Просыпалось серое туманное осеннее утро. Моросил мелкий нудный дождик. Нахохлившись, как очень серьёзный воробей, он шёл своим привычным спорым шагом на работу. Сегодня решил пораньше – работы много навалилось.
Откуда-то сзади за пеленой тумана нарастал шум шин на мокром асфальте и вой сирен. Броню тумана пробивали тревожные мигающие огоньки. Он машинально кинул взгляд на проезжую часть дороги. Мимо, грубо разрывая причудливую вязь из туманной кисеи и дождевой паутинки тупой широкой мордой, промчался, глухо утробно урча, огромный, смахивающий на матёрого горбатого хмурого буйвола, чёрный джип – асфальдер. За ним гнались, закладывая замысловатые виражи – словно уворачиваясь от дождевых капель, два улюлюкающих на все лады милицейских «жигуля», похожие на заливисто тявкающих озорных шкодливых гиеновых собачек.
«Не я один на работу спозаранку иду. Другие уже вовсю напрягаются. И, видать, давненько напрягаются. Уже приятно. Уже веселее!» - подумал он и улыбнулся.
В этот момент перед ним из приоткрытого тонированного окна джипа вылетел тёмный плоский предмет и, пролетев через тротуар, с шумом скрылся в густых придорожных кустах. Милицейские машины ничего не заметили. И вся дружная удалая развесёлая кавалькада растворилась в сыром тумане.
«Интересно девки пляшут!» - он оглянулся по сторонам. Тротуар был пуст в этот ранний час. Только проносились, жужжа, как деловые шмели, продуктовые грузовички и, редкие ещё, сонно зевающие малолитражки. Он довольно ухмыльнулся и осторожно раздвинул кусты. В кустах, тихо притаившись, лежал чёрный лоснящийся кожаный кейс. Оглянувшись ещё раз по сторонам – контрольный взгляд! – он залез в кусты, взял кейс, подождал на корточках минуту и, низко пригибаясь, ловко, как Чингачкук – Большой Змей, метнулся сквозь дремучие непролазные заросли знакомыми тайными тропками на соседнюю улицу. Там за дворовыми гаражами и сарайчиками, успокоив дыхание, он внимательно прослушал кейс – не тикает ли в утробе того что-нибудь нехорошее и опасное – и, ловко орудуя перочинным ножиком, вскрыл его.
«Опа! – его изумлённый взгляд упёрся в плотно уложенные тугие пачки денежных банкнот в банковских упаковках. – Да это же заокеанские зелёные рубли!». Кровь лихорадочно начала стучать в висках: «За что это всё мне упало?! Что такое я натворил интересное в своей жизни?! Это ошибка! Я не заслужил! Стоп! А почему это я не заслужил?! А, может, заслужил?! Да! Заслужил! Там, повыше, не ошибаются! С ними не поспоришь! Я, лично, на их стороне. Выбрали осчастливить меня? Я согласен! И, вообще, кто рано встаёт – тому Бог даёт! Дома валюту пересчитаю. На работу сейчас не пойду. Скажусь шибко приболевшим. После обеда объявлюсь на работе». Он с трепетным вожделением опустил мелко дрожащую ладонь на туго запрессованную денежную массу, и ощутил исходящее от неё жизнеутверждающее гарантированное тепло. «Кейс живой!» - он реально ладонью почувствовал бьющийся пульс финансового потока или, на худой конец, одного из его пухлых неучтённых капилляров, который в данный момент, наверняка, и олицетворял кейс.
* * *
«Зайка. Зайка серенький», - услышал вдруг он над своей головой тихий вкрадчивый, какой-то очень знакомый, женский голос. «Ай! Ой! Что?! Кто?! Кто тут?! – как от выстрела над ухом дёрнулся он, резко захлопнул крышку кейса и намертво, до хруста, прижал его к груди. – Моё!!! Не дам!!!» Затем резко обернулся и увидел перед собой лицо жены. «Ты?!!! Это ты?! Ты что тут делаешь за гаражами?! – упёрся он в неё непонимающим осоловевшим взглядом. – Откуда ты тут?! Как ты меня нашла?!»
- Что с тобой, Сергей? Что я тут делаю? Я – жена твоя. В спальне мы. Какие гаражи?! В кровати я тебя нашла!
- Как?! – он окинул удивлённым взглядом вокруг себя и, оторвав голову от подушки и кинув торс вперёд, сел в постели и энергично потёр ладонями виски. – У-у-й! Блин!
