет одна. Ее сын несколько лет назад окончил университет, живет в научном городке, где-то в области. Занимает хорошую должность. Живет один. Все уговаривает мать переехать к нему.
Мама заметила интерес дочери к этой семье, и, однажды, гуляя с Васькой, подсела к соседке. Разговорились. Та все сокрушалась, что сын не женится и не подарит ей такое же прелестное дитя, как Васька.
Позже познакомила и с Юлю с соседкой.
Женщина посадила Ваську себе на колени. Он внимательно рассматривал ее и неожиданно для всех обнял.
- Это у него выражение высшего доверия, - сказала Юля.
В ближайший выходной мама попросила Юлю отнести к соседке обещанную подшивку газет «ЗОЖ». На звонок дверь открыл ее сын – тот самый высокий и интересный мужчина, которого она видела в парке. Приятный низкий голос звучал очень мужественно. Завораживающе. Пригласил войти.
Так Юля познакомилась с Иваном. Он окончил тот же университет, где училась и Юля, всего три года назад. Сейчас он занят новыми разработками в области нанотехнологий. С живым интересом расспрашивал ее о факультете, о преподавателях. Оказалось, что часто бывает на своей кафедре. Беседа заинтересовала обоих.
А Ивану Юля не просто понравилась. Как только увидел ее, еще только в прихожей, сразу почувствовал, что – то случилось. Все окружающее вдруг стало другим, необыкновенно прекрасным. Какое - то озарение, удар молнией осветил все вокруг.
Юля и вправду была хороша. Короткая юбчонка красиво обтягивала ее стройное молодое тело, привлекала внимание аккуратная грудь, плотно обтянутая красной маечкой. Темные большие глаза смотрели на мир с любопытством. Она не походила ни на одну из его приятельниц.
Неожиданно Ивана настолько потянуло к Юле, что он едва удержался, чтоб не прикоснуться.
Они с матушкой хотели угостить ее чаем с ватрушками, но Юля ушла, сославшись на занятость.
* * *
Наступивший сентябрь был теплым и сухим. Листва на деревьях подернулись желтизной и румянцем. Вокруг все было тихо, спокойно и красиво. Юля опять решилась ехать на метро. За лето она отдохнула, набралась сил. Теперь - внутренне собрана, спокойна, готова продолжить учебу. А главное - преодолеть себя, свои страхи.
Но стоило ей подойти ближе ко входу и увидеть, как метро заглатывает толпы людей, вновь ощутила легкое сердцебиение и приближение знакомого страха. Остановилась. Радостный настрой исчез в секунду. Чуть не заплакала. Испугалась – вдруг накроет ее прежняя жуть. Так пришлось опять пользоваться такси. В ход пошли уже и мамины сбережения.
Как-то, утром у своего подъезда, встретила Ивана. Он предложил ее подвезти.
– Нам по пути. Я на кафедру, по делам.
В машине было удобно, спокойно и тихо. Юля расслабилась. По дороге Иван поделился с ней трудностями, с какими столкнулся, став начальником отдела. Приходится решать массу мелких вопросов, которые отвлекают от настоящего дела. Поинтересовался ее успехами, выбором направления в профессии. Спокоен ли малыш? Оставляет ли время для занятий?
Он располагал к свободной, открытой беседе. Юля поделилась с ним своими сомнениями: сможет ли найти достойную работу? Ведь многие, получив диплом, работу ищут по несколько месяцев и устраиваются совсем не там, и не так, как хотели. Она занимается достаточно узкой областью физики элементарных частиц. Это, конечно, интересно, но найдет ли она работу?
Он задумался.
- Если интересуетесь наукой, то оставайтесь на кафедре. Улыбнулся, пошутил:
- Вдруг повезет, выйдете на Нобелевскую. Если же всерьез, то свободное плавание - это действительно не просто. Определяйтесь. Можем подумать вместе.
