Коломна, старинный русский городок со светлой душой, привольно раскинулся меж трех рек – Москвы-реки, Оки и Коломенки. О красоте его монастырей и храмов я слышала не раз, а увидеть своими глазами и прикоснуться сердцем удалось только теперь, в лето Господне 2000. Случайно ли?
13 июля, в Собор святых Апостолов, просыпаюсь рано, открываю глаза и тотчас смотрю в окно. За окном пасмурно, грустно, разве что дождя нет. Но я не унываю, подхожу к папиному портрету: «Папа, с днем рождения!»
Папа уже на небе, и это второй его день рождения, который мы празднуем без него.
Читаю утреннее правило, молюсь за усопшего раба Божия Александра и поручаю весь сегодняшний день водительству и заступничеству святых Апостолов под благодатным Покровом Пресвятой Богородицы, Матери и Царицы апостолов: «Жено! Се, сын Твой...»
На скорую руку готовлю завтрак, складываю горочкой бутерброды, тороплюсь: сегодня мы с Иринкой едем в Коломну, в Свято-Троицкий Новоголутвин женский монастырь. Недавно прочитала в «Церковном вестнике», что Святейший наградил его игуменью орденом за особые заслуги в возрождении старинной обители. А еще у меня мечта – попасть на «стрелку», где сливаются воедино Москва-река и Ока. Из всех уголков России, где довелось побывать папе, именно Оку он вспоминал с особой теплотой и нежностью.
Народу на станции – тьма, электрички на Голутвин не часты. Чудом удается занять одно место на двоих – сидим по очереди. А вокруг – поля, луга и такая ширь, что дух захватывает!..
Поезд, как на крыльях, пролетает мост над Москвой-рекой, и вот уже засверкали золотые купола величественного собора.
Коломна.
Спрашиваем местных жителей, где лучше сойти, и приходим в полное недоумение: о Свято-Троицком монастыре не знает никто. Удивляемся:
– Как же! Ведь это же ваша гордость! Сам Патриарх матушку Ксению орденом наградил!
Пассажиры смущаются, но помочь нам ничем не могут. Наконец, один вспоминает:
– Да вот на «стрелке» вроде есть монастырь какой-то...
– А вы уверены, что это Свято-Троицкий?
– Точно он, а какой же еще?
Мы воодушевляемся, сходим в Голутвине и направляемся пешком вдоль трамвайных путей к обители. Время от времени справляемся у прохожих:
– Далеко ли еще до монастыря?
Прохожие качают головами:
– Ох, не близко, еще минут двадцать... Что ж вы пешком-то в такую даль? Сели бы на трамвай...
Мы смеемся: по московским меркам городок игрушечный! Да и какое же это паломничество – на трамвае?
На всякий случай переспрашиваем:
– А точно ли Свято-Троицкий, женский?
– Точно, точно...
Идем по пыльной тропинке, оглядываемся: где-то покажутся из-за зелени кресты над золотыми маковками?
Вновь спрашиваем у прохожего:
– Далеко ли до женского Свято-Троицкого монастыря?
– Да вот же, дорогу железную перейдите! Там и семинария духовная.
Мне не верится:
– Семинария? В женском монастыре?
Перебегаем через железнодорожные пути, подходим к воротам. Все ясно: Богоявленский Староголутвин мужской монастырь. Ах, коломенцы, родные мои!..
Входим в ворота, тихонько осматриваемся.
Тишина... Пахнет луговыми цветами и мокрой некошеной травой. В низком пасмурном небе меж серых облаков плывет высокий шпиль полуразрушенной колокольни – металлический каркас, увенчанный крестом.
Я смотрю на эту чудную, некогда цветущую, а теперь едва возрождающуюся из руин, раненую обитель, и сердце сжимается от боли: как могла рука человеческая подняться на такую красоту?
Пробуем войти в собор, но куда там! Все закрыто, будто и не открывалось никогда.
Народу – ни души, только пчелы да шмели гудят, и ветерок с реки, свежий, нежный, пахнет водой и ракушками...
Спускаемся через поле к реке, разуваемся и идем вдоль берега к «стрелке».
Вода прохладная, но такая мягкая, живая, ласковая! Подбираем подолы юбок, забираемся по колено, смеемся: то ли в Москве-реке стоим, то ли в Оке – ни за что не угадаешь!
