Кошачья работа. Варька

Марина Пятая
- Маааау! Мяааааааау!

Звук отражается от стен подъезда, порождая эхо, дробится об перила, скатывается по ступенькам.

 На лестничной клетке, между вторым и третьим этажами, сидит нечто, исторгающее эти отчаянные вопли. Вопли гораздо больше, чем «нечто» - полосатое, мелкое, лысоватое, на кривеньких лапках, с раздутым животом. Нечто верит, что его одиночество в  чужом подъезде – это какая-то досадная ошибка. Надо только погромче покричать, чтобы вспомнили о нем и исправили недоразумение. Кто должен исправить? Нечту все равно. Кто-то должен, совершенно точно.

Рядом с котенком лежит пупка варено-копченой колбасы, с металлической клепкой и веревочкой. Кто-то пожалел кроху, а  что котенок не в состоянии разгрызть твердокаменный высохший кусок – так то его проблемы. Значит, не голодный.

Котенок бросается мне под ноги, трется об ботинки.

Зверь, мне не до тебя. Моя жизнь летит под откос. Я иду в магазин, чтобы приготовить ужин на двоих. Пока еще на двоих. Тот, кто придет к ужину, не любит кошек. У нас уже есть хорек – он считает, что этого довольно. Извини, зверь, пусть о тебе позаботится кто-нибудь другой.

Через полтора часа возвращаюсь домой.

- Мяаааау! Маааау! Мыааау!!!

Что он, так и орет все это время? И не охрип. Эй, зверь, пойдем. Только сам, у меня руки заняты. Вот так, по ступенькам, до пятого этажа. Да не торопись так, я тебя подожду.

Извини, я тебя помою. Не знаю, где ты испачкался, но такую вонючку я дома держать не собираюсь. О, ты еще и кошка. Не было печали, купила баба порося. Мокрая ты еще страшнее. Сиди, сохни пока.

- Это еще что?

- Котенок. Не красавец, конечно, зато характер хороший.

- Ты же знаешь…

- Знаю.

- Я против!

- Кажется, мне уже все равно…

Щелкнул дверной замок. Ну что ж, значит, у меня есть два ужина. Завтра можно не готовить.

Ну что,  высохла? Вот твой лоток, это миски. А вот и хорь, позевывая, выползает из своего любимого угла.

Бум-бум-бум – оплеухи по хориной морде. «Этттто что еще за гости?» - обиженный хорь забирается ко мне на колени.

Швисс-швисс-швисс – скребет кошачья лапа по линолеуму, брезгливо «закапывая» миску с сухим котеночьим кормом.

Шкряб-шкряб-шкряб – скребет та же лапа в другом углу, и я несусь туда с тряпкой, ликвидировать «аварию».

Ну все. Мое терпение иссякло. Либо ты принимаешь мои правила: есть, что дают, гадить в лоток и дружить с хорьком - либо отправишься обратно. Все это я подробно разъясняю кошке, не надеясь, впрочем, на понимание. Мне все равно. Мне нет дела до всех кошек мира. Я уношу к кровати бутылку красного вина и запиваю им таблетки. Приходит  забытье. Я давно уже могу заснуть только так.

Утром первое, что я вижу, открыв глаза – это полосатую морду. Убедившись, что я проснулась, котенок спрыгивает с моей подушки и несется к лотку. Проверяет – смотрю ли я?

 Швис-швис-швис – наполнитель разлетается под настойчивыми кошачьими лапами.

Хрям-хрям-хрям – хрустит на кошачьих зубах корм.

Хорек в недоумении: то же полосатое нечто, которое вчера выгибало спину дугой, поднимая жалкое подобие шерсти в попытке сделаться крупнее, и дралось лапами по морде, сегодня скачет вокруг, предлагая поиграть.

Ну надо же. Какая понятливая кошка оказалась. Что ж, договорились. Живи. Давай придумаем тебе имя…