Лаврик шел в школу долго. Жила семья Владимировых на окраине, а школа стояла в самом центре деревни. Это было старое здание, сруб которого привезли из другого села еще во время революции. Мужики поехали на лошадях по зимнику в районный центр, там разобрали дом на бревна и привезли их сюда. А здесь опять собрали. Долго ещё на стенах школы были видны огромные буквы и цифры, написанные черной краской на бревнах. А-1, А-2, А-3. И так до самого верхнего венца сруба. Некоторые бревна были новыми. Плотники поменяли подгнившие венцы. Говорили, что в этом доме был раньше молельный молоканский дом. Молоканам запретили открыто молиться, дом опустел. Чтобы ничего не напоминало о том, что село основали молокане, которые переселились из Поволжья, дом решили снести. Кто-то из районного начальства в ту пору очевидно был человеком хозяйственным. Принято было решение вывезти здание подальше от районного центра и отдать под школу. А деревня Чернышка стояла в таком отдалении, что добраться до неё можно было только зимой. Летом огромные мари делали её отрезанной от всего мира. Только с одной стороны, западной, за деревней была огромная плоская возвышенность с плодородной землей. Она и привлекла первых переселенцев.
В большом доме были отгорожены четыре классных комнаты, длинный узкий и темный коридор, небольшая комната для учительской.
Детей в деревне было много. После войны родилось целое поколение ребятишек. Школа работала в две смены. Она уже была семилетней. Так что можно было прямо здесь, в селе, получить замечательное образование.
Лаврик учился уже в шестом классе, собирался вступать в Комсомол, потому что 10 сентября ему исполнялось четырнадцать лет. Он будет учиться в седьмом классе. Дальше он себе жизнь еще не придумал. Наверное, поступит в техникум учиться на механика или переедет в районный центр к родственникам и закончит десятилетку.
В школу он ходил охотно, только зимой бежал до школы бегом потому, что на морозе ноги в кирзовых сапогах почти примерзали к подошве. Легче было, наверное, босиком добежать! Можно было обуть и валенки, но они имели такой неказистый вид! Старые валенки были зашиты и подшиты много раз, от долгой носки потеряли форму совсем, были они к тому же ему очень велики. А Лавруша был мальчиком фасонистым... Добросовестный и старательный подросток не только прекрасно учился, он еще и помогал матери поднимать младших братьев, был им за няньку. Он делал всю работу по дому. Хорошо варил, умел доить корову, ухаживал за хозяйством, заготавливал дрова, успевал учиться на пятерки и был радостью для прихварывающей матери, которая в войну надсадилась на колхозной работе. Отец пришел с фронта тоже больным человеком. Сильно кашлял, слабел год от года, потому что под Сталинградом нечаянно уснул в снегу. Лаврик никогда не унывал.
- Сейчас всё сделаем! Справимся со всем! - говорил он с улыбкой, - время есть, руки есть, силы - тоже,значит справимся!
Только в последнее время мать все чаще и чаще замечала, что сын стал каким-то потерянным.
- Мама, зачем ты имя мне дала такое поганое? Лаврентий, - спросил он однажды свою родную.
- Почему поганое? Так дедушку твоего звали. В честь его и назвали тебя. И не зря. Он души в тебе не чаял. Носил по двору тебя, когда ты плакал, потому что у тебя зубки резались. Ночью вставал к тебе, в колыбельке тебя качал. Ходить научил. Полотенцем обвяжет и водит тебя по двору. Сам-то уже согнуться не мог. Девятый десяток ему шел тогда. Я у отца была единственной дочерью. Сыновей его, а моих братьев, всех война забрала. Я – единственная ниточка была, которая его связывала с жизнью. А когда ты родился, дедушка прямо ожил. Да ты должен помнить его. Тебе шесть лет было, когда его не стало.
Лаврентий дедушку помнил. И его большие крестьянские руки, которые строгали для него игрушки и так ласково гладили его по голове, снились ему иногда до сих пор. Всему научил его дедушка! И рыбу ловить, и пилить, и строгать, и грибы собирать в перелеске. Но самую главную науку дедушки не забудешь никогда. Он научил внука в ладу с миром жить. Не знал он, что носил «плохое» имя. Нарекли его таким именем в церкви во время обряда крещения. Имя, как имя. Не место красит человека, а человек место.
А Лаврик мучился. Началась в стране такая компания гонения на человека с таким именем, что все газеты просто кричали о том, что этот бывший государственный деятель был просто исчадием ада. Оказывается, это он был организатором незаконных репрессий, и тысячи искалеченных судеб были на его совести. И имя этого человека носил Лаврик!
