Кафе Афродита

               
  Я припарковал машину возле кафе. Кафе «Афродита», как гласила вывеска.  Почувствовал, что  если не выйду из-за руля, то просто провалюсь в сон или сделаю какую-нибудь глупость. А шоссе, как известно, глупостей не прощает.  А уж наше Выборгское,  узкое, извилистое, в любую погоду грязное и подавно. Иной раз стыдно, за то, что у нас такая дорога, соединяющая Финляндию со вторым по размеру городом в стране. Хотя, с другой стороны, чего стыдиться, у нас ведь страна большая, сколько всяких проблем, это им там хорошо в Финляндии рассуждать.  Им ведь  не надо  ни энергоресурсы добывать,  ни промышленность на себе тянуть,  и врагов у них столько нет,  сколько у нас. Не говоря уже о войне, которую мы пережили.  Строй себе дороги, да благоустройством занимайся, сколько влезет.
 Могли бы, уж, в конце-то концов, и трассу нормальную построить, сами же столько лет по ней ездят.  Да, что там говорить. Повезло этим финнам, живут на всем готовом.

 Я взял себе булочку с изюмом, бумажный стаканчик кофе и присел к окну. В зале никого не было, только продавщица среднеазиатской наружности за стойкой. «Афродита — это, наверное, она», - подумал я про себя.

 На зубах захрустели косточки от изюма. Я, сначала выплюнул одну, потом другую.
Потом повыковыривал изюмины, из булки, а потом и вовсе отложил  булочку в сторону, залпом выпил, прогорклый, из пережаренных дешевых зёрен кофе и собирался уходить, как вдруг  в зале нарисовался  полный, круглолицый мужчина, лет пятидесяти.
- Может разогреть вам булочку? - улыбнулся он.
-Спасибо,  косточки в изюме ведь не расплавятся?- улыбнулся я в ответ.
-Я, Юрий, хозяин вот этого всего безобразия, - он обвёл руками зал и продолжил:
-Раньше булки финские были, те без косточек. Мне их замороженными привозили, но при нынешнем евро это дорого. Вот стал  наши брать. Поддержал, так сказать, отечественного производителя. Так что, если хотите, можете взять, ещё с маком. Мак точно без косточек.
-Мак снотворный, а мне ещё почти две сотни пилить.
-Ну, если есть время, могу предложить отличный способ взбодриться,- он ухмыльнулся,- хотя время займёт совсем немного. Он кивнул на плакат на стене.

«Пятнадцатиминутная суперсауна всего за 200 рублей-отличная бодрость на всю дорогу!»

-Моё ноу-хау,- его мясистое лицо, обрамлённое седыми кудрями, расплылось в улыбке.
Наверное, из-за того, что я как -то странно посмотрел на него или на его продавщицу, он вдруг добавил:
-Вы ничего такого не подумайте. Просто это очень сильно нагретая сауна, сидите минут 10, а некоторые всего пять, кто сколько может, один заход. Кстати, сердечко у вас как?
Я пожал плечами.
-Вот и отлично, потом ныряете в ледяной бассейн, ну он довольно просто у нас устроен. Потом насухо вытираетесь, и сможете после этого проехать ещё километров  двести, а то и триста.
Главное не перепариться, а то подействует наоборот.
-Ну, что же, попробуем.
Когда, я вошёл в парилку, понял, что так нагреть её мог или человек очень любящий сауну или просто псих. Градусник завис на ста сорока градусах. Но на самом деле, наверное, было все двести. Кожу на плечах моментально начало жечь. Я чувствовал, даже как мои веки нагрелись.
Осторожно дыша, прикрывая рукою рот, я залез на полку и огляделся.  Отделано всё было просто, осиновая досочка, местами потрескалась, от жары. Электрическая печка явно была рассчитана на сауну втрое большей площади, видимо это и создавало такую адскую температуру. Вскоре сидеть стало нестерпимо, и я отправился в бассейн, в котором оказалась действительно, просто ледяная, видимо, только что из скважины, вода.

 Бассейн был без изысков, просто оцинкованная цистерна, с которой был срезан верх, и в которую вела стремянка.
Сердце на секунду замерло, и голова, бывшая до этого в каком-то  в тумане от нескончаемой дороги, и вправду, прояснилась. Скорее всего, сосуды расширились, а потом сузились и дали хороший приток крови по всему телу.
В кафе мне тут же был подан стакан чая в подстаканнике.
-Ну, как? – спросил Юра.
-Действительно, внушает,- улыбнулся я,- как только не разоритесь на электроэнергии?
Юрий усмехнулся, присаживаясь ко мне за столик.

