«I know that pain is the most important thing in the universes. Greater than survival, greater than love, greater even than the beauty it brings about. For without pain, there can be no pleasure. Without sadness, there can be no happiness. Without misery there can be no beauty. And without these, life is endless, hopeless, doomed and damned.
Adult. You have become adult»
(Harlan Ellison)
Сергей пилотировал по направлению Оксфорда. Но, пока он знал только одно, что там его встретит Света. Потом она хотела бы с ним слетать в Париж. Он понимал, что она хочет показать ему, что у нее в университетах все, просто превосходно! Она сменила колледжи, и сейчас изучает физику и математику, и медицину. Диссертацию будет писать на тему «Прикладные физико-математические методы в медицине». Успешная защита, которой, учитывая солидный багаж ее научных работ, принесет сразу две степени доктора. У нее даже оппоненты будут из Оксфордского университета и из Сорбонны. В отшении учебы жены, Сергей и не беспокоился, и не вмешивался в ее дела. Он ей сказал сразу, что ты должна вернулась в Замок, способной заменить Катю! И он знал, что так и будет.
Общаясь с Лис и, теперь уже, с Любовью Дмитриевной Хорошко, он готовил их также для работы в Замке-лаборатории. У них в учебе были тоже успехи. Света втянула их во все свои научные кружки и программы. Лис должна будет получить диплом врача и биохимика, а Люба – врача, со специализациями психиатра и эндокринолога. Ей предложили объеденить оба направления медицины в одни – психоэндокринолог, она согласилась, но добавила к эндокринологии фармакологию. И здесь, Сергей был спокоен. Кстати, он очень огорчил Лис и Любоньку тем, что их менструациями он будет заниматься не в Замке, а в Оксфорде, в одном из особняков. За то обещал, если так сложится, взять их с собой на Родину, в Россию и показать им Юг Дальнего Востока. Правда, что напрягало изрядко Любу, что лететь туда и обратно придется с Натали. Учитывая, что компания получается немалая, он вел сейчас не советский МиГ, а Hawker Hunter ВВС Великобритании второй мировой войны.
Вроде бы все складывается так, как задумывалось, только не по короткому пути. Лететь на Родину, да еще с дамами, встретиться с очень постаревшей мамой Любой, показать ей воскресшую Любоньку, передать из рук в руки Натали Ульгучье, и многие другие вещи, изрядно напрягали Сергея. Но, если честно говорить, вот сейчас, в данную минуту,даже вызывали у него дискомфорт. И это - две, никак между собой несвязанные мысли. Одна – ситуационная. Он очень хотел, чтобы рядом с ним сейчас была бы Одри и училась пилотировать Hawker Hunter! Вторая мысль давно грызет его сознание, и все сильнее и сильнее: что за причина заставила Володю угробить себя? Должна быть такая причина! И, очень сильная, коль Саша, даже не пыталась с ней воевать. А она по-своему любила Володю. Не говоря уж о том, что была ему искренне благодарна за все! И дело здесь не в том, что брак у них был фиктивным. Если бы Володя захотел, он мог бы с Сашей создать настоящую семью. Саша ведь нормальная здоровая женьщина. И, как все нормальные здоровые женьщины ради семьи и ребенка, пошла бы на многое. Веплоть до того, что завязала бы с наукой! Правда, в это Сергей не верил. Володя, как Сергей, Клавдий и Андрей не порывали с Россией. У них было двойное гражданство. И они в любой момент могли бы вернуться домой. Конечно, в Сургуте Андрея никто не ждал. И возвращение в Россию было бы для него чревато некоторыми неприятностями. Но, с такими деньгами, которые он имел, все неприятности преодолимы.
…Сергей понимал, что ему нужно будет когда-нибудь разблокировать володины квартиру и дачу, которые он завещал, почему-то не Свете, а Сергею. Это тоже была какая-то загадка…
…Сергей с тяжелым чувством, опять же не понятным ему, думал о встрече с Сиротиным. Он обязательно должен пообщаться со стариком. Глядишь, что-нибудь при общении скажет, что наведет на свежий след. Так, что, «лечу туда, не знаю, куда… и насколько?» По-хорошему, ему бы следовало слетать в Магадан. Положить букет роз на место, где погибла Любонька. Навестить Асира и Вадима Алексеевича Козина. Но, с таким «багажем», который все время будет при нем – Любонька, Лис, Натали, он вряд ли полетит на Север ДВ! Всеволод Петрович обещал приехать к Сергею и навестить заодно маму Любу. А, вот идти в гости к Николаю Константиновичу Сергей не сможет! Слишком тяжело ему будет видеть титана науки поверженным!
