Советский Декамерон, рассказ 7.
Тяжелая женская доля.
Борису приходилось часто ездить в командировки. Однажды ему пришлось поехать в Ригу. В Риге очень трудно попасть в гостиницу, но администратор одной гостиницы, видя страдальческое выражение его усталого лица, предложила ему попытать счастья на окраине города в новой гостинице Антлантикас. Она пояснила, что эта гостиница для моряков, Но Вы скажите, что приехали по поставкам рыбы. Борис так и сделал. Администратор гостиницы Антлантикас догадливо усмехнулось на уверение Бориса в том, что он имеет отношение к рыбакам. Она поселила его в отдельный номер, предупредив о том, что если приедет пароход, то она должна будет его выселить и вселить моряка. Борис ушел из номера познакомиться с магазинами Риги и вернулся поздно вечером. Кругом мелькали парни в безкозырках. Они проталкивали своих подруг через поручни узкого прохода. Администраторша загородила проход своим телом. Когда она пропускала Бориса несколько пар ворвались в зал ожидания гостиницы. В это время другие морячки втаскивали своих подруг через открытые окна. Одни девченки пищали, но лезли поддалкиваемые снизу подругами, ждавшими своей очереди. Когда Борис вошел в свой номер, то увидел там капитана, который сидел одиноко за столом с бутылкой коньяка. Постель Бориса была перенесена на диван. Капитан обрадовался появлению постояльца и пригласил Бориса распить с ним бутылочку. Борис успокоился: обещанного выселения не будет и согласился принять участие в распитии. Его доля участия в ужине выразилась в извлеченной из газетного пакета куче горячего копчения салаки.
Как прошло плавание?
Так же как и проходят встречным курсом дни. Мимо!
Разговор не клеился. Они быстро закончили бутылку, съели салаку и улеглись спать. Но заснуть было не просто. В зале ожидания началось веселье. Кто то принес гитару и девичий голос запел:
Раз в московском зоопарке
Зверям дали волю, как подарки.
Они потянулись в постелях.
Не попили и не ели,
А скорее в город сели.
Только вышли из трамвая
А на углу стоит пивная
Все, конечно, там напились
Как обычно подрались и помирились.
Обезьяна льнет к ослу
И шепчет на ухо ему:
“Разрываюсь я на части,
Задыхаюсь и тону!
Нахожусь я в дикой страсти,
В твоем я полностью плену!
Вдруг шалунья застонала:
“Пусти я больше не могу!
У тебя такое жало,
Что дырку сделало в мозгу”.
И вдруг обезьяна замолчала,
Хвостик дрогнул и повис:
“Я такое испытала -
Да жалко жало вдруг опало!
Осел - старик внезапно скис”.
Капитан и Борис позавидовали матросcкому разгульному вакханалию веселья. Утром ни девочек, ни матросов не было в гостинице. На удивленный вопрос капитана администраторша ответила: мне пришлось вызвать милицию. Твои матросы перепились и разодрались из за одной девченки. Девченок оказалось меньше, чем моряков. Ищи их в милиции.
Однажды начальник нашего отдела вызвал к себе Бориса и приказал ему выехать в командировку в город Магнитогорск, на недавно начавший работу огромный металлургический комбинат. Борис приехал в Магнитогорск и остановился в заводской гостинице. Гостиничный номер был двухместным, но второго постояльца еще не было. Бориc вышел в город, сел на трамвай и поехал в город, который был расположен на другом берегу реки Урал. Широкий проспект Металлургов вел к Магнитогорскому металлургическому институту, памятнику строителям города. В магазинах было довольно много разнообразных продуктов.
Когда Борис вернулся в гостиницу, уже заселили в его номер второго постояльца. Новый знакомый сообщил ему, что намерен погулять по городу и быстро ушел. Однако он не вернулся ночевать и появился только днем. Он рассказал о том, какая с ним приключилпсь беда и попросил у Бориса рубль на покупку хлеба в дорогу домой в Липецк. Его послали, как передовика производства передать свой опыт сталелитиейщика магнитогорским сталеварам. Как рабочего человека ему предоставили место в общежитии рабочих треста “Домна ремонт”. Ремонтировать завалочную машину во время работы домны это каторжный труд: пронизывающий ветер на высоте десятиэтажного дома, жар от работающей домны. Само место работы по себе это ад. Конечно, охотников на такую работу не находилось, поэтому работников набирали из бывших уголовников, которых из документов личности имели только справkу об освобождении из тюрьмы.