 -Есть, конечно, хитрости, я с электриком местным дружу. Здесь вообще надо уметь дружить. Я ведь тут не сразу так всё обустроил. Поначалу  полная разруха была, когда я это здание выкупил. Сейчас вспоминаю, как я  впервые сюда вошёл. Страшно было. Сколько ему лет? В документах сказано, что  1952 года, но это только по документам. Местные говорили, что оно старше и чудом уцелело  в войну. Действительно в старом кирпиче до сих пор  и осколки, и пули.  Болтали, что тут был штаб Маннергейма.  Но у местных тут любой старый дом – это или штаб Маннергейма или дача Маннергейма.  На самом деле тут был склад  финского фермера. Потом после войны  контора лесхоза, потом магазин. А когда рядом проложили новое шоссе, то какое-то время тут  был пост ГАИ. Потом гаишникам построили новый пост,  километрах в пяти отсюда. А тут тогда впервые открылось кафе, ненадолго. Потом закрылось и лет десять дом стоял, словно ничей.  А я сразу решил, раскручу тут кафе. Пусть предыдущему хозяину не удалось, а мне удастся. Кем был этот предыдущий хозяин? Простым деревенским парнем, а у меня, как - никак есть высшее образование, что-то оно может всё-таки дало?  И самое главное, я представляю, каким должно быть настоящее придорожное кафе, на международной трассе.  Я уверен, что финны будут останавливаться тут, чтобы поесть  или выпить кофе, наши туристы, что в Финку жмут. Вон какую экспресс –сауну я придумал. С врачом советовался, между прочим.

-Ну и как,  клиенты то есть?
Юра не ответил прямо,
-Да, я собственно и не из-за денег всё это начал. Деньги у меня были. Квартира в Питере, жена. Теперь ничего нет. Только это кафе, да мечта.  Всё та же мечта, которая и привела меня сюда.
-Мечта?
-Да.
 
 Юрка, как я стал про себя его звать, замолчал и я решил, что разговор, как бы закончен, и выложил на стол деньги, чтобы рассчитаться за его гостеприимство
-Жаль, что вы за рулём. – покачал он  головой, - А то по рюмахе -другой выпили бы, поболтали. Поговорили бы о мечтах. И об их вреде.
-Вреде? Мечты-это же  здорово. Какой же от них вред?
-Нет, нет. Только те,  которые осуществились, и принесли, то  чего от них человек ждал. Иной раз ведь человек и сам того не знает, что принесут ему его мечты. Думай о чём мечтаешь, маленький Мумба, - засмеялся Юрка.
-Почему Мумба? – спросил, я, тоже с улыбкой.
- Это я тут прочёл в интернете, один рассказик, про негритенка.  Дурацкий рассказик, но что-то в нём есть.
-А по-моему это будет уже не мечта, а прагматизм  сплошной.  Мечта должна быть немного безумной, немного нереальной и путь, куда она ведёт тоже должен быть абсолютно непредсказуемым.
-Вот меня она и привела сюда.
-Но у вас тут всё здорово, а если ещё и изюм будет без косточек, то и вообще прекрасно,- пошутил я.

-Изюм без косточек? – серьёзно повторил Юрка. Он вдруг посерьёзнел и весь насторожился, словно собака, почуявшая опасность. Даже его голос моментально изменился:
 - Откуда ты такой взялся!? Изюм без косточек ему подавай.  Разбирается он  в мечтах! Кто ты такой? Психолог что ли? Или философ? Как ты можешь советовать в том, чего не знаешь? У меня раз в банке вишнёвого варенья, импортного, в  Финляндии, между прочим, купленном, косточка попалась. Есть разница? Вишнёвая покрупнее будет и покрепче. Что мне теперь об этом на весь мир трубить?!