…В эти, вполне логичные и связанные мысли, вдруг ворвалось название книги немецкого классика психиатрии Эрнста Кречмера - «Строния тела и характер». Сергей никогда не понимал, как отличный с опытом клинической работы психиатр мог написать такую бездарную книгу? Да еще сделать из нее учебник для психиатрических и психологических факультетов! Все его выкладки абсолютно не пригодны для врачебной работы. Да и читать кречмеровские книги не интересно! Кречмер в своей «теории» опирался на гиппократовские типы, которые не понял, а, возможно, хорошо и не знал! Стоило Сергею вспомнить Кречмера, как тут же приходила мысль о другом великом немце – Карле Ясперсе. То, что он родился философом и создал свою философскую систему – никто не спорит. Но, как врач, имеющий полтора года работы в клинике, в качестве стажера, осмелился написать толстущую «Общую психопатологию»? Книгу, которую, до сих пор считают, чуть ли ни руководством психиатрии! Кроме этого выпустить серию книженок по совсем конкретным проблемам психиатрии, таким, как расстройство сознания и бред!..
…Сергей пошел на посадку. Его должна была встречать Света. Ночь они проводят с ней в ее особняке, который она арендовала на неопределенное время. А утром простятся и неизвестно на сколько! В Париж, конечно, она его не заманит. А он не возьмет ее на ДВ. Несмотря на то, что и ей, и ее маме Любе он обещал «как-нибудь» свозить их на Родину! Да, повезло ему и с женой, и с ее матерью… . А, ведь, если бы не погибла Любонька, не было бы у него ни Любы, ни Светы – изумительной жены, которая всегда рядом, и которая никогда, ни в чем не была и не будет ему помехой, ибо понимает его без слов. Главное – она понимает его, как человека живущего в реальной жизни с реальными проблемами…
…Ночью Сережа и Света, конечно, не спали. Утром только контрасный душ привел их в ясное сознание. Сергей вспомнил спор, который начался в Х1Х-ом веке между психиатрами Европы. У какого-то малоизвестного психиатра Франции был больной. Он поступил в клинику на лечение, после того, как во время обычно протекающего завтрака с женой услышал, как их любимая кошка, прыгнув ему на плечо, человеческим голосом сказала: «Я тоже хочу есть. Возьми нож, вырежь жене сердце и скорми мне!» Сказав это, кошка спрыгнула с плеча хозяина, села на пол и стала смотреть на него, ожидая, когда он накормит ее сердцем жены. Он встал, взял нож, убил жену и, вырезав у нее сердце, скормил его кошке. Кошка съла сердце, и слизала кровь с пола.
…Спор возник потому, что мужчина, убивший жену и скормивший кошке ее сердце, все прекрасно помнил. Назвал, где это происходило в деталях, и во сколько это происходило. В общении был контактен и спокоен. Единственно, что у него совершенно отсутствовала критика к тому, что он сделал. Не выражал никаких эмоций по поводу убийства жены, не смущало его и то, что кошка говорила человеческим языком. И вообще, если выбросить кошку и все, что с ней связано, у мужчины больше никаких психических видимых расстройств не выявлялось.