- Да что с тобой, зайчик? – погладила она его по руке и, вдруг, металлическим голосом спросила. – Что ты мне давать не хотел? Отвечай.
- Мать, деньги я нашёл. Баксы!
- Что? Где они? Под матрасом? – она, с решительным упрямым видом, резко сунула руку под матрац у его изголовья. – От жены капиталы скрываешь?! Капиталы все в семью! Под мой контроль!
- Да нет их там.
- А где?!
- Во сне. Приснилось мне! – плаксивым голосом, обиженно надув губы, ответил он и рассказал ей свой сон.
- Горе-то, какое. Ну ладно. Переживём. Вставай. На работу пора.
- Какой реалистичный сон! Так всё ярко ощущал! Запах валюты, прямо, чувствовал! Аж в нос шибало! Как наяву! Как же не вовремя ты меня разбудила.
- Сам просил пораньше разбудить.
- Понимаю. Но такие деньжищи испарились! – не унимался он. – Вот облом! В кейсе только верхний слой «весил» не менее «лимона» баксов! Не успел даже слои посчитать.
- Надо было меня позвать.
- Да где же я тебя в этот момент нашёл бы?!
- Как где?! Рядом! В постели. В следующий раз – как деньги найдёшь – сразу быстро меня зови. Вместе тихо посчитаем под одеялом. Без шума и пыли. Договорились? – внимательно посмотрела она на него профессиональным взглядом медсестры и, не выдержав, рассмеялась. – Да не расстраивайся ты так. Вылечим.
- Договорились. Тебе смешно. А мне обидно.
- Ничего страшного. Ещё приснится. Обязательно приснится. Главное – очень сильно захотеть. Я в снах разбираюсь.
- Что верно – то верно.
- Так! Всё! Вскочил! Умылся! Улыбнулся! Завтрак! И на вылет! – захлопала она в ладоши, как воспитательница на утренней гимнастике в детском садике.
- Эххх! – медленно полез он из постели, бурча под нос. – Такую радость в руках держал.
- Не поняла?! Твоя радость – это я! Или как?!
- Всё так, Надя. Ты – моя Основная Радость. А это была из разряда Дополнительных Радостей.
- Ладно, уж, философ. Давай живей собирайся. Даю тебе дополнительных шесть с половиной секунд.
* * *
На работу он пошёл по «указанному» сном маршруту. Перед «тем» местом он остановился, осмотрелся и начал тихонько обшаривать кусты. Так хотелось, чтобы сон оказался вещим! До зуда во всём теле хотелось!
По мере того как проявлялись и расцветали утренние краски, надежда становилась всё более прозрачной и призрачной. Таяла на глазах! «Эх, Надька! Обломала мне всю надежду. О! А неплохой каламбурчик! Напомню жене, при случае, о трепетном отношении к надежде. Имя обязывает! – он улыбнулся и полез из кустов. – Я же взрослый мужик, а под кустиками, как Буратино на поле чудес, деньги ищу. Приплыл! В отпуск пора. Нервишки расшалились. Попросить Надьку, чтобы мне путёвочку организовала в санаторий, где работает, что ли? Нарзанчиком побалуюсь. В лечебных грязях поваляюсь – похрюкаю. Эх! Вот такие, вот, они – несправедливые и обидные Гримасы Судьбы».
* * *
Он скрылся за проходной большого, из стекла и бетона, девятиэтажного здания научно-исследовательского института.
- Привет, мужики, - поприветствовал он коллег по работе.
- Привет. Привет. Привет, Серёга! - откликались сотрудники. – А грозился пораньше прийти.
- Да так получилось. Мы предполагаем, а «там» располагают, - указал он взглядом в потолок и, поздоровавшись со всеми присутствующими за руку, прошёл к своему рабочему месту. – Ничего. Наверстаем.
Рабочий день начал своё уверенное восхождение к Вершине, на которой гордо возвышался и победно сиял Положительный Результат Ответственного Задания. Дружное поступательное движение технической мысли и слаженных трудовых навыков коллектива плодотворно способствовало этому.
- Здрасте, вам всем! Фууу! А надымили-то как, алхимики! – заглянула к ним сотрудница отдела, замахав перед собой рукой как воображаемым веером. – Серёжа, зайди к Вике. Срочно!
Сергей оторвался от монтажного стола и, жалобно кряхтя и охая, медленно встал со стула.