Лицо его искажалось прямо на глазах. Я уже пожалел, что начал шутить по поводу этих проклятых косточек.
-Знаете, я,  пожалуй, поеду.  Конечно,  я могу ошибаться. Вы уж извините меня. 
-А чего это ты сразу на попятный?! Не хочешь поспорить? Отстоять свою точку? Почему? Ты что трус? Боишься меня?
-Да нет, просто не хочу спорить, да и спорить то нам вроде как не о чём. Не будем  портить так приятно  проведённый у вас час. Надеюсь, что буду всегда здесь останавливаться и посещать вашу сауну…

 Я встал и решительно направился к двери, но сильный удар в плечо просто сбил меня с ног. Я полетел в угол.
Узбечка у прилавка что-то запричитала, потом с криком:
 -Юрка, ты что! Опять начинаешь! - выскочила за дверь.
Юрка подошёл к двери и закрыл засов.
Я уже пытался встать, но он пнул меня ногой и я снова полетел,  увлекая за собой стул.
Даже не верилось,  что это всё происходило. Я понял, что, похоже, имею дело с агрессивным психом.
Я вскочил и уже замахнулся на него, пытаясь вложить в удар всю силу, но прямо перед ним остановился, на меня смотрело дуло воронёного револьвера.
-Только дёрнись, ублюдок.  Только дёрнись,- зашипел он.
Теперь казалось, что всё происходящее было просто сном. Однако, довольно,  страшным сном.  Только теперь я обратил внимание на его глаза.   И как я раньше не насторожился?  Его добродушная  внешность этакого Винни-пуха, была обманчива. Ведь толстяки, как правило,  весёлые  добряки. Однако блеск его глаз выдавал истинный его характер.Наверное, он был из породы злых толстяков. А вот злой толстяк - злой по-настоящему.
 
-Ну и что ты хочешь? – спросил я, пытаясь придать голосу необходимую твёрдость,- что тебе надо?
-Посидим, поспорим. Мне ведь тут и поговорить то не с кем.
-Что же, нет друзей?
-А кто тут?  Деревенские придурки, алкаши.  Или Зурна? С кем говорить-то?
Он зашёл за стойку и, не спуская с меня глаз, достал из холодильника открытую бутылку водки, налил себе полстакана и тут же опрокинул в себя. Потом налил в этот же стакан ещё водки и принёс мне.
-Садись, - приказал он, ткнув меня стволом в бок.
Я опустился на стул.  Юрка поставил стакан передо мной.
-Пей
-Я за рулём.
-Пей, скотина, после сауны ведь так хорошо выпить,  А за руль  ты теперь не скоро сядешь и вообще не понятно, сядешь ли?
-Что ж, ты меня застрелишь?
-А почему бы и нет.  Во дворе у меня алабай в вольере,  сожрёт твой трупешник  за милую душу, и никаких следов.
-А за что застрелишь то?
-За то, что поговорить  со мной, по душам не хочешь. Брезгуешь, сука. С народом брезгуешь поговорить.
-Я не брезгую. Просто не привык болтать, по душам. Сейчас у каждого своё на душе и что там, лучше не бередить.
-А что плохого в разговоре? Просто ты, вон какой, интеллигентный. Ты вот кто по профессии?
-Я, да  я никто. Я безработный.
-Безработный на новеньком  авто  едет за границу, - сгримасничал Юрка, -Вот портрет современного безработного. На какие деньги живёшь?
Юра снова вскинул револьвер и в моё лицо уставилось дуло.
-Отвечай! – заорал он.
-Ну, я не всю жизнь был безработным. А машина в кредит взята. Ну, бывают халтуры, всякие время от времени, в агентстве недвижимости ещё подрабатываю, а по большому счёту, действительно безработный…
-Потому что чёртов интеллигент. Вас за версту чую. Самая паршивая порода людей.  В революцию вас изводили, Сталин изводил. Так нет, всё равно размножились как плесень. Какой от вас толк? Делать ничего не умеете. Только ноете. Поэтому и безработный. Что ты умеешь делать руками? Штукатурить? Плотничать? Может стрелять? Ничего. В агентстве он работает. Ты что, что ни будь производишь в агентстве этом? Ты пытаешься нагреть руки на том, что один человек, хочет продать квартиру, или скажем, дом, другому человеку. Что может быть тупее этого занятия? Ну, только хренов, ничего не умеющий интеллигент, может работать в агентстве по недвижимости и называть это работой. Наверное, сами себя риэлторами называете или ещё как-нибудь красиво.

