КАТАКЛИЗМ
Двое суток непрерывно с юго-востока дул хоть несколько и обрусевший, но все еще жаркий сирокко. На третьи – это свершилось...
Иссиня-черное медленно выползло из-за горизонта и надвинулось на город. В два часа пополудни стремительной, бешеной массой пал ветер. Деревья резиново зашатались, пытаясь привычно отмахнуться, но не тут-то было. Будто железной скребницей прочесало кроны, и земля покрылась зеленой рябью погибших листьев. А ветер со звериной хваткой принялся за ветви. Он упорно выискивал и выкручивал ослабевшие члены, а затем с хрустом ломал их... Особенно доставалось хрупким, нестойким тополям-южанам.
Почти одновременно небо исторгло град. И в мгновенье ока тысячи тысяч беспощадных ледяных картечин искромсали и умертвили все, что смогли...
Еще больше поредели деревья. Зеленое лето перемешалось на газонах с зимой в единой ледяной каше.
Затем упали серые, цементоподобные стены дождя. При ударе они распадались с сухим треском, порождая белесую водяную пыль. Крыши и асфальты мистериозно курились...
…Все это буйство длилось максимум полчаса. Как-то разом все стихло. На небосводе появилось ослепительное солнце и затопило озябший, поверженный город золотым, холодным, ознобным светом…
ГРОЗА НА РЕКЕ
К обеду натянуло белокочанных облаков экстра-класса. Вернее, не экстра, а таких, чему и слов-то нет, ибо не рождены еще... Хорошие, в общем, были облака, высшей июльской пробы, до отказа переполненные силами воды и электричества. Мы плыли, не отводя глаз от неба…
Наконец силы грозы созрели, и после коротенькой капельной увертюры гремящая молния наискось раскроила пространство. Яростная вода ринулась вниз. Река мгновенно побелела и цветом, и видом стала похожа на кипящее молоко. Суденышки нашей маленькой эскадры, отгородившиеся от стихии мягкой плотью полиэтиленовой пленки, превратились в окутанные водяной пылью причудливые айсберги, внутри которых виднелись живые существа, упорно защищавшие свои сухие мирки. Щелчки дождин были столь многочисленны и сильны, что порой казалось – все, еще одно мгновение, еще один напор, и прозрачная «броня» не выдержит, гроза прорвется внутрь и зальет наши кораблики, сровняв их с уровнем Мирового Океана во исполнение безжалостного закона водяной энтропии.
Однако мгновения проходили за мгновениями, дождь продолжал неистовствовать, а могучий закон все никак не мог одолеть нас. Мы были относительно сухи, а эскадра продолжала медленно, хоть и самым нестройным образом, дрейфовать по течению. И отчаянные головы уже высовывались наружу и кричали: «Смотрите! Радуга! Двойная ра-ду-га!...»
МЕРЗОСТЬ
Потеплела Россия зимами…
Порой уж и декабрь на дворе, а ни морозов нет подобающих, ни снегов настоящих. Так себе – белая симуляция…
Из каждых десяти дней восемь в «плюсах». Повсюду, где только можно, из «воды белой», сухой, хрустящей лезет вода, жидкая и непрошеная.
Города скользки, как обмылки. И каждый тротуар, как ринг…
Какая мерзость!
ОТТАЙ
К сожалению, последние годы все чаще и чаще наблюдаются такие дни ранней Зимы, когда температура переминается вокруг нуля, как кот возле аквариума.
Обычно эта маета заканчивается тем, что приходит наглый «плюс» и начинает с вызовом купаться в мутнейших лужах, брызгая на горожан мелкой, мерзкой крапью жидкой грязи.
И вместо русской Зимы власть берет приблудный самозванец Оттай.
Временно, конечно.
Но все равно противно.
СИМВОЛЫ
Если выбирать символ русской зимы среди деревьев, то, конечно же, это – заиндевелая береза, то ли хрустальное, то ли серебряное пламя, застывшее в полете…
Если среди живых существ, то это, бесспорно, – снегирь, своей алой грудью воплощающий образ тугого, здорового цветения крови русского зимнего человека.
ЛИКИ МАРТА
ХХХ
Чистая, звонкая мелодия мартовской зори. В тенях – зимка: стылая сухость, шершавый лед, твердый с морозинками воздух, опора в шагу.
На солнышке, если закрыть глаза, – лето красное, благодатное, редкостное: без мух, без пота, без пыли.
И на душе так тепло, ласково, уютно!
Правда, ноги в мокрой каше из тая и грязи…
Х Х Х
Разве может тепленький, сыренький городской мартик сравниться с тем, про который народ не без иронии, но с полным уважением проговорил:
«Пришел марток – надевай двое порток».
Х Х Х
Март – будто цех мартеновский.
Ночная смена такую «белую руду» загрузит – жесткую, шершавую, обильную, что кажется, и силы нет на свете, чтобы с ней сладить.
Но дневная уже к восьми часам так раскочегарит солнечную топку, такой градус возьмет, что не успеет и полдень настать, как «руда» отмякнет зернью и с каждым мгновеньем начнет подаваться и оседать все сильней и сильней. И вот уж – глядь! – закапало, засочилось, потекло…
Пошла вода…
Принимай, Весна, мартовский «расплав»!
ХХХ
В марте бывает такая ночь, когда Весна подметает за Зимой и вытряхивает все запасы снегов, какие старушка не успела использовать. Бывает, что очень даже и серьезные запасы. И тогда валит всю ночь и день прихватывает. Но это – обманное обилие, нестойкое. Вдруг, прямо среди снегопада, такой ударит с небес солнечной лазурью, что сразу же все легшее наземь грузно набрякнет, осядет и потечет, потечет, потечет…
И такие лужищи везде выскочат, будто только что прошла неистовая июльская гроза.
ХХХ
Март – время холодного оружия.
Каких только ледяных стилетов, шпаг, рапир и кортиков не увидишь на карнизах!
ХХХ
Март похож на подмороженное яблоко: крепкое, сочное, звонкое с одного бока, а с другого – будто набрякшая водой вата…
ХХХ
Поздние мартовские снегопады щемяще прекрасны.
В них – грустное очарование скорого прощания с Белым…
ПОСЛЕДНИЙ СНЕГ
Утром после крепкого упругого ветра небо очистилось до пронзительной синевы, и денек аж зазвенел.
И так легко задышалось!
Но к полудню мрачная серость заглотила синюю чистоту, а затем исторгла короткий мохнатый снег-камикадзе.
Похоже, что Зима, перед тем как захлопнуть дверь, подмела и вытряхнула последнее…
В АПРЕЛЕ
В крепкие, сухие, солнечные дни апреля, когда на солнце медовое, ласкающее тепло, в тенях нетающий снежок, а легкий терпкий морозец так вкусен, что дыхание становится наслаждением, с лицами женщин происходит удивительное…
Они будто бы омываются всей этой благодатью и начинают тихо сиять.
И это означает, что еще одна Зима ушла бесповоротно…
МАЙСКИЙ ДЕНЬ
День такой густоты майских благодатей, что – без сомнения! – именно сегодня, сейчас, через мгновенье «сосцы» бутонов черемухи отверзнутся и брызнет в Май пахучее, горьковатое, разливанное «молоко» цветения…