Впрочем, подобные конфузы всё же не были определяющими. Нам довелось учиться и расти у целого коллектива замечательных педагогов.
Елена Андреевна Финк – вне сомнений, наша удача в жизни. Учитель милостью божьей: отличный математик, талантливый воспитатель и прекрасной души человек. Попасть к такому педагогу – дополнительный бонус для ученика раскрыть свой потенциал при обучении в школе и в последующем успешно реализоваться во взрослой жизни.
Какой она была? Непреклонной, порою казалось – суровой, в решении образовательных задач. Не щадила себя ради дела: «Я считала за счастье, если в день вместо трёх уроков по расписанию удавалось провести шесть, чтобы доработать с детьми материал». Знающей: у неё многому можно было учиться и учиться. Требовательной: это было необидно - столь же взыскательной она была к себе. Внимательной: наш каждый успех и каждый промах моментально становились содержанием её деятельности. Справедливой: любимчиков не было, любой «получал по заслугам». Неравнодушной и сердечной: "распекает" провинившегося, а у самой в глазах слёзы от обиды и тревоги за него. Честной и беспристрастной. Красивой. Она была Учителем на уроках и переменах, на классных и общешкольных мероприятиях, в походах. Оставалась Учителем, даже когда просто шла по улице. Но если бы только она!
Ольга Федоровна Отто – великая сказочница на уроках немецкого, жестикуляцией, вкрадчивым голосом приближавшая к знанию предмета:
Im unsere Haushen
Sind sehr viele Moushen…
Осознанно до уровня патриотизма мы читали ей наизусть:
Mein Bruder ist ein Traktorist
Im unsere Kolhos.
Und, wo sein Traktor pflugt,
Da ist die Ernte reich und gros…
Русскому начинала учить дородная и меланхоличная Александра Ивановна: сложив руки, как на полочку, на высокую грудь, не сходя с места, монотонно вещала она прописные истины великого и могучего.
Зоя Николаевна Михайлович уже дорабатывала, когда нас взяла. Фронтовичка. Её немолодая белокурая фигура в сатиновых шароварах колоритно смотрелась в спортзале, но энергии в работе с нами ей было не занимать.
Боже мой, как же мы донимали бедного пеника Шлыкова! На уроках пения класс будто подменяли. Особенно часто напрашивались Серёжка Колесников и Петька Ташлыков. В справедливом гневе педагог наш направлялся в сторону нарушителей, чтобы выдворить из класса, но пацанам-то самый случай покуражиться: уворачивались от него и бегали по классу. Незадачливый учитель готов был на поддавки: если часть урока спокойно поработаем, он потом сыграет мелодии, какие попросим. Иногда договаривались, и тогда в конце урока звучало попурри от «Последней электрички» и «Лады» до «Собачьего вальса». А играл на аккордеоне он замечательно.
Позже, уже в старшей школе, дурно обходились с Кнопочкой – очень маленького роста, с одновременно занудным и просительно-неуверенным голосом химичкой Кочановской Лидией Николаевной. Высокорослые обормоты безнаказанно потешались, не реагируя на неудачные попытки училки прекратить безобразие, на протестующие окрики одноклассников. Чего стоило ей вести урок: писать на доске формулы и уравнения начинала от уровня, до которого дотягивалась на цыпочках, одновременно была наготове урезонивать бездельников. Неприятные воспоминания, как о невольном соучастии в унижении человека. Её уже нет. Быть может, эти строчки раскаяния утешат её душу в мире ином?..
Сокова Валентина Александровна – лучшая старшая вожатая на свете! Возможно, из-за неё я так скоро вписалась в новый коллектив. Она излучала свет, находиться рядом с нею было радостно. Тормошила нас, увлекала бесконечными идеями. Едва прозвенит звонок – наизготовку в коридоре с вопросами:
- А вы знаете, какие у Гайдара были любимые цветы?..
- Как Тимур оповещал свой штаб о сборе?
- Какую эмблему предлагаете на пилотки пионерам дружины?
Это решение, скорее всего, уже ею было найдено, но как же – в совместных обсуждениях решили: всадник, скачущий впереди….
Увлекла гайдаровскими книжками, их идеями. Вот и у нас уже действует Гайдаровский штаб. Мы оформляем и торжественно открываем в школе Гайдаровскую комнату: книги писателя, макеты к фрагментам его произведений, переписка. Я лично получала ответ от Тимура Аркадьевича Гайдара на фирменном бланке газеты «Правда»!..
Закипела тимуровская работа: двор одинокой бабушки, вдовы офицера, мы взяли под свою опеку: носили воду от колодца, перетаскивали дрова от поленницы, мыли в доме, перебирали в погребе картошку и садили её в огороде.