   Я хотел было сказать ему, что неплохо готовлю и один раз от начала до конца построил сарай-пристройку к нашей старой даче, да и в армии был, а в молодости на заводе работал, который экскаваторы делал, но смолчал.
-Но мы же никому не мешаем,- лишь возразил я.
-Все паразиты, на первый взгляд, безобидные.  А ну выкладывай на стол мобильник, ключи от машины. Быстро!
Я послушался.
Юрка схватил со стола и швырнул мобильник и ключи на стойку.
-Какого хрена едешь в финку?
-Ну, погулять.
-За кофиём,за фээри?
-Да нет, друг у меня там. На рыбалку собрались.
-На рыбалку? А что тут рыбалки нет? Те же самые озёра, та же самая Финляндия, только бывшая. Дурдом. Не понимаю я этот дурдом. Едут по двести, триста километров трясутся. Для чего? По лесу гулять, рыбу ловить, на лодке кататься, на великах. Совсем люди с ума посходили.

 Я вспомнил пешеходные и велосипедные лесные тропы с местами для отдыха, чистые, на которых за день можно встретить лишь нескольких добродушных людей и улыбнулся. Да, действительно, многие едут туда за простыми человеческими радостями,  которые можно было бы устроить и здесь, но здесь их  нет.
-А я свой загранпаспорт сжёг. Вон в той печке. Чтобы и не было. Никаких чтобы не было ни идей, ни мыслей никуда ехать. Там даже шенгенская виза была открытая, когда я его жёг.
Будь проклят тот день, когда я вообще за границу поехал. По всей Европе проехался, посмотрел как люди живут, а по приезду, когда понял, то что мы здесь никогда так жить не будем, выпил крепко, взял и сжёг.

-Ну, можно иногда съездить, посмотреть, как там, привезти себе чего- нибудь.  Отдохнуть.  Почему нет?
-А ты чувствуешь, что отдохнул, когда там бываешь?
-Ну, вроде…как… да. Не долго конечно.
-Вот именно не долго. А я когда принял решение, что никогда больше ездить туда не буду, когда понял, что я ненавижу эту Европу, стал счастлив.  Потому что мы- великий народ, а всякие там финны-шведы-немцы это всё мразь. Мелочная  расчётливая мразь. Это  всякие интеллигенты, вроде тебя, напевают постоянно о превосходстве Европы.
-Ну, можно же и в Азию ездить, если Европа не нравиться?
-Азия? Мне её дома хватает,- усмехнулся Юрка.
– Вон одна Зурна чего стоит. И плов, и танец, и массаж, и курорт. В Азию и ехать не надо, Азия сама к нам приехала.
-Ну, так значит у тебя всё хорошо. Ты счастливый человек. А я бы дальше поехал, я ведь ничего плохого тебе не сделал.

- Сиди, - Юрка приложился к горлышку бутылки и опустошил её. Открыл холодильник и вынул ещё одну бутылку. Свернул ей пробку и сделал несколько глотков, вслед  отправил в рот кусочек  лимона, из тарелки, стоявшей на стойке.
-Ну, где ещё так классно можно выпить и поболтать с другом, как не у нас, - он нацелился на меня из своего револьвера:
-  Классная штука, хотя я и не часто её использую. Последний раз зимой, прибил я двоих: спецов по кухонной мебели. Кухню у них заказал. Говорю, сделайте братцы попроще, но понадёжнее, для кафе, не для квартиры же. Сделали, уроды. За каждый шаг доплату требовали, у них даже за ручки и саморезы  отдельно платить надо. Договор такой состряпали мелким почерком. Суки, одним словом.
Хуже всех людей, даже хуже интеллигентов только сборщики этих долбанных кухонь.  Их надо отстреливать как диких собак. Более жадных и тупых мразей, чем они, я не встречал. Ну, хоть отвёл душу. Зурна их мозги три дня от стен отмывала. А с трупами зимой тут легко,народу нет, свидетелей нет. На снегоходе  везёшь на озеро, бензопилой прорубь сделал и туда их голубчиков.  Главное груз надёжно прикрепить, чтоб весной не всплыли.  Льдину, что выпилил, потом на место. В мороз она через несколько часов уже никуда не денется. А потом летом, клёв в этом месте обалденный. Рыбка как кухни, на заказ.
   
Мне становилось не по себе. Нервы не выдерживали, стало крутить в животе, тошнило, я размышлял, стоит ли мне сорваться или он пустит в меня пулю.

