ГЛАВНОЕ ЕЖИКАМИ ТИГРОВ НЕ КОРМИТЬ ИЛИ РАССКАЗ ПРО БАБАЯ.
Нет, Витек, скучный ты человек, прагматичный. Нет в тебе веры в чудо, нет жажды неопознанного. Вот ты мне не веришь, а он есть. Да не ругайся ты, не хмурься. Прагматичный – это не ругательство. Прагматичный – это типа похвальбы. Главное, ежиками тигров не кормить. Почему ты про это не знаешь? Ну, это тебе виднее. Может, потому что это по-итальянски. Нет, я его тоже не знаю. Кроме Тото Кутуньо, Сильвио Берлускони и Челентано. Ты и их не знаешь? Да что ты ко мне прицепился! Только с мысли сбиваешь. Вот ты говоришь, что нет Бабая, а я говорю что есть. Ты так говоришь, потому что все так говорят, а я на основе жизненного опыта. Мне еще бабка моя про него рассказывала. Бабка моя, Мария Кузминишна, умнейшая была женщина. Не чета нонешним бабкам. Эти могут только на болячки жаловаться, стонать и деньги клянчить. А Мария Кузминишна... Слушай, не жмись, и мне налей. Кто, я халявщик? Всегда задарма выпиваю? Тоже мне, друг называется. Я такой только тогда, когда без денег. У меня их никогда нет? А это видел! Как это что, мой бумажник? Да, всегда пустой, а сегодня с деньгами. Слышишь, как они в нем шуршат? И так не слышишь? Что же мне его в ухо тебе всовывать? Не дурак, сам понимаю что не влезет. Ты может глухой? Ну и что, что меня слышишь. Я говорю громко, а они шуршат тихо. Стесняются они громко шуршать. По кочану! Что же ты мне рот на каждом слове затыкаешь. Как, почему, зачем... Не знаю, я не Минфин. Главное, ежиками тигров не кормить. Ты с ушами не шути. Ты с ними к ушному доктору сходи. Не слышит он. Баба моя этот шорох еще из-за калитки улавливает. В дом тогда несется так, что кур и уток под ногами давит. Не разбирает, зараза, и своих, и соседских. Может я из-за этого в бумажник их так редко кладу. Пусть он тебе серные пробки в ушах подует. Чем продует? Ясно дело, воздухом. Что же ты такой дотошной! Откуда мне про это в подробностях знать? Это они про это знают, их на это учили. А я ПТУ №23 окончил. Нас там учили, как при помощи рашпиля болт в иголку превращать. Зачем? Затем чтобы такие как ты спрашивали! Да не ругайся, не ругайся. Ну ты, ты хозяин. Ну и что? Ведь и хозяева должны совесть иметь, а не всякими глупостями гостям допекать. Да не жмись, не жмись! Еще хоть на палец плесни. Счас твою выпьем, потом пойдем и мою купим. Ну, ты за кого хочешь, а я за нее, за бабку.
