Часть I
Окутавшая землю южная ночь с её звёздной наполненностью до краёв, ярким лунным диском, пряной насыщенностью и тёплым дыханием Сирокко располагала к отдыху и обязательно философии.
Как прекрасно ночное небо, в притяжении которого растворяешься без остатка, как превосходна жизнь с населяющими её существами: растущими, развивающимися, движущимися, копошащимися и размножающимися...
Так рассуждал распластавшийся в траве мужчина, благодушие которого внезапно нарушил резкий, неприятный запах. Путник подскочил и машинально закрыл нос: шибануло так, что возвышенное настроение мгновенно испарилось. Появились тоска и безнадёга. Непереносимой вонью тянуло справа. И мужчина, как завороженная волшебной флейтой крыса, пошёл на этот запах. Он миновал лес, за которым открылся необычный вид: вдалеке возвышался то ли городок, то ли большое селение, то ли огромная ферма.
Его встретили пустынные грязные улицы. Редкие и плохо одетые прохожие неожиданно выныривали из тумана и также быстро растворялись в нём. Путник посмотрел вверх, но ничего не увидел. Удивился он и холоду, свойственному ранней весне, нежели середине лета; всего в километре, в лесу, ему было тепло.
- Что-то не так в этом месте... - подумал он, двигаясь в темноте. Внизу что-то хрустело и чавкало; сапоги попадали на скользкие, разместившиеся то там, то здесь, кочешки.
Странник интуитивно свернул на чуть обозначенную тропу, которая вывела на окраину городка к добротной таверне, не вписывающейся в окружающее пространство. Грязи здесь было поменьше, почти не пахло гнилью; светила луна, которую над городом закрывала то ли мгла, то ли огромное тёмно-серое облако. Путник распахнул двери двухэтажного особняка и увидел невысокого складного мужчину в пенсне с аккуратно подстриженной бородкой, склонившегося над камином.
- Что здесь происходит? – обратился к нему путник. - М-м-м…
- Марецкий! Доктор Марецкий… – представился тот, и, внимательно оглядев гостя, уточнил: – Ага. И вам город показался странным?
- А это город?
- Да. И когда-то он благоухал ароматами красивейших цветов, – хозяин таверны предложил Страннику присесть. - Вдохновлял поэтов и музыкантов. Каньоны были заполнены водой, по ним скользили легкие гондолы, каналы связывались искусно возведенными мостиками...
- Сказки рассказываете?! – усмехнулся путник.
- Сказка погибла, не успев родиться, – вздохнул доктор, - а я реальную историю излагаю.
- Интересно...
- Так вот, у правителя нашего города было две дочери: старшая - красавица писаная, младшая – уродливая до дрожи. Анастас с рождения в любви, как в озере, купалась; Беатрис – терпели, жалели, сочувствовали. Девчонки выросли. И угораздило Красавицу увидеть сон, в котором, радужно переливаясь, призывно манил к себе цветочек небывалой красоты. О сне она поведала отцу, и тот отправился в путь - чего не сделаешь ради любимой дочери!
- Понимаю… Не удалось отбить у чудовища аленький цветочек? – предположил следопыт.
- Да, почему же? Удалось. Вернее, удача и не потребовалась: наградив Анастас красотой и умом, Бог, видимо, забыл о любви - посчитал, что её и так достаточно. Вот Красавица в последний момент и заартачилась, тогда к зверю отправили некрасивую, но даже он не вынес уродства девушки: бедняга мгновенно скончался от сердечного приступа. Беатрис же появилась в городе в обнимку с «аленьким», который так и не принёс счастья: ежедневно любуясь цветком, девушка лишь острее ощущала своё уродство. В конце концов, отказавшись от земной юдоли, она удалилась в монастырь. Цветок же стал постепенно увядать. Учёные колдовали над ним и так и сяк, но безрезультатно! Обращались даже к известному врачевателю Стократу. Тот какую-то мантру читал...