- Не люблю я бумажками заниматься. Не хочу. А что делать? А куда деваться? – безнадёжно развёл он руками.
- Не переживай, Серёга! Мысленно мы с тобой. Если что – мы рядом! Любую бумажку порвём. Только свистни! Порвём, как Тузик грелку! Все грелки перервём! – подбадривали его сотрудники, провожая сочувствующими взглядами. – Серый сегодня с утра такой молчаливый, таинственный. Ну, ничего. Бывает.
* * *
Отряхнув свой синий рабочий халат и убрав соринку с рукава, Сергей переступил порог приёмной начальника отдела.
- Здрасте, Сергей Иванович! - оторвала взгляд от монитора секретарь.
- Привет, Вика. Что тута у нас интересненького наклюнулось? – энергично потёр он ладони.
- О-о! Тут много чего интересненького, - жеманно повела Вика плечиками.
- Я, как временно исполняющий обязанности заместителя ведущего инженера монтажного сектора, обязан отслеживать потребности и расход комплектующих материалов, – с хищной улыбкой продолжал тереть он ладони.
- Какой вы весь из себя очень правильный! – деланно-восторженно заискрились её глаза.
- Да! Я правильный! Прямолинейный! Я – человек прямой! – картинно выпрямился он. – Ну не кривой же? Я надеюсь.
- Вы абсолютно не кривой. Вы даже очень из себя видный молодой мужчина, – кокетливо заиграла она глазками.
Пригласила его сесть рядом, и они углубились в работу с документами...
- Как чудненько! - выгнула она спинку, грациозно потянувшись, как кошечка на солнышке, и выдохнула. – Всё! Ура!
- Как?! – изобразил он удивлённую мину на лице. – Я же только в раж вошёл!
- Ой! Не волнуйтесь так. Вам же вредно.
- Вредно? На возраст мой намекаешь, красавица?
- Нет! Вы молодой мужчина. И ещё вы классный специалист. А в нашем институте работают только классные специалисты. Наш институт дорожит классными специалистами.
- Так! Стоп – стоп - стоп! Вика, перестань! – с напускным испугом замахал он руками, как будто отгоняя назойливо кружащий над его головой Лавровый Венок Победителя. – А то я не уйду отсюда. Попрошу кофею, удобно усядусь в кресло, закурю сигару, и буду до-упаду и, последующего за этим, обязательного умопомрачения слушать эти чарующие сладострастные вирши.
В это время зазвонил телефон. Вика быстро, с кошачьей реакцией, схватила трубку и приятным голоском на одном дыхании отрапортовала: «Алло! Отдел техники придонных исследований Черноморского филиала научно-исследовательского института геофизических проблем. Да. На месте. Валентина Валерьевна? Нет. Наш начальник – мужчина. Валерий Валентинович! Ничего-ничего. Не расстраивайтесь. Бывает. Как представить? Ага. Хорошо. Сейчас. Алло! Валерий Валентинович, поставщики звонят. Хорошо. Соединяю».
- Вот оно! Свершилось! - торжествующе потряс Сергей указующим перстом у себя над головой. – Мы это предвидели! Мы давно эту метаморфозу с мужиками обыгрывали. Все лясы обточили! От перемены мест слагаемых сумма-то, оказывается, очень даже сильно изменяется! Радикально изменяется! Пол изменяется! Поразительно!
- Ещё как поразительно! – горячо согласилась Вика.
- Ты так настойчиво утверждала, что наш шеф – мужчина! – сделал он ехидные смазливые глазки.
- Да ну вас, Сергей Иванович! – предательский румянец выдал её смущение.
- Извини. Ну, ладненько! Приятно размялись. Пойду, включусь в дела своих бездельников.
- А разве у бездельников есть дела?! – удивлённо захлопала она ресницами.
- Конечно, нет. Они просто работают, - таинственным тоном ответил он и уточнил. – Прямо горят на работе!
- Ой! Мамочки! – трагично всплеснула она ручками. – Надо вызвать пожарников!
- Какие пожарники?! Всё под контролем, принцесса! – с видом Триумфатора ответил он.
- Я потрясена! – приняла она восторженное выражение лица в стиле «анимэ».
- Только никому не говори. Даже ему, - указал он заговорщицким взглядом на дверь начальника и приложил палец к губам. – Тсс!
