/
Георгий Жженов проснулся знаменитым после феноменально-трансцендентальной комедии с ехидным названием «Берегись автомобиля!».
«Мосфильм» и «Советский экран» завалили мешки писем со всего пространства от Берингова пролива до Балтики. Зрители делились своими восхищениями и благодарностями, порой признаниями в любви. В каждом третьем конверте лежал вопрос: «Где на роль гаишника Рязанов отыскал такого симпатичного милиционера?».
Человек с 17-летним стажем тюрьмы, зоны и послелагерным поселения десятки раз появлялся на киноэкране в роли строгого, но справедливого следователя, прозорливого кагэбэшника, генерала СМЕРШ-а, фронтового военачальника и прочих ипостасях символического Советского Силовика.
Но многогранный Жженов оставил яркий след и в роли политического прощелыги Вилли Старка. Великий роман, прекрасный перевод на русский, ювелирная режиссерская интерпретация, снайперский подбор актеров и Георгий Жженов, который купается в образе очаровательного, циничного манипулятора людьми.
Получилась многосерийная телесага о главном элементе американской жизни --- Насилии. В стране со всего лишь двухвековой историей каждое столетие убивают по два президента, не считая бесчисленных политических покушений на политиков меньшего ранга.
Жженов-Старк все свои грехи, подлости, сделки с дьяволом в виде вечной криминальной околополитической фауны «прикрывает» потоками демагогии и выдает сам себе ежедневные индульгенции.
«Дайте мне топор!» --- орет губернатор Старк на предвыборном митинге. И электорат с восторгом вручает демагогу воображаемый топор, не допуская возможности получить этим топором по собственной шее. Почему до сих пор не восстановят и не отцифруют «Всю королевскую власть»? Почему не показывают феноменальный сериал перед очередными судьбоносными выборами.
Мощный фильм состоялся благодаря Жженову, хотя первоначально на роль Старка планировался легендарный Луспекаев. О нереализованных вариантах можно гадать до бесконечности, но жженовская версия не только бьет точно в мишень и, главное, несет христианскую мораль: зло неизбежно пожирает самое себя.
Дурацкое словечко «аура» и модное клише «харизма» подходят к Жженову, будто созданные специально для него. От него исходит и по сей день спокойная сила, флюиды надежности, справедливости, милосердия. То, что помогало Артисту выжить два десятилетия в ежовских рукавицах и бериевских тисках, он передает нам и будет дарить следующим поколениям, которые тоже будут нуждаться в моральном компасе и душевной бодрости.
Бог дал Жженову долгий век и счастье домашнего тепла. Но он, не почивая на лаврах, совершил под занавес паломничество на Колыму. Те, кто еще не видел документальный фильм, увидят бодрого, не потерявшего ни память, ни чувство исторической перспективы настоящего русского человека, который перечитывает книгну своей жизни, не пропуская неприятных страниц. И еще обратите внимание на его детское восхищение скудной северной природой и (sic!) идеалистическое ожидание чуда.
Со столетним юбилеем, Георгий Степанович!