Вот среди такого деклассированного элемента меня поселили. В нашей комнате стояло двадцать коек с тумбочками. Они меня не трогали, но однажды они втащили в комнатк девченку и решили сначала ее помыть в душевой. Она отчаяно ревела и рвалась удрать. Я вмешался и крепко получил по зубам. Мне пришлось собрать свои вещи и попросить поселения в гостинице. Эта девченка была почтальоном и весело перемигивалась с постояльцами общежития, что привело их к мысли воспользоваться ее телом. Я побежал в милицию за помощью, но милиционеры не решились вмешаться в это дело. Я вечером пошел запить выбитые мне зубы глотком пива, а около пивного ларька ко мне подошла молодая девица и попросила меня угостить ее пивом. Я купил ей кружку пива, а она преложила мне купить бутылку водки и пойти к ней домой распить эту бутылку с закуской. Ну кто может отказаться от такого предложения, поэтому я и не пришел ночевать. Оказалось, что она живет с подругой. Я обратил внимание на то, что в комнате этих подруг полно пустых бутылок. Не знаю сколько я выпил, но я быстро заснул. Проснулся под утро. Мои знакомые спали. Я тихонько оделся и вышел на улицу. Тут мне пришла мысль посчитать сколько я потратил на моих случайных подруг. Денег вообще не оказалось, но железнодорожный билет они не взяли. Я бросился обратно в эту квартиру, но не помню: где был. Я стал расспрашивать жильцов, они посоветовали пойти в милицию: эти шлюхи у них на учете. В милиции составили протокол и попросили указать адрес куда высылать конфискованные у этих шлюх деньги. Тут я растерялся: домой- жена живьем съест; на работу по партийной линии всыпят. Милиция еще хотела меня отправить к кождиспансер, но я им пояснил то, что был настолько пьян, что вообще не понимал зачем пришел. В милиции мне пригрозили тем, что напишут письмо на мою работу. Махнул на все это я рукой и забрал свое заявление о грабеже из милиции. Милицейский начальник был очень доволен! Теперь он мог беспрепятственно забрать мои деньги у этих шлюх себе. Нo я не сдался. Я ведь записал адрес дома, где жили эти шлюхи. Ведь я забыл только номер квартиры. Я сел во дворе этого дома на скамеечкy и вдруг вижу, как идет домой моя случайная подруга. Я схватил ее за руку. Она сразу в слезы: это не я взяла твои деньги, а моя подруга! Если бы ты не напился в стельку, то была бы прекрасная у нас ночь. Я замужем- да муж мой сталевар. Он как прийдет со смены, так сразу за стакан и на боковую, а по выходным так лупит меня как будто я виновата в его бессилии. Вот я и искала мужика со злости. Денег твоих уже нет. Моя подруга отдала все деньги за долги.
Что оставалось делать? Ударить такую хрупкую, как бы соломенную вдову, рука не поднялась. У самого дочка подрастает. Скорее на поезд! Знакомый по общему номеру гостиницы Бориса ушел. Борис подумал: - “Эта случайная знакомая моего знакомого по гостиничному номеру мстит своему мужу за побои, а мне за что мстят? В погоне за равенством женщин мужчины и женщины утратили благородство. Вспомнился роман Пушкина,
в котором Онегин пишет письмо Татьяне:
“Когда б Вы знали, как ужасно
Томиться муками любви,
Пылать - и разумом всечасно
Смирять волнение в крови”.
После возвышенного дворянского отношения к женщине мы возвращаемся в каменный век. Мы нагружем женщину несвойственными женской природе объязаностями. Сколько на металлургическом заводе их работает подсобными рабочими там, где и мужикам тяжело? Зачем мы бежим от требований Природы? Почему стесняемся этих физиологических потребностей? Равноправие это или издевательство над женской природой? Мужчине нужна “свободная” любовь, а нужна ли она женщине? Ведь женщина предназначена роль матери, что требует от женщины создания семьи! “Свободная любовь” была навязана женщине незадачливыми экспериментаторами. Еще Боккаччо писал о скоротечности женской красоты и ограниченности времени на создание семьи. В этой скоротечности он усматривал тяжелую женскую долю: «Фьямметта, куда девалась твоя прелестная красота? Где прекрасный цвет лица? Отчего ты так бледна? Почему твои глаза, прежде, что утренние звезды, теперь так впали и окаймлены синими кругами? Отчего золотистые косы, прежде мастерски уложенные, теперь едва заплетены небрежно? Скажи, ты так всех удивляешь».
На это соседке Фьямметта коротко ответила:
«Очевидно, что земная красота – хрупкий цветок, увядает со дня на день; кто ей доверится, увидит ее погибшей. Кто мне ее дал, вложивши тайное желанье отречься от нее, как взял ее, так может и вернуть, когда ему угодно».