Подъехали к университету. Он обогнул машину, открыл дверь, помогая выйти. А когда вышла, он задержал ее руку, поцеловал в ладошку.
- Я рад, что опять увидел вас.
Юля улыбнулась. Она давно не слышала приятных слов.
Через неделю они опять увиделись у ее подъезда. В этот день она чувствовала себя очень неуверенной, и такси подвезло ее к дому. Юля обрадовалась, увидев его, а потом растерялась:
- Я… Я на такси...
- А мне, когда учился, нравилось метро. Всегда там читал и не замечал, как проходит время.
Неожиданно для себя Юля вдруг выпалила:
- А я боюсь метро.
Он с удивление посмотрел на нее. Предложил сесть в машину.
- Расскажите мне, почему?
Юле захотелось поделиться с ним своей бедой. Она рассказала ему все, начиная с аварии в метро. О том, как около часа пришлось стоять в переполненном и душном вагоне, как испытала жуткий страх. Как потом этот страх преследовал ее, как она безуспешно пытается бороться с ним.
Она горестно заплакала. Словно что-то прорвалось в ней, стремясь вырваться наружу. Освободиться. Так хотелось стать прежней.
Он помолчал, подумал и неожиданно сказал, что попытается помочь ей. Юля с удивлением посмотрела на него. Иван продолжал:
- Я просто буду с вами. Доверьтесь мне. У Вас же есть мобильный телефон? Начнем завтра же. Как только войдете в метро, позвоните мне. Я уверен, что мы справимся.
Он был настолько убедителен, что Юля доверилась ему. Она не предполагала, что Иван кроме физики, изучал психологию, логику.
На следующий день, подходя к метро, Юля, как договаривались, позвонила ему по мобильнику.
- Прекрасно, - услышала его спокойный и уверенный голос.- Вы не будете против, если мы перейдем на ты?
- Да-да, конечно.
Юля крепче прижала телефон к уху. Ее сердце опять билось вовсю. Вот-вот страх настигнет ее. Она еле сдержалась, чтобы остаться на месте.
- А теперь посмотри по сторонам. Ты увидишь людей. Кто-то заинтересовал тебя. Посмотри, внимательно посмотри.
Его голос подчинял себе.
Юля повернула голову и увидела забавную девушку в желтом костюме. Она увлеченно читала книгу. А высокий парень в очках пытался через ее плечо разглядеть, что в ней такого интересного. Получалось это у него неважно. Он вертел головой так, что с него чуть не слетели очки. Его старания Юле показались смешными. Она слегка улыбнулась.
А мягкий, но настойчивый и уверенный голос в трубке предложил ей увидеть среди пассажиров приятное для нее лицо. Она действительно обратила внимание на красивого мужчину, чем-то очень знакомого ей. И вдруг ласковая теплая волна разлилась по телу, согрела грудь. Мужчина оказался похожим на Ивана. Так же, как и он, скашивает глаза, когда задумывается. Так же хмурит брови. Юля удивилась.
А уверенный голос из телефонной трубки призвал прислушаться к себе. И она действительно услышала в глубине души любимую мелодию одного из вальсов Штрауса. Всплыла картинка солнечного леса: карета с влюбленной парой, звенящие в такт музыки колокольца, цокот копыт. Эта дивная музыка не отпускала и долго еще звучала в ней. Юля и не заметила, что она едет в метро. Пробудил голос Ивана: «Пора выходить».
- Спасибо, - тихо прошептала Юля и спокойно вышла из вагона.
Это чудо продолжалось неделю. С каждым разом Юля становилась все спокойнее и увереннее в себе. А потом страхи и вовсе покинули ее. Она почувствовала себя совершенно здоровой.
Все свободное время Юля думала об Иване, с благодарностью вспоминала его уверенный голос:
- Доверься мне. Я всегда рядом.