- Хорошо! Никому! – как послушная ученица, закивала она. – А можно я только Юле скажу?
- Юле? – поднял он задумчиво-хитрый взгляд к потолку. – Юле можно. Даже нужно!
- Ладушки! – весело заёрзала она на стуле.
- Я потихонечку пойду?
- С вами так интересно. Идите, Сергей Иванович. Идите. – Проводила она его улыбкой.
* * *
- Мужики, метаморфоза сработала! Я – свидетель! – и Сергей рассказал о телефонном звонке в приёмной.
- Проблема разродилась! Наши предположения с триумфом подтвердились! Лясы точили мы не зря! Совсем не зря! Ой, как не зря! – с чувством глубокого удовлетворения загудел коллектив.
- Теперь вторая проблема! – продолжил Сергей. - К нам едут кураторы из Цента.
- Визит – эффект! Ёлки – палки! Полный каюк! Чёрт побери! Шайтан! Твою мать! Начнут «ценные указания» давать невпопад. Будут настырно свои «нужные» палки в наши «несовершенные» колёса совать. Там тупо маниакально уверенны в нашей провинциальной дремучести. Пока общий язык найдём – много времени упустим. График может поломаться. Всё пойдёт медленнее и с неоправданным трудом, - начались разброд и шатания в коллективе. – Ну да ладно. Не впервой. На то он и «Визит – эффект»! Чиорт побъери!
«А дело-то к обеду!» – «спустил на землю» дискутирующих чей-то радостный возглас. Начались дружные отработанные движения коллектива в сторону своих «хомячковых закромов». «Обед подкрался незаметно! – Почти неожиданно! – Мы этот момент приближали, как могли! – Был дан торжественный обед! При свечах! – А у нас нет свечей! – Ужас! – Канделябров тоже нет! – Это возмутительно! В то время, когда космические корабли бороздят просторы Вселенной, у нас в институте нет элементарных свечей! – И канделябров! – Пусть Сергей впишет это в заявку на следующий месяц! – Целый месяц будем обедать в «безромантичной» атмосфере! – Да, уж! Тёмная перспектива! – весело балагурил коллектив. – Так хочется есть! – Есть – свинячье дело! Обед отдай врагу! – Да я и двойной ужин не отдам! – Как все радостно засуетились! – Как хомяки в лабазе!..»...
- Обед. Вот и полдня пролетело незаметно, - с грустной философской ноткой изрёк Сергей. – А ведь столько мог совершить! Столько мог всего натворить! Столько натворить! И, надо же, не успел! Несправедлива к нам жизнь. Несправедлива. И всё задом, понимаешь, к нам, ненаглядная наша, норовит повернуться. Задом! Как Избушка на Курьих Ножках. Намекает, куда её, голубу, целовать надо. Главное – не промахнуться!
- О! Серый, ты становишься самим собой! Ожил! – одобрительно посмотрели на него сотрудники. – И тут Серёгу понесло! Справедливый вывод. Браво, маэстро!
Все дружно включились в обеденный процесс. «Каков, мерзавец! Подлец! – крутил перед собой стеклянную баночку, туго набитую «под завязку» жирным янтарным пловом заботливой бабушкиной рукой, молодой сотрудник, не спуская с неё умильный взгляд. – Яхонтовый ты мой! Радость моя!». «Есс! Я его сделал!» – утвердительно отрапортовал другой молодой сотрудник. «Что такое? Кого ты сделал? – Борщ! – Надеемся – кушал его со сметанкой? – А как же! – Правильно кушал! Это очень полезно. Мы рады за тебя. Ты делаешь успехи. Мужчина!..»....
Уничтожив «серьёзные запасы», кто начал баловаться чайком – кофейком, кто пошёл курить и травить анекдоты на балкон в торце длинного этажного коридора, а кто внимательно зашуршал прессой, отчаянно надеясь найти для себя ценную конфиденциальную информацию. «Какой бред! Такая ерунда! – полный отчаяния, раздался обиженный возглас из-за одного монтажного стола. – Эта жёлтая пресса, блин! Весь обед на неё угробил впустую! Время жалко, блин! – Так, а зачем читал-то?! – Так интересно же! – Понимаем. Сочувствуем. В следующий раз читай осторожнее. Помедленнее. Лучше вслух. И по слогам!..»...