Вкусная и мягкая, так пил бы и пил. Брешут по телеку, что люди от водки самопальной мрут и зрение теряют. Специально так говорят, потому что дешевая. Вот мы с тобой живы. И при глазах. Так вот, про Бабая. Бабка моя про него мне рассказывала. Вот я когда говорил, что она умная, ты губы кривил. Так я тебе больше скажу. Не умная она была, а мудрая. Да что ты как гусь разгоготался! Ты сначала дослушай, а потом гогачи. Кстати, хреновые твоя баба огурцы солит, неэкономные. Да потому что маленькие и вкусные. Сколько же их надо в банку пхать, чтобы доверху ее набить! Штук пятьдесят? Ничего ты, Витек, не знаешь. Главное, ежиками тигров не кормить. Мог бы при случае и посчитать. Я свою бабу приучил семенные закручивать. Большие и жесткие. Шесть штук и банка готова. И одного доесть не сможешь. Потому что от него через минуту весь рот в мозолях и ссадинах. Вот, опять с мысли сбил. Точно, про бабку. Мудрая потому, что всю жизнь нигде не работала и постоянно «бухая» была. Вот ты так сможешь? И я не смогу. Тут талант нужен. И что характерно, всегда впереди времени шла. Да вот так. Ты когда начал "фанфурики" пить? Году в девяностом? И я тогда же. А она их уже в восьмидесятом употребляла. Мужики еще не пили, а она пила. Особенно пустырник уважала. Прозорливая страсть! И страсть какая сообразительная. Для того чтобы в аптеке ее не заподозрили и мужикам про них не проболтались, она у соседки нашей, Алевтины, орден «Матери – героини» стащила. С ним по аптекам и шастала. Зря ты так, Витек, зря. Осудить любой может. А вот понять и простить тебе слабо. Потому что ты бесчувственный. И изящности бытия не понимаешь. Да и не нужен был тот орден соседке. Она все равно из дома без табора своего не выходила. А какая горластая была! Как заорет, бывало : «Танькя! Колькя! Живо шпанята домой!» Так орала, что коровы на пастбище за пять верст от села вздрагивали. Набожные бабки в соседней деревне креститься начинали. Думали, Архангелы Страшный Суд трубят. Да что бабки! Мужики, если ближе ста метров сидели, стаканы из рук роняли. Сам ты пустой, с водкой. Ты себе такое представить можешь, стакан с водкой выронить? Не можешь? И я бы не смог. Но сам лично видел, век воли не видать! А ей что, один у нее на руках и пятеро за юбку цепляются. Тут и без ордена все понятно. Опять же, пустые "фанфурики" бабка всегда в другую аптеку сдавала, следы путала. Умище! На что пила? Витек, хочешь, обижайся, но лучше не надо. Потому, что бестолковый. Главное, ежиками тигров не кормить. Только что русским языком тебе говорил, пустые "фанфурики" она сдавала. Сдаст пустые, купит полные. Полный жизненный цикл. Теперь уяснил? Ну и не надо. Вот она где мудрость. Такую в академии не купишь, все от жизни и смекалки. Конечно, наливай. Не годится хозяину одному пить, не по божески. Ну, вздрогнули! А картошку твоя баба вкусную жарит. Так и понятно, на сале. Чего же ей вкусной не быть. Я свою приучил на воде жарить. Зря ты так, совсем не дерьмо. В моей витаминов больше. И этих, как их, аминокислот.
Ну и что, что все бабки внукам про Бабаев рассказывают? Это еще ни о чем не говорит. Не скалься, сейчас тебе поплохеет. Ведь я его сам видел, лично. Нет, не по пьяни. Я тогда еще не выпивал. Сколько раз? Один. Хотя нет, два. Я даже про это письмо уфологам написал. Долго объяснять, ты не поймешь. Если по – простому, то ученые. Но самодельные, без званий. Вроде как сектанты, но безвредные. Ну и хорошо, что понял. Нет, ответа не было. Потому что я письмо то по пьяни потерял. Понес на почту и не донес, поскользнулся. Витек, ты простой как пять копеек! Ты хоть понимаешь, к чему ты меня подбиваешь? Сядь и новое напиши. Да я то, если хочешь знать, пять лет писал. Ты пойми, дурья твоя башка что они, хоть и нарошенские, но ученые. Им абы что писать не будешь. Им про то, как я каждую каплю водки из тебя почти клещами вытягиваю не интересно. Им