Из очерка "ПО РЕКАМ КАРАТОШ И ОНА."
О Всесоюзном семинаре спасателей я знал из планов работ областной КСС. И конечно мечтал попасть на семинар такого масштаба.
Таких семинаров было запланировано несколько, если говорить точно – три. Для каждого вида туризма свой семинар: для водного, лыжного и горнопешеходного. Оно и понятно: работа спасателей в каждом виде значительно отличается и имеет свои специфические особенности.
Семинар спасателей-водников проводится на базе Красноярской краевой КСС, преподаватели – красноярцы, а вот для практического обучения на маршрутах решили привлечь водников из других регионов, опытных «Мастеров спорта».
В ОблКСС согласовали мою кандидатуру: пройденных «пятёрок» достаточно и для трёх нормативов МС, хотя официально я всего лишь КМС. Конечно, я хотел попасть простым участником, Но вызов пришёл на инструктора – преподавателя организации практических спасработ и страховки при сплаве по сложным маршрутам. Что ж, пусть будет так. Оставалось уладить дела на работе.
Отпуск по графику у меня зимний, но начальству деваться некуда – бумага официальная, согласованная с ОблСовПрофом. Покрутили головами, но отпуск предоставили. Езжай, дескать, отдыхай, развлекайся. Как им докажешь что там предстоит работа посложней чем на заводе
Участниками семинара едут ещё двое свердловчан: Сергей Ревун и Адгам Зиянгиров. Среди водников они никак не котировались, да и на спасработах я их что-то не замечал. Адгам в студенчестве в летние каникулы работал на турбазе – водные справки ему сделал по блату нач КСС Гордеев.
Серёга же «Мастер спорта» по пешеходному туризму, но имеет и небольшой опыт водника.
Теоретическая часть на турбазе в селе Шушенское, практическая – сплавы 5-й к.с. по р Она и её притокам. Руководит семинаром начальник краевой КСС Калинин Эдуард.
От меня требовались камеры для двух катамаранов. Две взял проверенные на порогах Кары в Заполярье, две – только что склеенные. Новые страшно «фитилят». Дефект я обнаружил уже в Шушенском и клеил на них заплатки в свободное время после лекций.
Лекциями эту тягомотину я бы и не назвал: заумные очкарики с помощью формул объясняли причины искривления поверхности воды, образование прижимов и бочек, чертили векторы сил, действующих на судно в потоке. «Грамотные» всё это заносили в конспекты, прочие – потихоньку дремали.
Эдик запланировал и мне несколько лекций по приёмам страховки и спасработам, но я почувствовал себя не на высоте в сравнении с этими «профессорами» – не хватало научного обоснования с формулами. А какая же лекция без философии и формул с квадратными корнями? Не годится.
Условились, что по этим темам я буду обучать семинаристов в походе практически.
Организовали несколько экскурсий: без этого нельзя – здесь же томился в ссылке В.И.Ленин! Посмотрел и я домик, где он томился (мне бы такое жильё!), прошёлся по улицам, где он совершал моцион и на курью, на льду которой он катался на «снегурочках».
«Ленинские места» хорошо обустроены: со всей округи сюда свезены старые добротные сибирские дома. Есть даже домик-развалюха лентяя и беспробудного пьяницы. Оказывается и такие в те времена здесь водились, по одному на каждое село.
Не они ли чуть позже создавали комбеды в зажиточной Сибири? Интересуюсь у гида.
При этом вопросе розовощёкий экскурсовод – смотрительница музея становится пунцовой и бормочет что-то о батраках, эксплуатировавшихся селянами-мироедами. Больше я вопросов не задаю. О чём спрашивать? О том, почему «угнетённое» сибирское крестьянство периодически поднимало восстания не только против колчаковцев, но позже и против советской власти?
Не ответит гид, не знает она истиной истории.
У нас каждый вечер пьянка – ребята как с цепи сорвались. Дома у них, видимо, сухой закон.
Прибывает краевая МКК, проверяют комплектацию групп, справки и снаряжение. Мой САЖ бракуют – объем воздуха, видите ли, должен быть не менее 20 литров. Охренели теоретики. Пришлось приторачивать к спасжилету пенопластовый коврик. Требовали и наличие гидрокостюмов, но таковых не было почти у всех участников.
Параллельно на турбазе проходит семинар высшей инструкторской подготовки ЦС по туризму. Здесь царят московские «корифеи» из института повышения квалификации туристских кадров. Хорошо пристроились, семинары – неплохая кормушка. Как и все эти появившиеся институты.
Мы с ними встречаемся вечерами на берегу Енисея на самостийных фестивалях авторской песни.
У этого семинара запланированы даже байдарочные походы. Но байдарки только надувные или каркасно-надувные. Туристские байдарки, на которых покорены почти все сложные реки, москвичи давно забраковали, по их убеждению эти байды не для сложных походов. А мы, идиоты, всё ещё ходим в «пятёрки» на «Тайменях» и «Салютах». Но что с нами поделать, с провинциальными глупцами?
Группа, в которую я зачислен инструктором практического обучения, собрана со всего союза. Руководителем назначен молодой педагог из Красноярск-45 Саша Бутаков, спокойный интеллигентный парень. Ему нужно руководство пятёркой для звания МС, его заранее подобрали. Руководители других пятёрок тоже красноярские туристы. Не чужих же назначать.
С участниками проблема: не всех можно включить в пятёрки даже процентниками. Организовали две группы для сплавов четвёртой категории, а вот руководителей заранее не подобрали.