По его заботливому отношению к ней догадывалась, что она не безразлична ему. И ей в нем многое нравилось. Нравились его уверенность, спокойствие. Умный взгляд серьезных серых глаз. Он ей казался надежной опорой.
Но дистанция между ними казалась ей такой большой. Разве она могла всерьез заинтересовать его? На что-то надеяться?
Когда Иван пригласил ее в театр на «Веселую вдову» - покраснела, растерялась, согласилась не сразу. Иван успокоил, сказал, что хочет скоротать вечерок, так как собирается заночевать у матушки, а провести время вместе с ней ему особенно приятно.
- Я так давно нигде не была. Спасибо, я согласна.
Ее лицо озарилось радостью.
К шести часам машина уже стояла у подъезда. Встречавший ее Иван был одет в великолепно сидевший на нем серый костюм и бледно-сиреневую рубашку. Юля одела свое единственно приличное черное платье, которое было куплено в «Польской моде» еще на первом курсе университета.
Иван вел машину легко и плавно. Неожиданно спросил:
- Юля, ты - одна?
- Нет, я замужем. Муж закончил аспирантуру в нашем универе. Сейчас он в Канаде.
Они долго молчали.
- Ты любишь его?
Она твердо сказала:
- Нет. Наш брак - ошибка.
Иван заметно повеселел.
В театре царило праздничное оживление. Нарядная публика, запах духов, негромкие разговоры. Все было наполнено ожиданием встречи с прекрасной. музыкой.
Удовольствие, какое она получила от спектакля, от легких, узнаваемых мелодий Легара, было велико. А Иван то и дело тихо напевал их.
- Может, поедем в ресторан? - спросил он, усаживая ее в машину.
- Нет, давайте лучше немного покатаемся.
Вечерняя Москва выглядела пр азднично и нарядно.
Машина шла мягко и тихо. Любимый город сверкал разноцветными огнями, похожими на мириады волшебных светлячков. Александровский сад, подсветка Храма Христа Спасителя, Кремля, дома Пашкова, красивых зданий на бульварах, на Садовом кольце сделала их нереально прекрасными, сказочными. Настроение поднялось еще больше. В голове кружились строки из песни «Московских окон негасимый свет...»
- Незабываемый вечер, - выходя из машины, сказала Юля.
- Я рад, что доставил тебе удовольствие - ответил Иван, задержав ее руку. И продолжил:
- Как жаль, что нельзя сказать тебе - до завтра.
Дома Юля долго перебирала в памяти прошедший вечер. Не покидало предчувствие радости. Ей так хотелось быть счастливой. Красивой. Самой – самой любимой… Как та веселая вдова – жизнерадостная и вся наполненная любовью и счастьем.
Через неделю Иван позвонил и предложил в ближайшую субботу съездить в Суздаль.
- Я когда-то бывал в Суздале. Город оставил впечатление. Сохранил дух древней Руси. Мне всегда хотелось вернуться туда. Городок ведь очень старый, еще с девятого века. Был очень богатым, купцы и с Севером, и с Азией торговлю вели. Я читал, что еще Владимир Мономах подарил его Юрию Долгорукому, основателю Москвы.
Они вышли из машины, прошли через ворота на торговую площадь. Вот и Суздальский Кремль. В стороне увидели остатки небольшого деревянного городка.
- Это декорация, - пояснил Иван. – Ее сделали из пенопласта и фанеры, да так искусно, что не отличить от настоящих изб и каменных башен. Для фильма об Иване Грозном.
Ярко светило солнце. Тихо, малолюдно. Они, держась за руки, гуляли по узким старинным улочкам. Слышался перезвон церковных колоколов.
Побывали всюду – и в Покровском женском монастыре, и в Рождественском соборе, посмотрели на старинные иконы.
- Вот из-за таких сказочно красивых монастырей и соборов Суздаль получил название «русского Ватикана». И не зря, - сказал Иван.
Они наслаждались общением, пониманием, духовной близостью. В ресторане «Гостиный двор» отобедали вкусными русскими расстегаями. Те просто таяли во рту.
