Отрывок из опуса "Красная площадь. Жизнь, мнения и фантазии учителя
истории Старопосадской средней школы № 1 Ефима Гавриловича Кабусова"
Глухая жизнь. И что ж теперь - покушаться на Брежнева? Это преступление,
но и глупо.Не говоря про членов Политбюро, там еще в запасе 13 миллионов.
За ночь отгранят до эталона усредненности - Генерального секретаря...
Покушаться бесполезно, но пробраться на это место? Личность решает много.
Будут петь, риспосабливаться под нее. Только круто не следует кренить.
Богов сбрасывали без особых последствий, эксцессов. Погорячились немного
грузины, Фадеев по пьяни перетрусил, всерьез принял события - пустил
пулю в свой сталинистский лоб, Кочетов петушился... И уж совсем тихим
был уход Хрущева. Никто не удивился, что вчера он являлся самым верным
ленинцем, гением, а утром имени его уже нельзя упоминать. Спокойно можно
было обьявить: с волюнтаризмом покончено, дозволено существование партий
с социалистической ориентацией (на первый шаг). Мероприятия Центрального
комитета правильно понимают и самые нетерпимые к новшествам - они
усваивают прекрасно указания сверху.
На старопосадском пляже мы с Кабусовым сучили тему ловкого лавирования
и подьема на верхнюю ступеньку.
- Пожалуй,упустили момент,- говорил я. - Тебе этой целью руководиться
следовало в университете. Пощупать почву в обкомах, дабы с дипломом
попасть в окружение первого секретаря, нет, не в высокое - из секретарей
и заведующих, а скромно в ближайшее - в обслуживающий персонал,
помощники, референты. Тихо и нечаянно отличаться мыслью, принципиальностью, оригинальностью (по их меркам), никому всерьез
не возражая. Заочно защитить диссертацию. Понравиться домашним секретаря.
Умного и способного (в их партийном смысле) начальник не оставит без
попечения. Жалко с тобой расставаться, а нельзя и рост сдерживать.
Прослезится секретарь, отрекомендует тебя заведовать всей идеологической
отраслью в области. Или учуете какое-нибудь незаметное свободное место
в аппарате ЦК. Да и Кремль обкомы запрашивает о подающих надежды,
вытягивает в Москву. Станешь бумажки переписывать, потом инструктором
поездишь по стране, разведаешь обстановку, где что кто и как дышит.
Годам к сорока доберешься до заведующего сектором. В партии, как и в
армии, вечно тебя не задержат в лейтенантах, не проштрафился - повысят.
Пока на подхвате, позволь себе отдых, накапливай силы для будущего,
развивай чутье. А возглавишь сектор, тут пошевелись, проявись. Годик
пройдет, с комсомольским огоньком заявляй: нужное, важное дело -
кабинетная работа, бумажки, однако душа горит, хочется живого, своими
руками поднять, вывести область в передовые, хочется в провинцию
с кремлевской выучкой. Намекаешь на Тулу, словно не ведаешь, что там
первый секретарь чуть живой, перед выбором - на пенсию или в гроб.
У тебя, конечно, уже приятели разные, сынки-дочери Лени, племяши-
беляши Суслова, Подгорного, Мазурова-Полянского. На Политбюро вздыхают:
чего с Тулой делать? шестой месяц Носоглотов дышит кислородом.
А чиво?- говорит Федор Кулаков.- Слышал я, есть у нас завсектором
Кабусов, он желает попробовать себя в настоящем деле. Сорок лет -
возраст зрелый. Ддад-да, встрепенулся старенький Суслов, в этом молодом
человеке что-то есть от романтика тридцатых годов, он за совесть
служит коммунизму. Да, доживет ли Суслов, когда тебе будет за сорок?
- Пусть живет.