Его уже несколько раз избили мальчишки только за то, что его звали Лаврентием, и он носил имя врага народа. Девчонки в классе не разговаривали с ним. Ему устроили бойкот.
Когда в темном и узком школьном коридоре к мальчику подошла пионервожатая и спросила его, не хочет ли он публично отречься от своего имени, Лаврик не нашелся, что сказать.
- Так хочешь ты отречься от имени ненавистного врага народа? Или нет? Говори!
- Хочу, - почему-то шепотом сказал школьник.
- Вот и хорошо, вот и славно! Я вижу, что ты – наш человек, правильный! Настоящий пионер. А я тебе и имя уже новое придумала. Лёней будем тебя звать. Сегодня после уроков соберем сбор дружины, и ты при всех отречешься от своего страшного имени.
Прозвенел звонок с последнего урока, и затрещали барабаны. Барабанщики били в школьные барабаны, как попало. Никакого ритма и никакой мелодии услышать в этих звуках было нельзя, только грохот. Это был сигнал для сбора пионерской дружины.
Выстроились вдоль стен пионеры, а на середину поставили Лаврентия, которого все звали прежде ласково Лавриком, и никому и в голову не приходило смеяться над таким именем!
Мальчик стоял сам не свой. Руки у него тряслись, голова кружилась. Чувство, что сейчас с ним произойдет что-то стыдное и нехорошее, не покидало его. Пот катился по его лицу градом, внутри все холодело.
На середину коридора вышел директор школы Алексей Михайлович. Он долго по газете говорил о том, какой злодей был Лаврентий Павлович Берия. Этот человек хотел реставрировать строй со звериным оскалом – капитализм! Он хотел лишить счастья всех людей в нашей стране. Он был английским шпионом и Родину свою продавал!
И дети, и учителя похлопали в ладоши после выступления директора школы. Только вот непонятно было, чему они хлопали? Тому, что директор так хорошо говорил, или тому, что Лаврентий Берия оказался таким злодеем? Только в прошлом году на смотре художественной самодеятельности школьный хор пел звонкими детскими голосами.
Радость, радость велия!
Вождь Лаврентий Берия!
Всем поможет, всем подскажет!
К счастью путь стране укажет!
Дирижировала школьным хором пионервожатая Вера. Та самая Вера, которая стояла теперь перед юными пионерами и обвиняла Лаврентия Берию во всех грехах.
- Его имя должно быть забыто на этой земле! Он его опозорил! И наш хороший товарищ Владимиров отказывается носить это имя.
Вожатая подняла над головой плакат, на котором было написано крупными буквами черного цвета «Берия» и стала рвать его на мелкие клочки прямо перед строем.
Лаврик чуть не потерял сознание.
- Мы даем нашему товарищу новое имя – Леонид!
Пионеры захлопали в ладошки.
- Слово предоставляется Леониду.
Лаврик растерялся. Что сказать?
- Говори, что отрекаешься от своего поганого имени, - подсказала ему пионервожатая.
- Отрекаюсь, - едва слышно произнес подросток.
Затрещали барабаны, сбор дружины закончился. Исчез в школе мальчик Лаврентий, а появился мальчик Леня.
Долго–долго он жил с именем Лёня. Привык к нему. Во всех школьных документах он значился, как Леня. На это имя ему выписали и паспорт. Он был уже пожилым человеком, когда стал почему-то перебирать свои документы. Маленький листик зеленоватой бумаги привлек его внимание. Это было его «Свидетельство о рождении». В графе имя было написано – Лаврентий.
- Лаврик! Лаврик! – услышал он вдруг голос матери, а рука деда легла ему на голову и нежно погладила его по седым волосам. Несколько минут он посидел неподвижно, потом встал, подошел к телефону, набрал номер районного паспортного стола.
- Можно мне поменять паспорт? У меня имя в нем ошибочно написано другое.
- А Вы что, раньше этого не замечали?
- Так можно, или нет?
- Конечно, можно. Приезжайте! Пишите заявление. Исправим эту ошибку. Это не проблема.
Рано утром Лаврентий Иванович уже стоял на остановке и поджидал рейсовый автобус, чтобы отправиться в районный центр. Все важные дела делаются с утра. Так говорил ему дедушка по имени Лаврентий. Добрый и дорогой дедушка, в честь которого шестьдесят лет назад назвали его первого внука.