- А какой квас! Такого в Москве не найдешь, - заметил Иван.
День сверкнул незаметно. Не хотелось покидать этот старинный город, но пришла пора возвращаться. Чувство благодарности к Ивану не покидало Юлю.
Обратный путь занял больше времени из-за пробок на дороге. Оба молчали, старались сохранить чувство душевного единения, возникшее в Суздале. В тысячелетнем городе, где ни на миг не прерывалась жизнь.
Домой вернулись поздно. Юля старалась тихо открыть дверь - Васька спал чутко. Зажгла в прихожей свет и увидела рюкзак, чемодан. Неужели вернулся муж? После полугодового молчания? В тревоге открыла дверь в комнату. Увидела Славу, одетого ярко, по заграничному, но похудевшего, осунувшегося. Видеть его ей совсем не хотелось. Расстроилась. Взволновалась. Что ждет ее?
И сразу услышала его упрек:
- Где ты так поздно ходишь? Гуляешь? Все давно уже спят.
Не дожидаясь ответа, протянул к ней руку, но она отстранилась. Сели за стол.
- Я вернулся. В Канаде мне не понравилось. Соскучился по тебе. Видишь, люблю тебя и Ваську.
Говорил так, будто ничего не произошло. Словно не было разрыва. Словно достаточно было его заявления, что он возвращается. Словно можно было полгода молчать, не подавая семье никакого сигнала о себе. Словно только он и решал, как им жить.
Он вел себя так, как всегда – свое мнение считал единственно верным. Прежде Юля не перечила ему, доверяя во всем. Но теперь она стала иной. Она уже не могла позволить так поступать с собой.
Потому что знала – отношение к ней может и должно быть другим.
- Я уже был в университете, меня берут. Правда, пока лаборантом, но потом пробьюсь. Ну а ты, хоть стипендию получаешь? Конечно, пенсия у твоей матери маленькая, но это реальные деньги. Проживем.
После всего, что было, он еще успокаивал Юлю. И распоряжался их деньгами – ее и матери. Так ничего и не понял. И не утруждал себя этим – как всегда.
Он встал, подошел, хотел обнять.
- Давай спать, я устал.
- Поговорим утром – жестко и холодно ответила ему Юля и ушла в комнату сына, закрыв за собой дверь.
Он подошел к двери:
- Юля, я же соскучился, я люблю тебя, – в его голосе послышались сначала требовательные, потом жалостные нотки. Он чуть не плакал. Юля ничего не сказала в ответ.
Но на следующий день она встала пораньше, разбудила еще спящего мужа и сухо сказала ему:
- Я подаю на развод.
И добавила: - И поскорее решай, где будешь жить.
- Ты же любишь меня. Как ты можешь говорить такое? Ты не сможешь без меня. И вообще, как ты можешь так поступать со мной сейчас, когда я без нормальной работы, без денег.
Голос его непривычно дрожал.
- И без жилья – жестко добавила Юля.
- Но я… Я имею право. Я по закону...
- Никаких прав у тебя нет, - послышался громкий голос Юлиной матери. Она вышла из комнаты с проснувшимся Васькой. - Ты оставил больную женщину с ребенком. Без средств к существованию. Тебя не было шесть месяцев. Убирайся из моей квартиры! А не то полицию вызову.
Юля ушла на кухню кормить ребенка, не желая продолжать этот разговор. Мать занялась уборкой. Слава для них словно не существовал.
- Вы еще пожалеете, - зло сказал он в ответ и вышел, хлопнув дверью. Видно понял, что все серьезно. Придется действительно куда-то уходить.
Настроение было тяжелым. Юля плакала. Ей было жаль себя, жаль Ваську, тянувшегося к отцу. А ведь как любила! Все могла сделать для него. Сознавать это было горько и обидно. Хотелось выжать из себя все накопившиеся слезы, выжать себя, как губку, и все забыть. Перевернуть эту страницу. С чистого листа начать новую жизнь.
