Иудея, 12 апреля 33 года нашей эры.
- Итак, все собрались?
- Нет, учитель, Фома отсутствует.
- Ладно, ему всё равно доказывать придётся. Сегодня поговорим о вере, надежде на лучшее и о любви к ближнему. Мария, будешь записывать.
На пригород Ерушалаима опускался вечер, раскалённая за день земля отдавала тепло. За длинным столом во дворе собрались десятка полтора человек. Каждый вечер они приходили сюда и слушали Учителя. В отличие от храмовников Учитель умел говорить интересно. По крайней мере никто на этих лекциях не спал. Сегодня Учитель был чем-то обеспокоен. Среднего роста человек в поношеном хитоне и деревянных сандалиях, волнистые каштановые волосы до плеч, аккуратная бородка и печальные карие глаза, в которых, кажется, застыла грусть за весь мир. Видно, отсутствие Фомы беспокоило его больше, чем он хотел показать.
- Как я уже говорил вам, братья и сёстры...
- Учитель!
Во двор вбежал невысокий толстенький человек. Венчик рыжих волос вокруг лысины стоял дыбом, в глазах плескалась тревога.
- Учитель! Там такое... Там...
- Успокойся, Фома, и по порядку.
Фома подбежал к столу, схватил кувшин и начал жадно пить. Кувшин быстро опустел, Фома размазал рукавом вино по бороде и усам, поставил кувшин на место и с сожалением заметил:
- Маленький какой-то, - и только теперь обратил внимание на тринадцать пар глаз, что с нетерпением уставились на него.
-Чего? А, точно! Учитель, сегодня в городе такое было! Один человек перебил весь римский гарнизон! Даже наряд по столовой! Ни одного римского солдата не осталось, все умерли!
Фома потянулся ко второму кувшину, но Андрей, здоровый широкоплечий мужик, перехватил его руку и отставил кувшин подальше.
- Что за человек-то, видел его?
- Видел. Здоровый, как Андрей, примерно. Даже здоровее ещё. Одежда странная, кожаная вроде, чёрная.
- Да ладно, он бы сварился заживо в чёрной-то коже!
- Я и сам чуть не сварился, на него глядя. И это, Учитель, про тебя он спрашивал, как найти и всё такое. Я соврал, что у Масличной Горы тебя видел, и сразу сюда.
- М-да, как-то по-другому я всё представлял, не так вовсе. Впрочем, Бог с ним, просто сократим программу. Один из вас, друзья, предал меня.
Сидящие за столом злобно уставились на Фому, а Пётр, прозванный так за каменные кулаки, начал вставать. Фома испуганно попятился:
- А чё я-то сразу?
Вдруг задев плечом и свалив наземь стойку ворот, во двор ворвался здоровенный амбал, иначе не скажешь. В одежде, какую не знал никто в Иудее. Где-нибудь на далёком севере, где таинственные гиперборейцы запрягают в сани медведей, такие шмотки были бы уместны, но не здесь. Глаза незнакомца закрывала какая-то повязка не повязка, что-то похожее на стекло, только чёрное. Хотя видел мужик всё очень хорошо, судя по его движениям. В руках у него была какая-то палка, изогнутая с одного конца. Он подошёл к Учителю и странным, неживым голосом произнёс:
- Если хочешь жить, иди со мной.
Собравшиеся ученики выбрались из-за стола и начали окружать здоровяка, не рискуя, впрочем, приближаться. Тот что-то сделал с палкой. Раздался ужасный грохот, с одного конца палки вырвался сноп огня и полупрозрачный клуб дыма. Иуду Искариота отбросило на несколько шагов, хитон на его груди моментально пропитался кровью.
Учитель испуганно переводил взгляд с убийцы на его жертву и обратно.
- Что ты наделал? Придурок, это же мой ученик!
- Он предал тебя, господин.
- Я знаю, он для этого и нужен.
Учитель бросился к столу, смёл с него всю сервировку. Фома тоскливым взглядом проводил разбившийся кувшин.
- Кладите его на стол, быстро!
Андрей подхватил тело Иуды за ноги, Пётр за плечи. Фома, больше путаясь под ногами, чем помогая, поддерживал спину. Учитель закрыл глаза, простёр руки над покойником. Мягкое желтоватое сияние стекало с пальцев в ужасную рану, залечивая её, затягивая. Через несколько секунд Иуда открыл глаза, закашлялся.
- Что это было?
Второй выстрел разнёс в клочья остатки хитона. Иуда проехался спиной по столу, оставляя на нём широкую красную полосу.
- Да что ж ты творишь, жёваный твой крот! - В голосе Учителя стали слышны слёзы. - Оставь его в покое!
- Я пришёл, чтобы спасти тебя, господин.
- Блин, да я сам всех спасу! Если, конечно, ты мне мешать не будешь!
Тут Пётр наконец-то осознал происходящее:
- Так предатель не Фома?
Фома презрительно покрутил пальцем у виска:
- Господи, какой же ты тормоз!
- Не богохульствуй! - Затрещины Пётр раздавал куда быстрее, чем соображал, и в голове Фомы загудело.
Иуда, воскрешённый второй раз, никак не мог прийти в себя. Он сидел на траве, кашляя и шаря руками вокруг. Учитель, уже бледный и уставший, снова накинулся на убийцу:
- Какого хрена ты сюда припёрся?! Солдат всех перебил, теперь Иуду вот. Без него вообще всё бессмысленно! Блин, всё переделывать придётся теперь! Изыди, порождение диавола, машина бездушная! - Покраснев от натуги, он вытолкал чёрного человека за ворота. - И не появляйся здесь больше!
За воротами человек обернулся, снял с лица странную повязку, с хрустом сжал её в кулаке:
- Я вернусь!
Иуда икнул.
- А кто это был, Учитель? - Фома прижимал к животу чудом уцелевший кувшин.
- Ты всё равно не поверишь. - Учитель не глядя забрал кувшин и отхлебнул прямо из горла. - Придётся менять сценарий на ходу. Но книгу переписывать не будем. - Учитель обернулся и хитро подмигнул Иуде. - Не будем переписывать.