- Ну, кто-нибудь другой. Прекрасно, мол, разбирается в хозяйстве,
кандидат наук экономических, доктор исторических. Ты не терялся, когда
служил инструктором. Предьявил родному факультету докторскую,
по соседству, в Калинине, защитил кандидатскую по экономике. Ты к верхним
присасывался, а нижние прикидывали: за Ефима Гаврилыча надо держаться,
далеко пойдет. И помогали тебе. Инструктор ЦК для обкома страшнее
стукача. Не угодили тебе, ты на них аргументированный поклеп... Да,
не дадут подкопаться. Первый секретарь улавливает движение твоих губ,
второй следит за бровями, третий за мизинцем. Всё исполнят! Хлестакову
такое почтение не снилось в самом безумном сне... Поехал ты в Тулу.
Там второй секретарь - деловой мужик, ведет область, по сути был
хозяином, коль Носоглотов дышал кислородом. Ему обидно, что не повысили,
прислали варяга. Но ты к нему с почтением, не мешаешь. Лавируешь,
рапортуешь наверх вовремя и чуть-чуть ранее о достижениях.
- Толян, откуда у тебя такие познания?
- Ну, Ефим. Хотя меня и не приняли в партию, она у меня на ладошке.
Работаю в газете, маленький район, вся верхушечка на виду, просвечивает,
видны ниточки из области, информация перепадает сверху. Я про Тулу
продолжу. Конечно, первым секретарем обкома можно просидеть до дней
последних. Но ты не местный, тебя знают и помнят в Москве, кто-то
рассчитывает. Ездишь на пленумы, сессии, ты теперь член ЦК, депутат
Верховного Совета, эти штучки первому прилагаются неукоснительно. С
Шелепиным толкуешь о профсоюзных делах в Туле, улыбаешься... ах ты,
черт, кому ты улыбаешься? - кто из них-то доживет? одни стары, к иным
судьба не благоволит. Помнишь, Брежнева отправили в Казахстан - тепло,
дожди, но сухо во время уборки - потекло зерно целинное, не успел он
пристреляться на тамошних фазанов, в Москву возвращают, венок стали
надевать, а брови мешают. Подрезали.
- Ленину этих бровей хватило бы на бородку и лысину прикрыть.
- Как пишет мой приятель: живем в эпоху Ильичей, тот был наш, а этот
чей? Я тебе про Казахстан. Послали туда Беляева. Под ранний снег
половина пшеницы, и больше о Беляеве советские люди не слышали.
Говорят, в Калуге чудак жил, так он тома исписал о связи вспышек на
солнце с перемещениями в Кремле. О, и про тебя упустил. Ты - оригинал,
лекции в институтах читаешь, международный симпозиум овощеводов-
марксистов предложил провести в Туле. Слава теоретика... В прекрасный
день среди восьмидесятых годов читаю: Пленум избрал секретарем ЦК КПСС
товарища Кабусова Ефима Гавриловича, ранее работавшего первым секретарем
Тульского... Я обрадуюсь, побегу в чулан за рукописями, теперь-то вещи
послабее, лояльнее, опубликуют, по блату, Ефим замолвит словечко.
Телеграмму приветственную, тогда в Мареве будет фототелеграф, а,
пожалуй, хрен Марёву, а не фототелеграммы. Пишу прочувствованное
письмишко, вспоминаю школьные годы. Опускаю сочинение в почтовый ящик.
Отхожу, парни какие-то пьяные меня окружают, подталкивают. Вы что,
ребята? Ах ты, драться!? И начали - всхлипнул, всхлипнул, вздрогнул,
растянулся... За что? - мычу, а жить осталось пять секунд. И один из
этой кодлы в ухо шепчет: "Чтобы ты, падло, не компрометировал людей
выдающихся!"
- Толя, тебя не трону, уважаю.
- Сейчас. А тогда, когда до цели один шаг! Один шаг - и людям именем
самодержца российского, секретаря Генерального свободу дам, гласность!
Так что прогрессивному человеку дороже: могущий скомпрометировать
необдуманным словом Толя или гласность, амнистия политическим
заключенным?!
- Ты что, заплакал?
Я, действительно, уткнулся лицом в землю.
- Не бойся. Поздно нам помышлять о карьере. Через неделю ходьбы по
дороге, начертанной тобой, на тошноту потянет.
ххх ххх ххх
Без нас, без меня и Кабусова, бред материализовался в точно
означенное время...