…Так вот, во всех в то время учебниках по психиатрии «ясное сознание» определялось, как способность ориепнтироваться в пространстве и времени. Таких расстройств у «пациента с кошкой» не было. Возник вопрос: «Был ли в ясном сознании пациент, который услышал человеческий голос кошки и выполнил, то, что она ему сказала?» Половина европейских психиатров, признавая пациента психически больным, тем не менее, настаивала, что он был в «ясном сознании». Вторая же половина психиатров полагала, что «бред и ясное сознание» - несовместимы. Так возникла проблема сознания, как такового… Ясперс влез в эту проблему, не имея достаточного клинического опыта, и создал первую логически безупречную модель сознания. Но, на практике, врачи пользовались прежним пониманием ясного сознания – сохранность ориентировки в пространстве и времени. И, действительно, если взять и проанализировать любое расстройство сознания, в нем всегда присутствует дезориентированность во времени и пространстве. Сергей считал, что термин «ясное сознание» - самый туманный термин в психиатрии. Так, он не мог бы доказать даже себе, что в состоянии сильного полого возбуждения, при виде «объекта», который может снять это возбуждение (прекрасная женская попка, ротик, умелые ручки, наконец), он находится в «ясном сознании». А в каком сознании происходит оргазм?.. Тут он решил, прощаясь со Светой, что первой проблемой, которой он займется, будет Натали. Она ждала его с нетерпением и виски в своем особняке, как только проводила Любовь в университет. Сергей уже подкатывал на такси к особняку Любови Дмитриевны Хорошко, как у него позвонил телефон. Вынимая трубку из кармана, он уже знал, кто звонит! И это подняло ему настроение. Звонила Лис и сказала, что у нее первый день менструации и у Любы тоже. Поэтому они отпросились с занятий, и ждут его с нетерпением. Сергей сказал, что он им перезвонит, и встал у раскрытой двери такси, как вкопанный. Что же ему делать? Идти к Натали… .Или залезть обратно в такси и рвануть к девочкам? Натали с ее минетом может довести его до такого состояние, что окровавленные прекрасные девичьи попки будут восхищать его только эстетически, если он вообще не уснет в их объятьях! И, все же, он решил идти к Натали, убеждая себя в том, что идет не похоти ради, а чтобы решить, отправить ли Натали назад в ТельАвив или готовиться к дальнему полету к себе на Родину? Сергей отпустил машину, позвонил девочкам и сказал, чтобы сотворили много весьма калорийной пищи, ибо Света, думая, что они пойдут в ресторан, имела в доме только напитки и закуски.
Увидев Натали, Сергей отметил, что косметики на ней стало намного меньше, а она – менее суетливой. Натали даже помолодела, посвежела. «Это понятно, - мелькнула профессиональная мысль, - геморрой удалили полностью, теперь у нее нет проблем с ЖКТ. А, что с ней будет, когда Ульгучье избавит ее от полового герпеса? Проведет с ней с десяток сеансев настоящей психотерапии в тайге, у огромного костра, под шум вековых елей и кедров у Тихого Океана? Она будет опасной женщиной…встанет проблема, брать ли ее в Замок «белой мышкой», как он ей обещал…» Эти мысли вдруг прервались сильной болью в области сердца. Но, скорее всего, эта боль была душевной, а не коронарной. И тут же обернулась тревогой: «Какой у нее ромб?»
…Сергей видел, как рада Натали, что он пришел к ней! Она спросила: «Сережа! Вас сначала накормить, я вижу, что Вы голодны. По Вашим глазам вижу. Или Вы прежде меня осмотрите? И, если позволите, то я хочу отблагодарить Вас… своим минетом! Он же Вам понравился? Как я Вам сказала – после Вас у меня не было ни одного мужчины. Несмотря на то, что я женщина сексуальная и желания были, не скрою. Но, при этом, даже во сне, я видела только Вас, Сережа! Пусть это выглядит смешным, но Вы – мой последний мужчина… . При том, что я знаю, как безумно влюблена в Вас моя дочь, но, клянусь, никогда не буду ей соперницей!»
…Сергей велел Натали приготовиться для осмотра и дать ему бутылку виски для рук.
Натали вышла из ванны голенькая, стройненькая и благоухающая тончайшими, незнакомыми Сергею, духами. Постель была накрыта черной простыней. Она легла на живот и сильно раздвинула ягодицы. «Да, что-что, а вырезать геморрой евреи умеют! Операция была сделана великолепно. Анус, как у девственницы. И, даже он, эксперт, не видит ни одного рубчика! Но, он сразу заметил точечные, с маковое зернышко, пупырышки герпеса, некоторые из них были лопнувшие. «Операция гемодиалеза мучительная, не так ли, Натали?» «Ужасная, Сережа! Но, если надо, я буду терпеть. Очень хочу вылечиться! Для меня это лечение имеет и символическое значение – я хочу полностью очиститься от прежней жизни! И послужить Вам, в вашем трудном исследовании!» Натали без приглашения повернулась на спину, и стала медленно раздвигать половые губы. Герпес был на своем месте! «Диализ – мучение напрасное! Значит, надо лететь на Родину!» «Ну, что, Сережа?» «Завтра улетаем очень далеко отсюда. Не просто - «отсюда», а от вашей прежней жизни». «Профессионализм – странная вещь: концентрируешься на одном, и выбрасываешь из сознания другое! Вот еще пример «не ясного сознания!»