Не обошлось без «перегибов»: домой появляться стало некогда, ведь после уроков надо было идти помогать бабушке, а там ещё то сбор металлолома, то поиски макулатуры. Когда о нас, таких активных и добрых, написали в районке «Знамя Ильича», дома меня ждал сюрприз…
- Так ты помогаешь?... Ты ходишь помогать?... – приговаривала ты между взмахами кнута. – Я тянусь на тебя, лишь бы ты успевала учиться, дома не заставляю ничего лишний раз, а ты чужим людям помогаешь?!.- захлёбываясь слезами, продолжала ты. Если бы я заплакала, ты бы, конечно, остановилась. Но куда там! Я тоже была уже не лыком шита, упрямо молчала, уверенная в своей правоте и твоей непедагогичности (слова какие уже знала!). Досталось мне крепко, но сути не поменяло.
На общем сборе решено было поехать на родину Аркадия Петровича в Арзамас на зимних каникулах. Началась подготовка. В группу включали по одному ученику из пионерских классов. Не знаю, за какие такие заслуги включили меня.
Синдром привязанности к дому настолько был силён, что перевешивал мою любознательность. Для убедительности приврала:
- К нам приезжает мой дядя, и мама не разрешает мне ехать…
- Когда это я не разрешала тебе ехать? – с ещё большим, чем твоё, удивлением встретила я твой вопрос. Оказывается, мои педагоги приходили тебя уговаривать отпустить ребёнка. Судьба участия в поездке была решена.
Самая маленькая, но единственная – в валенках, я протаптывала дорожку для следовавшей за мной группы в Арзамасе к памятнику Гайдару. Гайдаровские пруды. Школа имени А.П.Гайдара. Планетарий. Незабываемая встреча с женщиной, заменившей будущему писателю мать, - второй женой его отца Лидией Николаевной. Гостинец от неё – несколько пачек вафлей – мы привезли в свою школу и угощали ими ребят в каждом классе.
Валентина Александровна…. Остались в памяти безукоризненной чёткости пионерские линейки и содержательные тематические сборы дружины. Такой талантливый человек явно был виден далеко: её забрали на работу в райком, а вскоре и в крайком партии. На последнем нашем дружинном сборе она прощалась с нами, впервые читая написанные заранее слова расставания сквозь непрекращающиеся слёзы.
- Дорогие мои!.. Спасибо вам... Я верю в вас….Желаю...- звучало в безупречной тишине заполненного учениками спортзала под сдержанное шмыгание многочисленных носопырок. Это был незабываемый урок дружбы и сердечности.
Были ещё учителя. Не все остались в памяти. В классах постарше с нами работали такие незаурядные личности, как физик Юрий Петрович, физрук Юрий Сергеевич, математик Нина Сергеевна Донченко.
Нам повезло с появлением молодого учителя немецкого языка Лилии Оскаровны Филипповой. Вчерашняя студентка, она установила с нами на должной дистанции, но всё же дружеские, отношения на равных. Такой кредит доверия подкупал. С нею мы осмеливались говорить о своих юношеских вопросах.
- Кому надо знать предмет, тот будет его знать, а поговорить можно не с каждым, - решительно заканчивала она тему, оставляя несколько минут на дискуссии о жизни. Госэкзамен по немецкому в институте я сдала на «пять». А ту атмосферу доверительных разговоров помню поныне…
Зоя Ивановна Антонюк – любимая русичка! Неугомонная, импульсивная, эмоциональная, нетерпеливая.
- Ну, какого чёрта ты кота за хвост тянешь? – орала она на мямлю у доски. Зато каким умилением наполнялся весь её облик при восприятии достойного ответа. Столь же образно представляла она программную литературу и обучала русскому языкознанию.
Во многом моё представление о профессии учителя русской словесности ассоциировалось с её артистическим образом. Вернувшись домой после успешной сдачи экзаменов в Барнаульский пединститут, в предвкушении похвалы остановилась с нею при встрече.
- Ну, поступила?
- Поступила!
- Куда?
- В пед, на учителя русского языка и литературы! – не замедлила я с ответом, не сомневаясь, что сообщаю особенно приятную для неё подробность.
- …..????.... Какой чёрт тебя туда понёс?! Ты что, не замечала, что я света белого не вижу от этого русского языка и литературы?! – шокировал меня мой кумир. Жизнь подтвердила истину её слов.
Булгакова Лидия Ивановна работала уже директором школы, когда однажды пришла к нам на литературу заменить Зою Ивановну как предметник той же дисциплины.
- Кто из вас может назвать имя, отчество и фамилию каждого из них? – повела рукой вдоль стены, увешанной портретами классиков от А.С.Грибоедова до А.М.Горького, - … тому из вас, кто смог бы процитировать каждого из них, я бы поставила «пять» за четверть без сомнения.
Идея меня увлекла. Поиск начала в школьной библиотеке, недостающих авторов нашла в библиотеке районной и принялась за дело: исписав тетрадку цитатами, азартно учила наизусть. Проверяла себя: это уже без запинки, а это сейчас доучу. Настал день, когда все записи я легко читала наизусть вразброс – хоть с какого имени начать. До конца четверти, а потом и до конца учебного года я с готовностью поглядывала на Лидию Ивановну, но так и не решилась заявить о своем достижении. Напрасный труд? Теперь думаю, что нет.