* * *
Вторую половину дня монтажный сектор дружно встретил на своих рабочих местах. В воздухе повисла внимательная целеустремлённая рабочая тишина, разбавляемая тихо мурлыкающим и щебечущим радиоприёмником на широком подоконнике в соседстве с, нагло ярко-зеленеющим, лохматым «креативным» цветком в большом пузатом глиняном горшке. Изредка, иногда кто-нибудь бросал на цветок вопросительный взгляд: «А что это, вообще, за зверь? Это – Он или Она? – А чёрт его знает! – Похоже, это – Розмарин Тропиканус Волосистый! – Ух, ты! – Судя по изысканной вычурной структуре листа, он ближайший родственник батата и папайи. – «Вах! А когда плодов-то дождёмся? – Ага! Щас! Держи корзину шире! – Вот гад такой! Столько воды жрёт! Цветёт и пахнет! Всем сектором на него пашем! Сорняки пропалываем! А он плодами не делится. Биологический вампир! Наглец! – Отстаньте от него! А то у него, вместо плодов, колючки защитные выскочат. Он защищается, как может! Засыплет всех пыльцой! Не пугайте его! Он член нашего коллектива! – Ага, значит, мужик! Наша гордость! Наша радость! Цыпа наша! Красавчик!..»...
Вдруг в сосредоточенной тиши послышался приглушённый бубнёшь с рабочего места Сергея, внимательно вглядывающегося сквозь монтажные очки в электронную плату: «Там за горизонтом. Там за облаками. Там. Там-та-рам. Там-та-рам». «Там! Там-та-рам! Там-та-рам!» - отозвалось с соседнего рабочего места. «Там! Там-та-рам!!! Там-та-рам!!!!!» - хоровым эхом отразилось с окружающих монтажных столов.
Неожиданно радиоприёмник «встрепенулся» и поставленным женским дикторским голосом поведал всем присутствующим о спуске на воду уникальной атомной подводной лодки.
- Ой! Ой! И чему так кровожадно дикторша радуется? – с саркастической улыбочкой прокомментировал это знаменательное событие Сергей. – Уникальный проект! А это должно настораживать. Уникальный – значит единственный и неповторимый. Но это совсем не означает, что он лучший, передовой. С этим коварным словцом надо обходиться очень осторожно. Под определением «уникальный» может скрываться и медный эксклюзивный самовар с замысловатым краником и свистком. Зачем радоваться тому, что у нас есть, а у кого-то нет? А, может, это им и на дух не надо?!
- Наши подводные аппараты тоже уникальны! Мы требуем торжественное к себе отношение! – подхватили «тему» остальные и начали с энтузиазмом «развивать». – Склепай сейчас бронепоезд из титана на паровой тяге – чем не уникальный проект?! Ещё как уникальный! На дровах! Биотопливо! Возобновляемый ресурс! Новое – это хорошо забытое старое! Надо замутить «нацпроект» по выращиванию дров! Обозначить этот краеугольный вопрос как первоочередной и стратегический! Или та же подводная лодка, но на педальной тяге! Педальный проект! Уникальность гарантирована! Жми на педали и гордись! Только надо не забывать пятки солидолом смазывать, чтобы педали предательски не скрипели в басурманских акваториях! Все, кому положено, от зависти полопаются! Надо «пропедалировать» эту идею наверху! – весело жужжал сектор, словно, взбодрённый благой вестью о начале строительства неподалеку карамельно-кондитерского цеха, пчелиный улей. – Мы возьмёмся за это дело! Сконструируем! Легко!
- Ну, понесло! Ну, расходились! – на корню пресёк, разгоревшийся было коллективный броненосный кораблестроительный порыв, выглянувший из своего рабочего кабинета, ведущий инженер. – Нам сейчас надо срочно «педалировать» настоящий проект.
* * *
Рабочий день медленно, даже с каким-то ослиным упрямством, приближался к своему логическому завершению, вызывая у коллектива противоречивые душевные терзания: «Ну, когда же! Часы встали! Подкрутите, кто-нибудь, стрелку вперёд, - все косились на часы, висевшие над входной дверью. – Хорошо нынче поработали. Творчески. В графике. – Нормальный ход педалей! – Работать ещё хочу! – Хоти! – Уже не хочу! – А может, ещё поработаем? Задержимся? – Не каркай! Быстро по домам разбегаемся! Домой опаздывать нельзя. Дом – крепость. Опоздаешь – ворота захлопнуться перед носом. Будешь куковать в сумерках на коврике у порожка!..»...