…На миг Сергей погрузился в себя, смотря в какую-то бездну. Потом, словно набравшись храбрости, как для прыжка с огромной вышки в воду вниз головой, тихо сказал: «Ложись снова на живот, ноги вытяни и сдвинь, руки вдоль туловища!» Кулаки его сжались до побеления пальцев: а вдруг он сейчас, увидив роковой ромб, бухнется при Натали в обморок? Он же не знает, из каких глубин его идет этот страх почти квадратного ромба? На всякий случай, не глядя на красивую попку Натали, он подошел к столу, взял бутылку виски за горлышко, и большими глотками выпил половину! Натали, слегка повернув к нему голову, видя, что он делает, никак не могла догадаться, что же дальше последует? Сергей подошел и шпионской мощной камерой, которая настраивается на объект автоматически, сделал несколько снимков, не смотря, что снимает! Потом, аккуратно положил камеру и подошел вплотную к постели, упершись в нее бедрами и взявшись за край руками. Он еще не видел, но уже знал, что у Натали, абсолютно своим строением ничем не похожей на его дам из Замка, почти квадратный ромб! Он смотрел на ромб и мысленно говорил ему: «Ну, что? Отключишь мне «ясное сознание»? Я возьму на кухне нож, вырежу Натали сердце, нет, лучше и ромб тоже, и съем, коль кошки нет!»
…Сергей не упал, ничего в нем не изменилось, только легкое действие виски в голове. Он видел голую миниатюрную женщину, которую с удовольствием сейчас бы отодрал во все ее дырки, не будь злосчастного полового герпеса! Он, буквально воспрянул духом, хотя где-то в недрах сознание, второй его голос шептал:
«Что радуешься? Ты имеешь четырех женщин, никому, даже древним, скульпторам, с не известным ромбом. А, это, друг ты мой, по логике строения человеческого тела, является роковой стигмой. Ты имеешь одну покойницу из несколько тысяч, которых ты вскрыл и осмотрел. И все они были без этой бяки!» Импульсивно Сергей вынул телефон, и позвонил Андрею: « Я улетаю на ДВ. А ты закругляйся и вези в Замок свой эскорт. Скажи ей, что я очень постараюсь сделать из нее «булую мышку». Но, если она хочет подвергнуть меня каким-то испытаниям, то я приму решение – брать ее, или не брать, после того, как посмотрю на ее голую задницу!» «Я все слышала, Сергей! Мы в любом случае будем встречаться. Даже если я надоем Андрею, я, скорее всего, никогда не надоем Марго! А ты меня заинтриговал, парниша!» «Лиза! У тебя вся спина белая!» Сергей положил трубку, оставив Андрея стоят с открытым ртом в состоянии шперрунга!
… «Ну, что, Натали, покачай меня на качелях! Но какать на тебя я не буду. Мой ЖКТ – пуст!» «Тогда позвольте Вас раздеть. Я сначала вас вылижу, а потом, как Вы говорите, «покачаю»!» Сергей плюхнулся на кровать с недопитой бутылкой виски и осушил ее, пока Натали стаскивала с него шмотки. Потом она его лизала, каждую щелочку. «Самое приятное, - сквозь дрему текли мысли, - это когла тебе милая женщина лижет ягодицы, а потом анус. И, что, я дурак, тогда, в туалете самолета, чуть не выгнал за это Катю? Интересно, кого же я все-таки трахал, после того, как побывал в обмороке, Катю или Сашу? А, может быть, они менялись местами, родные мои! Меня облизывают спереди, значит, скоро начнутся качели…» Но, «качелей» не было, член Сергея, к великому удивлению и огромным стараниям Натали, не встал!» Сергей поспал с час. Проснулся и сразу, еще, будучи голым, позвонил Любоньки: «Через полчаса я у вас! Лис умеет печь картофельный пирог?» «Будет тебе два картофельных пирога с хрустящей корочкой и наши окровавленные задницы! А, потом, Лис обещала ночевать уйти к подружке!» «Я – счастивейший из всех мужчин на Свете! Я увижу скоро свою любимую Любоньку, и буду нюхать до одурения, как пахнет у нее между ног!» «А я, вылижу всего своего любимого…и…подстригу ему на ногах ногти!» «Ногти на ногах будешь до конца моих дней стричь только ты, моя любовь!»
«Love is the ultimate outlaw»
(Tom Robbins)
«You never know what's around the corner. It could be everything. Or it could be nothing. You keep putting one foot in front of the other, and then one day you look back and you've climbed a mountain»
(Tom Hiddleston)
«Love is the whole thing.
We are only pieces».
( Rumi)
(Remembering. Forgetting. I’m not sure which is worse»
( Kelley Armstron)
«When you start chasing your dreams, your dreams start chasing you»
(Dez del Rio)