надо по-научному, с гипотезами и списком литературы. Все, теперь слушай внимательно. Было это, как я помню, классе в седьмом. А ты говоришь по пьяни. Я в седьмом классе еще не выпивал, только приноравливался. И был в школе вечер. Все как положено, с концертом и танцами. И приспичило мне пописать. Так и было с чего. Мы с пацанами по паре бутылок «Жигулевского» в туалете высосали. Сам знаю, что пустяк. Это теперь я полведра его выдую и ни разу не пописаю. Что ты ржешь как кастрированный жеребец! Это ты ссышь, а я писаю! Потому что культурный человек. Вот ты в Москве был? И я был. А в Третьяковскую галерею ты ходил? И я не ходил. Но пытался. Сторожиха, зараза, не пустила. Вид мой ей не понравился. Вот ты до сих пор про Эммануель смотришь, а я с детства мечтал "Трех богатырей" и "Девочку с персиками" вживую посмотреть. Нет, их по ТНТ не показывают. Да самый нормальный вид был: при галстуке, пиджаке и в ботинках остроносых. Зажрались они там совсем, смокинг им белоручкам подавай. Не понравилось ей, дуре очкастой, как я, шурин мой и его приятель перед той галереей ламбаду два часа танцевали. Да трезвый, трезвый! Почти. Две бутылки на троих это не пьянка, это тонус бодрости. Все, помолчи. Организм у меня тогда еще молодой был, не тренированный, вот и приспичило. Зашел за школу в кустике, ширинку расстегнул. А потом вижу впереди полянка луной освещенная. Я к ней пошел. Да за тем! Опять ты за свое. Вот сейчас обижусь и уйду. Ну, не уйду. Гад ты, Витек, слабостью моей пользуешься. Да и какой нормальный мужик от недопитой бутылки водки уйдет. Дай лучше закурить. Что ты как куркуль пачку в кармане прячешь. Будь настоящим мужиком. Общак - дело святое. Да не ной ты, не ной. Главное, ежиками тигров не кормить. Пойдем водку мою покупать и папирос тебе купим. Зачем говоришь, пошел? Потому что романтиком тогда был. Ко всему прекрасному тянулся. Захотелось мне посмотреть, как струя в свете луны переливаться будет. Любознательный был без меры. А там как колдовство какое было. Кругом темь, хоть глаз коли. И эта лунная полянка, словно из сказки, так и манила, так и манила. Но вся эта романтика триллером закончилась. Нет, не могу. Как вспомню, трясти начинает. Разливай последнюю. Всем она, водка, хороша, но изъян в ней есть огромный. Быстро, зараза, кончается.
Да сейчас, сейчас, не спеши. Все как есть расскажу. Понимаешь, хочется иногда не только полезной картошки. Хочется и вредной. Теперь порядок. Чистая сковородка – радость хозяйке. Ну, теперь держись за стол. Не всякий такой ужас переживет. Ты понимаешь, в чем весь фокус? В темноте кромешной. Будь тогда посветлее, я бы загодя эту голую жопу заметил. И ни за что на нее не наступил. Как это чью? Ты совсем тупой? Его, Бабая! Как он тогда заорал, как заорал! Даже сейчас мурашки по спине бегают! Да так и заорал, Йокарный Бабай! Ну ты даешь. Мне-то откуда знать? Но догадываюсь. Вот ты кто, ты - Витек Ушастый. Я - Колька Гнилушка. А он Бабай Йокарный. Прозвище у него такое, понимаешь? Ох, и перессал я тогда, ох и перессал. Даже писать расхотелось. Но, поверишь, не растерялся. А я, говорю, Колька Гнилушкин из седьмого «Б». Так прямо ему и сказал. Тогда он у меня спрашивает. Чего мол, Колька, ты здесь забыл? Ну, я ему пояснил, пописать пришел. А он мне, мол, шел бы ты, пацан, в другом месте поссал. Не видишь, здесь люди культурно отдыхают. И я бы пошел, чего не пойти. Только я к тому времени в темноте освоился и кое-что увидел. И не только спину и жопу его голые, черными волосами заросшие. И как заросшими! Как у какого-нибудь снежного человека. Или у медведя гризли. Гадом буду, людские спины так волосами не зарастают. Я под ним математичку нашу увидел, Елену Миронну. Точнее не ее, а ее чулки из-под него торчали. Оттуда! Любил я у училок ноги разглядывать. Потому что к прекрасному тянулся! Не ходили они без них, понимаешь? Если бы