* * *
По пути домой на улице Сергея нагнал знакомый сотрудник другого отдела: «Нам по пути. – Пошли, Гена. Только мне на базар зайти надо – косточек и обрезков для собачки взять. – Давай зайдём. Я не спешу».
Совершив покупку, ведя неторопливую беседу, они шли по улице. «А может по пивку? – прозвучало коварное заманчивое предложение из уст Сергея. – Немножко. Чисто символически. Пойдём ко мне? Ты, кстати, у меня ещё не был». По пути они заглянули в продуктовый магазинчик – взяли пива и полкило мороженых креветок.
Подходя к калитке, они услышали весёлый звонкий лай. «О! Антон Сергеевич «на связи»! – довольно крякнул Сергей. – Так сложно звать? – улыбнулся Геннадий. – Это официально. Отчество, естественно, от моего имени. А так, в быту, - Тошка».
У калитки их встретил поджарый, на длинных тонких лапках, хвостик калачиком, пегий пёсик с очаровательной остренькой мордашкой. Увидев незнакомого, он напрягся. «Свои, Тошка! Свои! Знакомься. Это Гена, – почесал пса за ушком Сергей. – Хороший мой! Хороший! – и обратился к Геннадию. – Предан мне до самозабвения! Я его ещё маленького возле помойки подобрал. Жалко стало. Подкинул кто или сам приблудился? Кроме меня у него, почитай, ни одной родной души на всём Белом Свете и нет. За меня, как за Родину, не дрогнув, и под танк бросится и на медведя пойдёт. А смышлёный какой! Всё понимает. Всё! Абсолютно! Жаль – не говорит. Таким, вообще, паспорт гражданина страны торжественно вручать положено».
Они направились по тропинке в глубь двора к обвитой виноградом беседке. Подошла жена. Сергей познакомил их. Выставил пиво на стол: «Надь, не ругайся за пиво, - и сделал хитрые подхалимские глазки. – Я ещё креветочек купил. Ты же их уважаешь». Оставив гостя в беседке, они прошли в дом. Через миг Сергей вернулся с тремя кружками: «Давай хлопнем!» Выпили. «Надежда, ты где?!» Появилась жена с тарелкой салата из огурцов-помидоров и тарелкой с хлебом. «Я вас на немножко оставлю. Креветками займусь, по-быстрому. Пивко пейте пока», - Сергей скрылся в дом. Надя разговаривала с Геннадием. Между прочим, выяснила его семейное положение. Скоро явился Сергей.
- Лучшие повара – мужчины! – громогласно, не терпящим возражения тоном, с самодовольной улыбкой, заявил он, ставя дымящееся блюдо с креветками на стол.
- Ага! А лучшие поварихи – женщины! – парировала Надежда.
- Вот так всегда! Только у меня крылья нарастают – ты их сразу, на лету, срезаешь! – взял он свою кружку. – Выпьем!
- За понимание! – предложил тост Геннадий.
- За уважение к пернатым! – добавил Сергей.
И они по-гусарски осушили кружки.
- Гусь лапчатый, – вздохнула Надежда и пошла в дом, проверить, как дети делают уроки. Вернулась с несколькими загадочными книгами разного «калибра». Водрузив на переносицу очки, она открыла одну из них.
- Ты что, мать, читать умеешь? А я почему не знал? – дурашливо округлил Сергей глаза.
- Цыц! - зыркнула она на него поверх очков. – Не смешно.
- «Насыпаю»? – картинно выгибаясь, словно «прожженный» официант, он начал разливать пиво по кружкам. – Подставляйте хрустальные бокалы!
- Насыпай. Мне половиночку насыпь, - указала она на свою кружку и обратилась к Геннадию. – Давай все свои и твоей девочки анкетные данные.
- Откуда наша девочка? – поинтересовался Сергей, прервав процесс «насыпания».
- Из бухгалтерии вашего института, - не отрываясь от книги, ответила она за Геннадия.
- У нас в бухгалтерии девочки есть?!
- Цыц! Не юродствуй! – испепеляющим взглядом «прожгла» его жена. – Не смешно. Клоун.
- Извиняюсь. Каюсь. Занесло маленько, - покорно сложил он руки на груди.
- Сморозил, исключительно служа Мельпомене и, частично, Бахусу, - закончила жена его извинения и повернулась к Геннадию. - Продолжим...
* * *
Вечерело. Надежда отлучилась по хозяйству.