Штаб предлагает руководство участникам, имеющим на то право. В том числе и мне. Щас! Зачем мне обуза? Другие тоже отмахнулись: ехали-то поучаствовать в пятёрке! Неожиданно соглашается Серёга Ревун. Хочет набирать на норматив МС по водному туризму. В Свердловске ему группу не набрать – в четвёрки ходят сложившиеся группы. Да и МКК знает подноготную каждого, дурную группу не выпустит. А здесь – халява!
Закончились лекции, проверки, экскурсии и прочие увеселения. Впереди покорения алтайских рек. Группы разъезжаются к исходным пунктам своих маршрутов.
На автобусе едем к началу перехода на Ону. Солнечная погода, штиль. Шоссе соединяющее Хакасию с Тувой великолепно: чистенький асфальт, вокруг – всхолмленная равнина с лесополосами и полями гречихи. Я и не предполагал такого обилия здесь гречишных полей. Медовый аромат проникает через окна в автобус.
Когда-то я ехал по этой дороге из Кызыла и кроме пыли, тесноты и духоты ничего не запомнил. А сейчас наслаждаюсь комфортом и рассказываю о втором походе по Северобайкальскому нагорью туристу из Барнаула. Этот шустрый паренёк собрался идти туда следующим летом, собирает информацию. Вот и здесь в автобусе подсел и пытает меня, вытягивает подробности подхода и сплава по притоку Витима. Что ж, Чая неплохая река, с катамаранами забраться туда легче, чем с байдарками.
Рисую в его блокноте кроки перевалов, подходы к ним. Это лучше, чем просто рассказ. Пояснения он уже подписывает сам.
Местность меняется: шоссе втягивается в предгорья, на юге встаёт Саянский хребёт. Неожиданно с шумом лопается и разлетается мелкими брызгами лобовое окно. Как взрыв. Сидящий на переднем сиденье пассажир с окровавленным лицом – посекло осколками.
Лопнула правая половина стекла, что спасло от травм водителя. Тогда мы уж точно бы не доехали.
Кое-как закрываем раму палаткой и тихо едем вперёд.
В посёлке Большой Он оставляем половину продуктов. Дорога ползёт вверх, поднимаясь к истокам этого притока и перевалу. Если мне не изменяет память, перевал имеет имя «Саянский». Перед ним высокогорная долина, окружённая хребтами. Высадка на 101-м километре. Как у тунеядцев из Москвы – тех тоже выселяли перед Всемирным Днём Молодёжи за 101-й километр..
Начинается переход подъёмом на невысокий хребёт. На хребтике насколько пирамидок из камней с обычными жертвоприношениями: ленточками, стекляшками бусин и прочей ненужной мелочью, в том числе и позеленевшими медяками. Дальше спуск в долину ручейка Курукуль, притока Оны.
На обеде первый конфликт: Адгам Карамыч выказывает недовольство слабо заваренным чаем. Узнав, что такой чай будет и в дальнейшем, начинает брюзжать.
Претензии сыплются на руководителя, завхоза, а более всего, на меня: «Ты инструктор, должен был позаботиться, проверить раскладку!»
Пытаюсь ему объяснить, что я инструктор практического обучения и не могу вмешиваться в действия руководителя и других должностных лиц. Вмешаюсь, если возникнет угроза безопасности. А чай? – цвет лица лучше сохранится.
Но Адгам непреклонен, в нём зациклилось турбазовское: инструктор отвечает за всё, он командир и всеобщий нянька.
Руководитель, Саша Бутаков в смятении: покушение на единоначалие в группе. И начинает, объявляя решение, коситься на меня, как бы согласовывая и спрашивая одобрения.
Это недопустимо и я объясняю свои обязанности и права: я рядовой участник, подчиняюсь всем требованиям руководителя.
Как инструктор буду руководить учебными спасработами, показывать и объяснять технические приёмы и методы страховки.
Мнение о тактике прохождения препятствий? – выложу, если им поинтересуется руководитель. Без прямой угрозы жизни члену группы, никакого вмешательства в действия руководителя.
Мой опыт почти двух десятков сплава по рекам подобной сложности ни на кого не должен давить. Принимай решение и действуй по своему восприятию ситуации. Никакого оспаривания от меня не жди, его не будет. Втолковываю это и руководителю и всей группе.
Видимо объяснил доходчиво: на протяжении всего похода ко мне обращались за советом и интересовались моим мнением, только при неуверенности в принятом решении.
На переправе через Ону маленькое ЧП: Володя Дроздов из Тюмени шлёпается на броде. Пошёл по перекату без жерди. А течение приличное. Оправдывается: он не пешеход, он – водник. И вообще "в гробу он видел все пешие переходы".
Дневной переход вдоль Каратоша и мы в точке начала сплава. Выше не найти походящих ёлок для рам – редколесье. Так сказал Эдик Калинин. А он-то всё знает в своём крае.
КСС края в фаворе у краевого начальства, ей оказывают любую помощь. Признание заслуг, а главное – полезности спасателей-общественников произошло совсем недавно. Ещё пару лет назад КСС Красноярска бедствовало, как и все спасатели Союза.
Но Красноярцам повезло: на Алтае пропал вертолёт. Его искала авиация, милиция, воинские части, местные охотники. А нашли добровольцы КСС. И не только нашли, а вытащили пострадавших членов экипажа.
В крае поняли: лучших поисковиков, чем общественники КСС нет и быть не может. Никто так не знает тайгу и горы как туристы и не может работать неделями на полном самообеспечении.
Теперь Калинин может привлекать для нужд поиска даже авиацию. И не только для поиска: две группы нашего семинара заброшены на притоки Оны вертолётами.
Продолжение - во второй части. (Шушенское. Продолжение) http://www.proza.ru/2015/03/28/1289