Через неделю позвонил Иван. Юле было не до разговора.
- Извини, не хочу портить тебе настроение. Я все расскажу, но потом.
Не сразу, лишь успокоившись и собравшись с мыслями, она рассказала о приезде Славы, о его намерении вернуться и к ней, и в университет. И что она решила подать на развод, а мать – так и вовсе выгнала его, пригрозив полицией.
- Мне нужно время разобраться во всем. Я хочу себя понять. Почему такой человек стал моим мужем? И как жить дальше?
Иван все понял. Спокойно сказал:
- Буду ждать.
Иван терпеливо ждал. И в один из последних дней декабря раздался ее звонок:
- С наступающим!
По радостному тону голоса поняла, что он ждал этого звонка. Ничто не изменилось.
Юля предложила им встретиться в канун Нового года.
- Я заеду за тобой тридцать первого, в десять вечера. Встретим Новый год вместе, в ресторане.
Он сразу бросился к телефону, пытаясь заказать столик, но слышал одно и то же: мест нет. Пришлось обратиться за помощью к своему приятелю, завсегдатаю и любителю ресторанов. Тот долго кому-то звонил, перезванивал. Наконец сказал:
- Это обойдется тебе недешево. Черкнул на бумажке адрес.
- И поторопись. У тебя всего два часа. Время горячее.
Иван успел. Заказ удалось оформить в новом панорамном ресторане, на двадцать втором этаже высотного здания.
Тридцать первого декабря, ровно в десять, его машина была у Юлиного подъезда.
Когда открылась дверь и показалась Юля, Иван не сразу ее узнал. Она была великолепна. Короткая модная стрижка с ассиметричной челкой на лоб. Лодочки на высоком каблуке. Короткая шубка расстегнута с небрежной элегантностью.
Иван помог ей сесть в машину.
- Как ты необычна и красива сегодня, - восхищенно сказал он.
- Я такая же, как всегда. Но сегодня ведь волшебная ночь. Ночь новогодних чудес.
Был легкий морозец. Крупные хлопья снега кружили в свете фар, заметали все вокруг.
- Заметает зима, замета-а-ет, все, что было…. до тебя, - со значением, улыбаясь, пропела Юля.
- Мне нравится твое настроение, - отозвался Иван.
Круговая планировка ресторана открывала удивительную панораму ночной Москвы. Весь город был, как на ладони. Расцвеченный огнями, распластанный где-то далеко внизу, он создавал впечатление чего-то совершенно бесподобного, нереального, почти космического. Это впечатление дополнялось новогодним украшением интерьера, мельканием огоньков, лазерной подсветкой. Слышалась красивая музыка.
Юля благодарно улыбнулась Ивану, а он любовался ею. Она была очень хороша. То самое старенькое черное платье из «Польской моды», красиво сидевшее на ней, она немного укоротила, украсила нежнейшим сиреневым цветком. Он удачно оттенял ее наряд и сиреневые лодочки на высоком каблуке. И никаких других украшений. Черный клач из лакированной кожи удачно дополнял ее облик.
Их отвели за столик с прилегающей барной зоной и выходом на балкон. Он был отделен от других столиков перегородкой, что придавало особый колорит уюта и создавало атмосферу интимности происходящего. Мягкий свет от оригинальных напольных светильников, свечи на столе усиливали это впечатление.
Они заказали оленину и салат с копченой утиной грудкой, а на десерт - лазанью из ананаса с карамельным мороженым. Все это украшала темная бутылка шампанского «Вдова Клико». Юля с интересом рассматривала красивую бутылку с оранжевой этикеткой, стоявшую в ведерке со льдом. Такое вино она видела впервые.
- Эта самая вдова еще во времена Наполеона так организовала производство шампанского, что его пили все монархи Европы, - пояснил все знающий Иван. – Сегодня ее день, день «Вдовы Клико».