- Ты её послушай. Она всё верно говорит. Она у меня ведьма, чернокнижница моя.
- Ты что так о жене грубо?
- Э-э-э! Не скажи! Ты не разумеешь, что это за «должность» такая. Не путать со стервозностью! Это совсем другое. Объясняю популярно. Взять слово – Радость. Ра – Солнце. Значит, Радость – Солнцем дано. Радуга – соответственно, Солнечная дорожка или Небесный мост. Матрёшка – Мать Ра – Мать Солнца – то есть, Вселенная! Всё во всём! Элементарно! Поэлементно! – напустил на себя таинственный вид Сергей, направив указательный палец строго вверх. – Санскрит, батенька! Санскрит! Мы с «санскритянами» конкретные близкие родственники. Ну, словосочетание «Утренний Рассол» мы пока раскладывать на составляющие не будем. Хотя, при необходимости приведения себя в адекватное состояние, там можно узреть скромное присутствие позитивной «солнечной компоненты». Опустим пока этот момент.
- Да. До лучших времён, - согласившись, уточнил Геннадий.
- Так вот: ведьма – это ведающая мать, то есть мудрая женщина с ясным рациональным подходом. Метла, кстати, - символ чистоты и порядка. Что плохого? Да, согласен, звучит оскорбительно. Но надо привыкать! Надо работать над собой! Правда жена, точно, за эту формулировку порвёт. Дикая она. Рычит на меня иногда. Дуется. А одного не понимает – какое она для меня золото!
- Давай за хозяйку! - взял кружку Геннадий.
- За неё! За Надежду мою! – кивнул Сергей. – И за твою девочку. Чтобы у вас с девочкой твоей всё получилось.
Выпили, и Сергей продолжил:
- А, заметь, все вокруг мечтают только о феях. С детского сада этой мечтой «парятся»! На этой проблеме ещё Задорнов на одном из своих концертов акцентировал всеобщее внимание. Что такое – фея? Потусторонняя полупрозрачная холодная сущность с мертвенно-бледной кожей и пепельными локонами, с длинным туманным шлейфом. Сущность загадочна, эффектна, сексапильна. Белокурая Жази! Но это не женщина! Это – холодная бриллиантовая Барби. Кукла!
- Брр! – передёрнул плечами Геннадий. – Убедил! Уж лучше ведьма!
- О! – по-гусарски встрепенулся Сергей. – Слова не мальчика, но мужа! – и с интонацией змея – искусителя продолжил. – Лучше чувствовать в руках жаркое желанное молодое тело ведьмочки, чем лапать бесчувственный холодильник и требовать от него взаимности.
- За женщин! – «не выдержал» Геннадий, подняв кружку.
Вернулась Надежда. Поставила на стол две тарелки, на которых аппетитно красовалось по большой жареной котлете и дымящейся горке воздушного картофельного пюре. – Поужинайте, а то вы тут надолго «заблокировались», – включила в беседке свет. – «Темнеет», – и взяла книгу.
- Креветки, омары, лобстеры, крабы, раки и прочие лангусты – все они родичи, – перечислил и подытожил Геннадий, внимательно разглядывая креветку в руке. – Головоногие ракообразные.
- Ошибочная формулировочка. Это в корне несправедливо, - отрицательно замотал головой Сергей. – С точки зрения крабов – они все головоногие крабообразные.
- Раки возмутятся такому раскладу! – принял Геннадий серьёзный «академический» вид. – Они смотрят на крабов с высоты пресноводных рек в глубины морские как на пучеглазых пухлоголовых бесхвостых купированных раков.
- Рак смотрит на краба так, как смотрит с пальмы хвостатая макака на бесхвостого гомо-сапиенса, копающегося в огороде! Хвост – это атавизм. И в просторном комфортном панцире краба поместится реально больше мозгов, чем в узком хитиновом рачьем кожухе. Раки ползают. У них, вообще, постоянно задняя скорость включена. Они переключаться не умеют. Не знают, как это делать. Да и не могут! Коробка у них пустая – шарниров и извилин нет. А краб ходит. Правда, боком. Но ходит! И в любую сторону, заметь, ходит. Даже бегает по камням! И не скользит! Прыткий, гад! Так что, раки крабообразны – как обезьяны человекоподобны, а никак не наоборот! – энергично развил «тему» Сергей. – И недалёк тот эволюционный виток, когда мутные глаза краба наполнятся глубоким смыслом!
