ГЛАВА 9
Многим, если не всем, известны прелести июньского утра в деревне. И начинается оно, к сожалению, ещё до рассвета, часа в три ночи - с «первыми петухами».
Кто сказал, что они призывают солнце?
Такими похмельными голосами можно лишь просить:- Отложить восход и дать возможность ещё подремать.
Но, светило неумолимо. У него своя непростая жизнь. С бурями и пятнами. И ему наплевать, спряталась ли снегурочка. Оно восходит. Вот тогда и раздаются горестные вопли петушиного разочарования, это - «вторые петухи».
Узрев, с первым лучом света, свои пустые кормушки и недосчитавшись в гаремах, попавших в щи подруг, неуверенные роптания отдельных особей постепенно сливаются в хор петушиного осуждения наглого попрания прав и свобод демократии. Это – «третьи петухи». К хору птичьего негодования добавляется протестный рёв разнокалиберной парнокопытной скотины, не желающей покидать своих уютных, с любовью загаженных сараев и подставлять бока и задницы под хозяйские тумаки. Утренняя прелюдия заканчивается сольными партиями ора и матов разбуженных аборигенов.
Проспать такое утро невозможно.
Поворочавшись с боку на бок, тщетно пытаясь заснуть, Вовка забил себе уши ватой, положил на веки по тяжелой пятикопеечной монете и приготовился подремать ещё.
Вдруг какая-то неведомая сила, больно схватила его за руку и потащила с кровати. Было от чего перепугаться. С диким рёвом не открывая глаз, Вовка саданул ногой в предполагаемого обидчика.
- Попал!- мелькнула радостная мысль, сопровождавшаяся грохотом опрокинутого стола и взрывом лампочки настольного светильника, звук которого достиг его ушей даже через вату.
Вовка смахнув пятаки, с изумлением уставился на Пашку. Тот со слезами на глазах, отчаянно жестикулировал, беззвучно открывая и закрывая рот.
- Что стряслось?- выдохнул Вовка, освободившись от вкладышей.
- Я думал, ты умер. Разговариваю с тобой, а ты молчишь. Посмотрел, а у тебя глаза пятаками придавлены. Как у покойника,- всхлипывал Пашка:- Хотел тебя стащить на пол, чтобы сделать искусственное дыхание и прямой массаж сердца.
- Видишь, живой я. Живой! Пятаки приложил, чтобы бинты не тратить. Пригодятся ещё. За проявленную бдительность, от лица командования медицинской части, объявляю тебе благодарность. Только не говори, что «всегда готов», такого не бывает,- Вовка похлопал Пашку по плечу и добавил:- Хорошо, что я жив и прямого массажа сердца мне не требуется.
- Как твои лапы, ходить можешь? Вижу, уже топчешься. Несидячка называется. Пошли умываться. Народа не слышно. Умерли, что ли? Ты не проверял? Заштатный ты наш ангел хранитель. Потом перевязку тебе сделаю. Прибинтую тебя к кровати, чтобы людей по утрам не пугал,- делано сердился Вовка.
- Ушли все на объект, время девятый час. Одна Лорка здесь. Ждёт тебя на завтрак. А я уже умылся,- счастливо улыбался Пашка, вытирая кулаками влагу под глазами, оставляя при этом на впалых щеках грязные разводы.
- Давай, давай. Составишь мне компанию. Заодно расскажешь, как тебя занесло с прямой и светлой дороги строителя коммунизма, в кривой тупичок преступности. На учёт кого попало, не ставят,- Вовка подтолкнул Пашку к выходу.
- Чего рассказывать. С пацанами тележку мороженого упёрли.
- Зачем столько? Вас, поди, человек пятьдесят было?
- Трое.
- Ну и куда вы это хозяйство подевали?
- Мороженное съели. На тележке катались по проспекту Свободы. Соревнование устроили, кто быстрее.
- Кто победил то?
- Я. Когда за мной милицейский «бобон» рванул.
- Уши не отпали, столько мороженного слопать?
- Мы много не съели. Зима была. Больше раздали девчонкам. Самим тоже хватило. Я месяц пролежал в больнице с воспалением лёгких. Мне тогда двенадцать исполнилось.Глупый был.
- А сейчас тебе сколько стукнуло?
- Четырнадцать.
- Почтенный возраст. Поумнел?
- Естественно.
- Ещё криминал был?
- Был. Приписанный ментами.
- Если не секрет?
- Будто я в драке кого-то ножичком пырнул.
Продолжение следует: http://proza.ru/2021/01/30/720