- И что, помогло?
- Как сказать... Сначала у цветка исчез волшебный свет, потом отвалились листья, пропал стебель. Он расширялся, увеличивался в объёме и, наконец, превратился в Раффлезию. В общем – мутация на лице!
- Хотели сказать: налицо?
- Сказал то, что сказал, только на лицах людей исчезли улыбки и появился испуг, когда однажды Раффлезия превратилась в капустный кочан.
- Вот те раз! Такое бывает?
- Сколь угодно! Всё бы ничего, да кочан неимоверно вонял. Но сначала "цветение" поедало людей, а затем изрыгало запах гниющего мяса.
- Фу ты, мерзость! – не удержался Странник. - Вы так спокойно говорите, будто съесть человека – обычное дело.
- Даже необычное становится повседневным, если постоянно мелькает перед глазами.
- А Раффлезия ест людей?
- Не совсем так... - доктор смущённо хмыкнул. - Она питается человеческими страхами и ужасами. А люди боятся всего, и в первую очередь смерти, поэтому, действительно умирают.
- Да, Раффлезии должно быть вольготно, ведь у нас до смешного и печального полно всяческих фобий и боязни! – усмехнулся следопыт и с грустью добавил:
- Значит, Красота не спасла мир.
- А вы идеалист, милейший! Хотя кому как не вам положено знать, что людей во все времена притягивало уродство. Кто ж возле себя Красоту терпеть будет? И если найдётся такой смельчак, то какой силой он должен обладать?!
Теперь городом правит Анастас, а рядом с нею Раффлезия.
- Да-а-а, невесело.
- Но и это ещё не всё! Н-н-н... Происходит некое сращивание Анастас с Раффлезией, потому как последняя начинает выискивать боязни у первой.
- А Красавица понимает?
- Так кто об этом скажет?
- Говорят...
- А кто услышит?
- Да не о том я. Что в городе говорят?
- Всякое... Кто-то даже утверждает, что Раффлезия хочет сожрать Анастас и занять её место.
- Да что она себе позволяет?! – возмутился Странник. - Ни стебля, ни листьев, ни корня, а туда же – во власть!
- Эх! – вздохнул доктор. - Почивший в бозе властитель перевернулся бы в гробу, увидев, что здесь творится. Советовали же ему выдать замуж Красавицу как положено.
- А как положено?
- Сватов заслать, да насильно обвенчать. Своеволие надо гасить в детстве! Иначе... Да сами видите, к чему это приводит.
- К чему бы ни приводило... - задумался гость, постукивая пальцем по столу, - только счастьем здесь не пахнет.
- Пахнет навозом, - согласился доктор, - и сей запах, поверьте, не вселяет оптимизма. Впрочем, подобное частенько случается, когда любви предпочитают капусту.
- Жаль бедную девушку... - посочувствовал Странник. – А где же славные рыцари с пылкими сердцами?
- Да откуда им взяться? – мужчина безнадёжно махнул рукой. - Только Менеджеры со Сплиттерами и водятся.
- С управленцами всё понятно, а кто такие сплиттеры?
- Эти всё делят.
- А что именно?
- Кто – капусту, кто – земли...
- Хорошо, не навоз!
- А зачем делить то, чего в избытке?
- И то верно, смысла никакого.
- Хотя есть и такие, - эскулап кивнул на молодого человека, замершего на пороге таверны и держащего в руках какие-то мензурки с колбами, - нерешительные...
- А чем он занимается?
- Кто ж его знает? Что-то реликтовое ищет, да с перегноем возится. А давайте спросим у него... – Простите, любезнейший! - обратился доктор к молодому человеку, но тот отрешённо посмотрел на мужчин и быстро поднялся наверх.
- Хм... Ботаник! - глубокомысленно изрёк доктор, поправив пенсне на переносице.
(продолжение следует)