- И он устремится в Космос! – горячо подхватил «эстафету выступления» товарища Геннадий.
- Так! Вы о чём тут? – подняла глаза от книги Надежда. – На работе «перегрелись», ихтиологи?
- Мы распутали очередной научный клубок, - надув щёки от важности момента, изрёк Сергей, разливая пиво по кружкам. – Наступит время, и крабоедение будет также негативно, с таким же глубоким возмущением, осуждаться всем прогрессивным обществом, как и людоедение! Подымится демократическая общественность! Подключатся политические силы! Заскрипят законодательные механизмы!
- Плотно сомкнуться правозащитные ряды! – внёс свою «лепту» Геннадий.
- Браво, мой юный друг! Мы возглавим движение! Откроем банковский счёт для приёма баснословных пожертвований! Касса будет работать круглосуточно!
- И тут Остапа понесло! – тяжко вздохнула Надежда, еле сдерживая улыбку.
- Командовать парадом буду я!!! – гордо выпрямился Сергей, сидя на скамейке с кружкой пива в руке. – Шествие стройных ликующих колонн демонстрантов пройдёт через Бранденбургские Ворота!
- Перестань! – засмеявшись, взмолилась Надежда. – Тебя уже конкретно «несёт». Тебе не то, что Станиславский, тебе и Кащенко поверит! С утра доставал меня чемоданом с баблом, а вечером начал доставать крабами с раками.
- Крабами с чем?! – хитро сузил Сергей глазки.
- С раками!
- С раками?!
- Тьфу, на тебя! Паразит бесстыжий! Достал! – хлопнула Надежда книгой по столу.
- Мы с Геной нащупываем пути к Истине! – твёрдо объявил Сергей, подняв кружку. – За науку!
- Судя по взятому вами «темпу», к утру крабообразно «доползёте» до точки Омега, - укоризненно покачала она головой.
- А что за «утренний» чемодан – если не секрет? – поинтересовался Геннадий, отхлебнув пива.
- Да какой там секрет! – и Надежда начала красочно рассказывать сон мужа.
- Только «то» место не выдавай! – «взволнованно» предупредил её Сергей.
Прослушав рассказ, Геннадий согласно закивал головой:
- Серьёзный сон. Я бы тоже от такого не отказался.
- Сон оказался не вещим, но перспективным! – подняв указательный палец, с многозначительным видом изрёк Сергей. – Давайте выпьем!
- Чтобы наши желания совпадали с нашими возможностями! – бодро подытожил Геннадий.
- Да! И чтобы у нас всё было, а нам за это ничего не было! – уточнил Сергей.
* * *
Солнце уже скрылось за горизонтом. Сгущались сумерки.
Сергей приобнял Геннадия за плечи:
- Ну, как? Жена всё в точности по полочкам разложила?
- Точно, - согласно кивнул тот головой.
- Делай своей девочке Предложение! Чего тянуть?! Решайся! Жена, семья, дом, работа – что ещё человеку надо?! – развёл Сергей руками. – Радости Бытия!
- Ты так выразился! – уважительно посмотрел на него Геннадий. – Напомнил мне Абдуллу из «Белого Солнца пустыни», – и шумно выдохнул. – Уфф! Решаюсь!
- Мужчина! Дай «пять»! – полез обниматься к нему Сергей. – Мать, давай ещё пивка? Повод назрел!
- У мужиков всегда поводы «причинные» назревают как прыщи на одном месте. Выпейте за это и всё. Хватит. Завтра на работу. Забыли? Поздно уже.
- Жизнь должна продолжаться! Я требую продолжения жизни! Вот лозунг мой и Солнца! – сделал Сергей широкий театральный жест рукой в сторону предполагаемого местонахождения Солнца. – О! Я не понял! А где наше Светило?!
* * *
А в это время наша красивая молодая звезда взбила пуховую подушку на мягком ночном ложе и открыла свою заветную девичью тетрадку, куда аккуратно прилежным почерком выписывала приметы из сонников и свои переживания, которыми делилась на девичьих посиделках со своими подружками – такими же молодыми звёздами. Интересно погадать на суженого!
Она уже давно с интересом посматривала в сторону Созвездия Орла, откуда ей оказывал яркие знаки внимания весёлый симпатичный парень – Белый Принц. Завтра она ответит ему и согласится на свидание. Жизнь продолжается!
Андрей Мелета