(Navitrolla ill. "Interview with an Ancestor")
На столе тарелка, в ней – бульон, я его не хочу. А в моей руке большущая ложка – и она растет, увеличивается в размерах, чтобы я мог зачерпнуть ею пиратский корабль, идущий в фарватере, и одну камбалу.
Я несу в рот все, что поймано, все, что не думало погибать.
Капитан издает, обращаясь ко мне, нехорошие звуки. Помню, мама учила меня не вступать в разговор с незнакомцами.
А на раковине - жидкое мыло. На крючке - сырое, зябкое полотенце. А над нашими головами дрожит что-то легкое, - и светлым-светло.
В настоящем киноэкране много дырочек. В магазине через дорогу - масса штучек. В этом городе целая куча несчастных, и они никогда не будут ближе друг другу.
И когда я хочу отпустить этот мир, я решаю не фантазировать. И теперь я участвую в том, что передо мной стоит голубая тарелка с ровным пылающим ободом, и в него, с той стороны бульона, разбегается, чтобы прыгнуть ко мне, приятный мне тигр.
Я болею, и у меня нет аппетита доесть камбалу.
Опуская ложку, я вижу, как капитан опускает кулак.
Иногда у меня нет сил продолжать забавляться с тем, что и так тут живет без меня.
Я лежу, и смотрю в потолок, молча грею пространство, и все, что ко мне прикоснется.