- Эти уроды так меня достали, что я  просто взбесился. А потом прикончил их. Сначала Витю. А потом и второго, лживого ублюдка, Диму. Этот Дима приезжал первым. Мерил всё, договор мне подсунул, мразь. Теперь уже оба на дне. Рыбка Дима, рыбка Витя.
-Они, что были интеллигенты? - на кой-то чёрт спросил я, и тут же пожалел об этом.
Юрка вдруг заорал:
-Нет, не были! В том то и проблема, сукин ты сын, что не были, они были простые ребята, вроде меня, но я вынужден был их пристрелить, потому что превратились в мразь, которая не должна жить на свете. Это просто ворьё. Вопрос в том – почему они стали такими? А? Не знаешь? А я знаю. Потому что это, такие как ты, прозападные интеллигенты  привили им мысль, что надо жить лучше. Надо заработать, чтобы зажить как на западе. Не нужна советская уравниловка. Нужно больше работать. Это западная модель общества с жадностью и завистью к более успешным, сделала и этих сборщиков мебели и сотни других сборщиков мебели такими, какие они есть. Бездушными, жадными хамами, против которых возможно только одно - пуля. Они переродились, словно оборотни и их пришлось убить. Это грустно, но пришлось.

Он присел на стул и, снизив тон продолжил:
-Потому что мы, русские, другие, и на наши неокрепшие и, не побоюсь этих слов, светлые и духовные натуры, обрушилось злое и расчётливое западное мировоззрение, вот это и родило таких монстров, как сборщики мебели. У меня даже родилась мысль, надо перебить всех изготовителей мебели на заказ. Начать с кухонь, а потом перейти к шкафам, и так далее.
-Но их миллионы. Миллионы людей обкрадывают другие миллионы людей, как с этим справиться? Они тоже будут защищаться,- возразил я, - по крайней мере, тебе одному их не одолеть. И кухонщики и установщики дверей, и автомеханики в автоцентрах-дилерах и маляры-штукатуры и сантехники и электрики. Все хотят сделать меньше, заработать больше, а значит украсть у своего ближнего, ты, что убьёшь всех?
   
 Не знаю почему, но я перестал его бояться, не верилось, что он может вот так взять и выстрелить в меня, а если и сможет, то, что я могу сделать? Кроме, разве что, попытаться переубедить его.
-Убью, сколько смогу, - буркнул он, и угрюмо замолчал. Мне показалось, что возможно он замолчал понемногу осознавая абсурдность своих рассуждений.
-Но ведь я, к примеру, не сборщик мебели. Да и никакой не прозападный интеллигент. Я простой безработный. Ну да, я не умею ничего особенного руками делать, или не пытаюсь, но какой от меня вред?  И вообще я думаю, что это те у кого есть власть сделала людей такими. Так вот и воюй с теми, кто портит нам жизнь, кто разворовывает страну, оболванивает людей. Интеллигенты, по твоему, что ли наслаждаются нынешней жизнью? Почему ты ополчился на них?

-Потому что именно они, в своё время, поддержали эту власть,  о которой ты говоришь, в создании модели нынешнего общества. Но им тоже не повезло. Эта модель сожрала и их. Вас то есть. Поэтому ты сейчас и сидишь тут и ноешь, что ты безработный, как грёбанный придурок. Скорее всего – тебе даже нравиться быть безработным. Подрабатываешь в сраном агентстве по недвижимости, стонешь о том, что нынешняя экономика не дает тебе никакой возможности жить и развиваться, и что у нас, при нашей безработице, всё вокруг китайское. А не думаешь о том, чтобы взять и начать делать что-то полезное.