- Как тебе удалось в праздник проникнуть в такой крутой ресторан? Мы за месяц для Васьки не нашли даже никакого представления - все уже было распродано.
- Мне очень хотелось увидеть твои ямочки на щеках, – Иван довольно улыбался.
Официант в белых перчатках взял бутылку изо льда и, придерживая ее салфеткой, разлил по фужерам.
- Давай проводим уходящий год. Он заслужил это, - предложил Иван. - Мне повезло. Я встретил тебя.
- А я тебя. И ты излечил меня.
Шампанское оказалось легким, и очень вкусным.
Вместе им было хорошо. Иван слегка дотронулся до руки, лежащей на столе.
Невидимая, но ощутимо горячая волна пробежала по ней.
- Пальчик свободен?
- Давно. Остались формальности.
Иван поцеловал ее руку.
Без пяти двенадцать они с фужерами в руках вышли в ресторанный зал.
Освещение изменилось. Все слушали обращение президента. Послышался звон курантов. С их боем синхронно менялось освещение. За столиками вокруг них было много людей. Нарядные и веселые пары под каждый удар курантов целовались, громко смеялись и пили шампанское. Иван, наконец, смог обнять Юлю за талию, прижать к себе, ощутив жар молодого горячего тела. От избытка чувств, у Юли закружилась голова.
На двенадцатом ударе Иван развернул Юлю к себе, посмотрел в ее посерьезневшие глаза и впервые поцеловал ее. Поцеловал в губы властно, настойчиво - и страстно, как она давно о том мечтала. Она нежно ответила ему. Трогательный, длительный поцелуй привлек внимание окружающих. Они зааплодировали, потом закричали «горько». Кто-то разбил фужер на «счастье».
Иван поднял руку, чем успокоил поздравлявших, улыбнулся, поклонился. Увел Юлю за свой столик.
Зазвучала «Заздравная» из «Травиаты», поддержанная пением всего зала.
А потом началась музыкальная программа с участием приглашенных артистов. Юля и Иван еще раз поздравили друг друга с наступившим Новым годом. Счастье от поцелуя и возникшего обоюдного влечения пьянило их. Они наслаждались присутствием друг друга, соприкосновением физическим и духовным. Есть, пить не хотелось. Хотелось уединения.
Появлявшийся время от времени официант удивленно пожимал плечами, но вопросов не задавал.
Они вышли на балкон. За большими стеклами по-прежнему кружил снег, мерцали огни Москвы. Иван обнял ее за плечи. Юля прижалась к нему. В эту волшебную ночь Иван признался ей в любви и предложил стать его женой.
- Я тоже люблю тебя, Ванечка, - она нежно провела рукой по его щеке, губам. – Что же нам делать? Ведь мне еще учиться и у меня сын.
Он достал коробочку, открыл ее. В глубине сиял маленький бриллиант.
- У нас с тобой сегодня обручение.
Иван одел колечко на Юлин палец. Оно оказалось ей впору. Очень красивое. Юля, зажмурившись от счастья, поцеловала Ивана.
- Какая волшебная у нас ночь.
- Я уверен, что и жизнь наша будет прекрасной.
Они, словно завороженные, долго молчали.
- Наша свадьба будет в августе, - тихо сказал Иван. - Как только ты окончишь университет.
Он еще раз поцеловал ее.
- А Васька будет старшим из наших детей.
Иван улыбнулся, представив себе Ваську во главе трех карапузов, похожих на Юлю.
- Я не смогу так долго быть без тебя, - она обняла его.
- Я хочу сейчас! Я просто не смогу жить без тебя.
- Это «Вдова Клико» в тебе не может, а Юля сможет, - улыбнулся он и ласково поцеловал ее в губы.
Она почувствовала, что теперь есть человек, ответственный и за нее, и за Ваську. За всю их семью.
Жизнь возвращалась.