Смотрю за горизонт, в далекую серо-голубую даль реки и бескрайних полей, поднимаю глаза на небо: «Господи, как же хорошо! Вот если бы еще солнышка!..»
И вдруг из серого покрывала туч прорывается луч солнца, падает на воду, искрится на речной зыби, и все вокруг становится радостным, поющим!
«Слава Тебе, Господи!»
Возвращаемся назад той же дорогой, у монастырской стены фотографирую на память Иринку. Трава высокая, по плечи, и Иринка в ней – чудо как хороша!..
Проходим через пустынную территорию монастыря, еще раз оглядываемся на собор, кланяемся. «Господи, благослови эту святую обитель, возроди ее силою Духа Твоего, чтобы прославлялось в ней святое имя Твое!»
А затем вновь отправляемся на поиски Свято-Троицкого женского монастыря.
У высокой стены Коломенского кремля останавливаемся, читаем: здесь в августе 1380 года стояла рать великого князя Димитрия Ивановича, готовившегося к битве на поле Куликовом.
На поле Куликовом... И так все становится ярко и близко, словно разорвалась завеса времен, словно слышу благословение преподобного Сергия: «Победиши враги твоя...»
Проходим через высокие врата, выходим на площадь, и дух захватывает от неожиданно открывшейся красоты: Соборная площадь, сияющая, праздничная, и храмы, храмы!.. Солнце так и плещется в золоте крестов!
Вот она, Свято-Троицкая обитель, чистенькая, ухоженная, будто на картинке нарисована. Церковь разноцветная, словно пряничный домик, вся утопает в цветах. Пробуем войти в храм, но дверь заперта.
Улыбчивая послушница спешит нам навстречу:
– Закрыт храм, матушки, к вечерне приходите!
– К вечерне? – мы растерянно переглядываемся. Дорога домой не близкая, мы не планировали оставаться на вечерню...
– А вы издалека?
– Из Москвы.
– Из Москвы? – удивляется послушница. – Как же вы про нас узнали?
Мы смеемся:
– Да кто же про вас не знает!
Смотрим на часы: ровно четыре. До вечерни еще час, но уехать из Коломны, так и не побывав в храме?
Решаем сходить в Богородице-Рождественский монастырь за Москвой-рекой. Воздух прозрачен, кажется, рукой подать, а идем долго...
На обратном пути подходим к мосту, а моста-то и нет! Уплыл, баржу пропускает.
Баржа плывет медленно, не торопится. За рекой вовсю звонят к вечерне, а тут еще и дождь пошел. Неуклюже прыгаем под зонтом по скрипучим мосткам, бежим к обители.
В храм входим под «Свете тихий», поднимаемся на второй этаж, покупаем свечи, тихонько спрашиваем:
– Матушка, а есть у вас какая-нибудь чтимая икона или святые мощи?
Послушница показывает:
– Вот, «Скоропослушница» и «Матронушка» с частицей мощей...
Идем к «Скоропослушнице», ставим свечи, крестимся, поднимаем глаза...
Крохотная капелька на наших глазах выделяется из темной иконы, из-под руки Пречистой, набухает и молниеносно срывается вниз...
«Господи, помилуй!»
Я смотрю, затаив дыхание, на мокрый свежий след, затем оглядываюсь на Иринку, спрашиваю глазами: «Было или нет?»
А Иринка стоит, не сводя глаз с иконы, и шепчет:
– Саш, ты видишь?
Вновь подхожу к послушнице:
– Матушка, а она у вас мироточивая?!
Послушница улыбается:
– Да!..
– И часто она мироточит?
– За десять лет, что передали обитель Церкви, только два раза... А вы откуда узнали?
– Сегодня третий...
Послушница устремляется к иконе. Мокрый след отчетливо виден, блестит в свете свечей…
Сколько раз, читая о мироточении икон, представляла себе, как вижу его воочию... Думалось тогда, что при виде такой милости душа ликует, жаждет рассказать о чуде всему миру!..
А сейчас стою перед иконой, и нет в моем сердце ничего, кроме тихой-тихой радости и несказанного покоя. Будто так оно и должно быть, потому что живая Она, Владычица наша, день и ночь молится за нас, и как не ответить Ей, Скоропослушнице, на искреннюю молитву детей Своих?
Я целую мокрый след от мира, по щекам текут слезы: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас и мир Твой!»
Помилуй, Господи, Коломну!
июль 2000 года