-Я бы может и хотел, только что? Этот кризис не только у нас. В мире всё уже есть. Кризис из-за того, что у всех всё уже есть. А ничего такого особенного,  я к сожалению делать не умею, как и тысячи других, так причём тут интеллигенция? Просто никому ничего не надо.
-И ты в это веришь?  В двух километрах отсюда деревня, где вообще нет воды. Есть один на всех колодец с вонючей торфяной водой, а питьевой нет. Так что, у этих людей всё есть, по твоему? Они просто не могут позволить себе пробурить артезианскую скважину из-за жадности.
-Им жалко денег на скважину?
-Ну, это одна сторона жадности, - Юрка снова прихлебнул из бутылки, и даже улыбнулся,- Наш человек, часто готов жить как свинья, лишь бы не переплачивать. Это одно из свойств его души, загадочной, но я  не об этом. Я о жадности тех, кто берёт за эту скважину триста тысяч рублей, это при том, что у людей из этой деревни доход,от силы двадцатка-тридцатка в месяц, и из-за жадности своего начальства, они не могут заработать больше. А бурильщики не могут сделать скважину дешевле, потому что тоже жадность им не даёт, они не могут купить дешевле трубы или  какие-то там свои буры, поэтому это тоже не даёт сделать жадность тех, кто продаёт эти трубы. Жадность директора этого грёбанного трубного завода, у которого на одного рабочего раздуто пять управленцев, которые тоже жадные. Жадность того, кто, сдаёт квартиру этому рабочему трубного завода или какому-нибудь бурильщику скважин. Он почему сдаёт квартиру? Потому что сам работать не умеет и за счёт этой квартиры присосался к тому, кто умеет. Разве это справедливо? Ни хрена не уметь, а деньги получать. Вот и получается, что вокруг идеология жадности. Жадности лишних людей. Вот и выход напрашивается.

-Какой?

Юрка как то вдруг преобразился, оскалился и заржал:
-Отстрел! – Он взмахнул револьвером, и выстрел оглушил помещение кафе, у меня зазвенело в голове, и его слова тонули в этом звоне.
 - Отстрел тех, кто ничего не производит, ничего не умеет и при этом что-то хочет получить. Свой кусочек пирога. И начать надо со сборщиков кухонной мебели, а закончить такими как ты. Жадными мелкими кровососиками.
   

Хотя это и глупо, но у меня невольно в душе появилось какое-то облегчение от того, что всё - таки я в самом конце Юркиного списка. Хотя, после выстрела, я почувствовал себя совсем уже не так уверенно.
Дымок от выстрела попал в мои лёгкие, и я  продолжил сквозь покашливание:
-А как же любовь? Любовь к людям. То, что ты предлагаешь бесчеловечно.  Да и те, кого ты хочешь перестрелять, будут защищаться? Это будет война.
-Вот и здорово,  бойня или война –похожие слова,- так что скорее бойня. Мы просто перебьём бесполезных,  вот и всё.
-Но нужен суд, как иначе вы поймёте, кто бесполезен? Вы можете ошибиться?  Да и кто это вы? Пока, то ты один. Может другие окажутся добрее и миролюбивее?
-Ааа! Вспомнил о любви? О любви к ближнему
-Ты сам говорил, что тебя привела сюда мечта. Разве об этом ты мечтал? Перебить всех сборщиков мебели?
-Мечта, значит, говоришь… Мечта, - Юра снова сделал глоток водки и
отправил в рот пару кусков лимона, - Может ещё, скажешь, любовь?
-Ну, любовь тоже движущая сила общества, без неё тоже нельзя,- я пытался поддерживать видимость беседы.
-Много хороших дел в мире сделано из-за любви. Не убивать же из-за неё?
-Вот именно. В этом то и её ужас. Когда тебя охватывает любовь - это значит, боги прогневались на тебя. Афродита и Эрот, на самом деле страшные боги, не менее жестокие, чем другие, хотя, вроде бы несут людям сладкие страсти. Вот ты думаешь, наверное,  что кафе Афродита - это в честь богини любви?
Я кивнул.
-Отчасти это так, конечно. Но дело в том, что так звали одну девчонку, мою одноклассницу. На самом деле, конечно,  звали её обыкновенно, как и у всех, у неё было простое русское имя, но прозвище было - Афродита, В пятом классе её так прозвали, потому что она самая красивая была, и её все любили.  Но я, сильнее всех. А потом, в восьмом,  мы гуляли вместе. Всего лишь гуляли, не торопили отношения. В те советские годы так можно было, просто гулять. Просто ухаживать и делать знаки внимания и быть счастливым уже от того, что эти знаки внимания нравятся ей. Потом школу закончили, расстались. Время, прошло, конечно, всё забылось. Я женился. Пролетели годы. Жена превратилась в какого-то требовательного Цербера.  Сынок пошёл по своему пути, всё отрицая и не слушая, чему я учил его. Всё пошло как-то не так.