они с голыми ногами ходили, то может и не узнал бы. А такие, желтые с зелеными лягушками, только у нее были. И тут, Витек, я сглупил. Потому что молодой и неопытный был. Если бы я сейчас вот так на жопу Бабая наступил, то просто отошел. А то, что он не один, а с училкой под собой, на ус себе намотал. Но тогда я возьми да и ляпни. Так прямо и спросил, чего это у вас Елена Миронна чулки спущены? Не простудитесь перед контрольной? Тут главные страсти и начались. Главное, ежиками тигров не кормить. Она из-под него ужом вынырнула и ломанулась сквозь кусты, словно какая голожопая лосиха. А потом прыжками пошла. Вроде как кенгуру. Вот тебе и чудн’о. А мне нет. Мне тогда чудн’о было. Теперь я понимаю что юбка расстегнутая ей ноги спутала. Жалко, что ночь темная была, не смог я красотой этой вдоволь полюбоваться. А ведь еще классик про это говорил. Не слышал? Дремучий ты, Витек. Запоминай, пока я жив. Красота спасет мир. Да и не до любований было. Тут Бабай под моим кедом своей жопой заворочался, подниматься начал. И пообещал уже мне жопу крапивой надрать. Я от него, он за мной. И все орет, все орет. Йокарный Бабай, Йокарный Бабай! Запугивал он меня, понимаешь? Опять ты меня ерундой отвлекаешь. Папиросы? Какие папиросы? "Беломор - канал"? Зуб даю, не было их здесь. Закосел ты Витек. Слабым ты стал на вино. И на водку. Помнишь, ты в сени заходил? А я помню. Точно там оставил. Да не «ну», а сходи и посмотри.
И там нет? Ну и дела. Не могли же они испариться. Эй, Витек, ты чего насупился? Ты чего лютым зверем на свой стакан смотришь? Ну, пустой. А каким же он должен быть? Наполовину полным? Ну, у тебя и память. Точно, он таким и был. Только если ты на меня грешишь, то это зря. Помнишь, я же тебе говорил, что Бабая два раза встречал? Того, мохнатого, в седьмом. А этого, маленького, синего и голенького прямо сейчас. Да оттуда! Я тебе сколько раз говорил, чтобы ты форточку прикрыл, что сквозняки. Раз пять, не меньше. А ты уперся как баран, мол, баба табачный дым унюхает, ругаться будет. Вот и доупирался. В форточку он сиганул. Шустрый такой, хоть и голенький. Хвать твой стакан, в один глоток оприходовал и опять в форточку. Я и глазом не успел моргнуть. Только хотел тебя на помощь позвать, а тут ты со своими папиросами память мне затмил. Слушай, может ты их уже искурил? Да что же ты меня совсем своей любознательностью извести хочешь? Откуда мне знать почему тот волосатый, а этот лысый. Может этот еще маленький, может он потом шерстью обрастет. Опять ты с папиросами. Достал, ох и достал. И, вообще, никотин вреден. Главное, ежиками тигров не кормить. Да потому! Ты что, живодер? Ведь помрут, и те, и эти! И экологи возмущаться начнут. Обыскивать себя я не дозволю! Нет у тебя на это законного основания. Ты кого за грудки хватаешь! Ах ты гестаповец недобитый!
Да когда же эта крапива закончится! Вся рожа уже в волдырях. А тоже, как чего, так в грудь себе стучит. Я - хозяин! У меня не дом, а картинка. Крапиву сначала за двором покоси, а потом горло дери. Хорошо хоть умом меня Бог не обидел. И генами в бабку пошел, в Марию Кузминишну. Если бы загодя, пока он в сени ходил, шпингалеты в окне не открыл и папиросы в карман не сунул, то хреново бы мне пришлось. Здоровый он бугай, и злопамятный. И в прекрасном ни фига не смыслит. До смерти мог бы зашибить. Ну вот, выполз. Здесь, по картошке, мне сподручнее бежать будет. А картошка у него хорошая, прополотая. Свою что ли прополоть? Точно, счас приду и бабу свою заставлю. Чтобы на радикулит день и ночь не жаловалась. И ведь хорошо сидели, можно даже сказать душевно. Вот дурак малахольный, все настроение испортил. Впрочем, все равно водка закончилась. Нет, жаловаться грех. Не за что мне нынче на Бога обижаться. И водки выпил, и зубы на месте, и куревом разжился. И тебе, Бабай, спасибо. Главное, ежиками тигров не кормить.
13.03.15
Фото автора.