А тут вдруг, Альберт, наш главный выдумщик, придумал как -то всех собрать на вечер встречи одноклассников.  Так что ты думаешь? Мой Цербер попёрся со мной! Все пришли сами по себе,  а я, как дурак, с женой. Знала она про Афродиту, знала, что та будет там,  хоть столько времени прошло.
Афродита была там, конечно. Всё такая же красивая и нежная. И шикарная, в белом пальто. Поздоровалась со мной, конечно, и всё. Ну а что ещё могло быть? Тем более, что я пришёл с женой.
 Юрка схватился одной рукой за голову и вскрикнул всхлипывая:
-До сих пор не могу спокойно вспоминать об этом!
На глазах его появились слёзы.

Он подошёл к стойке, снова сделал глоток,  потом ещё один и ещё. Бутылка кончалась. И Юрка становился другим. Будто бы  его злость кончалась.  Хотя я помнил о его  резких переменах и о том, что от него можно ждать всего, что угодно. Это была словно передышка.  Он достал из холодильника бутылку пива открыл и приложился к ней. Сам не знаю, почему я, почему-то,  подумал о том, как глупо, когда взрослый человек, бессмысленно заливает в себя литры жидкости, ради того, чтобы перестать мыслить. Чтобы отключить способность, выгодно отличающую его, от других существ. Хотя надо было бы думать не об этом, а о том, как выбраться отсюда.

-Ну вот, после этого вечера встречи одноклассников, я решил, всё. Хватит. Хватит с меня и этой жены, и этого сына. Хватит тупой работы за гроши, хватит… Нашёл это здание и купил на всё, что у меня было. Кое что у приятелей  занял. Ну и назвал так кафе, в честь неё. В честь великой богини любви. Тогда, на этом вечере встречи, она сказала, что у них с мужем дача в Финляндии. Я подумал, значит, она часто, может быть каждую  неделю, ездит мимо.  Увидит эту вывеску и может когда-нибудь остановится, выпить кофе, и увидит меня. А может даже посетит мою сауну? И что ты думаешь? Так почти и случилось. 

Подъехали они с мужем на  белом мерсе-купе, зашли, купили банку энергетика и умчались в свою Финляндию, словно и впрямь Афродита свалилась на несколько минут с небес и умчалась назад к себе, в свой мир. А я, как стоял за стойкой, так и остался. Она даже не узнала меня, вернее даже не взглянула, а я не признался.  Вот тебе и мечта. А мечта была просто о том, чтобы она приехала, села за столик, я принёс бы ей кофе или чай или даже бокал вина и рассказывал, рассказывал бы ей о своей жизни. Мы вспомнили бы о том как гуляли, о том, как любил её, как убежал от Цербера и построил это кафе. А вместо этого что? Пустота одна. Как теперь продолжать жить? Ради чего?
 
 Мне захотелось, как-то успокоить, утешить его, сказать, что нельзя жить прошлым.
 И Афродита изменилась, и он изменился, прошло страшно сказать, сколько лет, и что нельзя жить какой-то выдумкой, и нельзя возвращаться назад, ведь мы, когда мечтаем встретить кого-то из прошлого, не учитываем, что люди изменились, и это причина разочарования. Лучше оставить всё как есть, как было…
 
Но я ничего не сказал, ведь, передо мной был пьяный, озлобленный на весь свет человек с револьвером, хотя я безусловно испытывал к нему какую-то симпатию или жалость. Наверное, это и называется стокгольмский синдром.
Допив пиво, Юра просто рухнул. Его ноги подкосились, глаза закрылись, и он лёг на пол у стойки, прислонившись к ней спиной, голова бессильно упала на пол, но рука всё ещё сжимала револьвер.
Я медленно встал и крадучись, забрал со стойки ключи от машины и телефон. Юрка храпел. Невольно захотелось обрушить что-то ему на голову или вынуть из его руки револьвер и всадить в него пулю, но я отогнал эту мысль.
 
 Я подошёл к двери, отодвинул засов и вышел на воздух. Откуда-то возникла Зурна.
-Не визивай полиций, -запричитала она, -он муха не обидит. Он, этот, пистолет не настоящий. Он просто пьяница. А так добрый человек. Просто нервный немного. Жизнь тяжёлый у него…
«Не настоящий?» - Я вспомнил, как пуля просверлила стенку над моей головой, когда Юрка выстрелил в стену.
-Не визивай, очень прошу. Он не плохой человек.  Хочешь водки принесу, хороший кусок свинина мясной? Что тебе ещё дать?

Я молча сел в машину и направился в сторону границы с каким-то, одновременно и радостным и гаденьким чувством в душе.

март 2015 год