Многим девочкам, девушкам и женщинам приходится с этим сталкиваться.
Неважно где, в переполненном транспорте, или в суетливой толпе, или в очереди. Чаще, когда они совсем этого не ожидают, вдруг появляется мразь (другим словом не назовешь) и, пользуясь случаем, начинает распускать свои мерзкие руки.
Мразь не глупа, она выбирает объект. Мразь знает, что женщина постарше или сама даст по морде, или заорет и тогда за нее заступятся попутчики или, того хуже, вызовет представителей правоохранительных органов.
Поэтому, как правило, мразь пристраивается к молоденьким девчонкам, да и то не ко всем, а только к тем, кто не сможет дать отпор.
К сожалению, однажды мне пришлось столкнуться с мразью.
Это случилось, когда меня, двенадцатилетнюю девчонку, бабушка с мамой поставили в очередь в кассу, а сами побежали в другие. Это происходило в детском мире, куда мы приехали перед началом учебного года, чтобы купить мне школьную форму и тому прочее.
На дворе были восьмидесятые, время тотального дефицита. Детский мир в преддверии первого сентября оказался переполнен. В людской толпе было не протолкнуться.
Я тупо стояла в очереди, мечтая только об одном – поскорее выйти из этого дурдома.
Народ вокруг шумел и толкался, я даже не сразу поняла, что ко мне сзади прижались.
Еще секунда, и чьи-то руки скользнули мне под юбку. Я подскочила на месте.
«Тс-с-с», – раздался чей-то шепот, – «не бойся», – и мою щеку обволокло зловонное дыхание.
Вытаращив глаза, я выскочила из очереди и бросилась искать бабушку и маму.
Бабушка, царствие тебе небесное, и прости меня за слова, которые я дальше скажу…
Мамочка, дай бог тебе здоровья и долгих лет жизни, ты тоже меня прости…
Озабоченные проблемой покупки всего лучшего для единственного дитяти, две взрослые, не очень умные (не сказать бы грубее) женщины не стали выяснять, почему у этого единственного дитяти глаза размером с блюдца. Они попросту наорали на меня за потерянное место в очереди. А я стояла, вытаращив на них испуганные глаза, и молчала. Я ничего им не объяснила. Не знаю, почему, но мне было ужасно стыдно.
Здесь сделаю отступление.
Дедушки, бабушки, папы, мамы и все те, у кого в семье есть маленькие дети!
Расспросите своих малышей (и не только девочек, но и мальчиков), не пристает ли к ним кто-нибудь по дороге в школу или домой! Узнайте у них, как ведет себя на уроках физкультуры или танцев учитель! Научите своих детей громко кричать и звать на помощь, если к ним пристает незнакомец. Если ваши малыши молчат, это не значит, что у них все в порядке. Может быть, они просто напуганы!
Люди! В транспорте, в толпе, в очереди не утыкайтесь в свои мобильные и планшетники. Посмотрите по сторонам! Может быть, в это время кто-то пристает к девочке-подростку, а она стыдится позвать на помощь!
Как ни странно, этот случай стал для меня отличным уроком на будущее, – я стала внимательнее.
Однажды в автобусе я даже увидела, как действует мразь.
Мразь являла собой вполне приличную с виду особь в брюках (и мужиком-то не назовешь, тьфу). Выдавали в ней мерзкую сущность только глаза, – маленькие, свинячьи, трусливые, и слюнявые губы, растянутые в легкой блаженной улыбке! Мразь стояла при входе в автобус, входящим пассажирам приходилось протискиваться. И если это были женщины, то мразь слегка поворачивалась так, что пассажирки была вынуждены обтираться о развернутую ладонь своими, пардон, передними и задними местами.
Мразь млела от счастья и улыбалась. Заметив мой взгляд, она быстро отвернулась и на следующей остановке вышла.
Ну, а спустя какое-то время настал мой час.
Как-то раз после работы я встретилась с подругой в метро. Мы стояли около колонны и болтали, в руках я держала тяжеленную хозяйственную сумку. Остановился очередной поезд, мимо нас хлынула толпа. И вдруг я почувствовала, как мое заднее место сначала огладили, а потом еще за него и ущипнули.
Я дернулась и быстро повернула голову, мимо меня с наглой улыбкой шла мразь.
И вот тут меня захлестнула волна злости.
Я размахнулась и со всей дури (не силы, а именно дури) сбоку заехала ему сумкой по голове. Причем заехала так, что мразь еще и приложилась башкой к мраморной колонне.
Если бы не шапка, череп у мрази, наверное бы треснул.
Обалдевшей подруге я коротко сказала, – эта сволочь меня облапала.
Она развернулась, и мы обе уставились на мразь.
Та сначала застыла, потом пошаталась, немного постояла, затем повернулась к нам.
Я с огромным удовольствием увидела, что наглость пропала. Морда мрази была перекошена от боли, а вот в его глазах была лютая ненависть. Мразь качнулась и что-то злобно бормоча, шагнула к нам.
Мы не испугались, наоборот, подруга начала громко звать милицию, а я не только пообещала мрази засадить его в тюрьму, но и в двух грубых словах сказала, что там обычно делают с такими, как он.
Мразь сразу же развернулась и, покачиваясь, пошла от нас прочь.
Вечером я все рассказала мужу, он меня долго жалел и успокаивал. Мне, действительно, было страшно от мысли, что я могла раскроить кому-то череп.
Но на первом плане все-таки была мысль, что своим ударом я надолго, а может и навсегда, отбила (в полном смысле этого слова) у мрази желание распускать руки.
В следующий раз пусть хорошенько пораскинет мозгами делать это или нет, чтобы не пораскинуть мозги окончательно.
А еще мне было радостно от того, что я смогла отомстить не только за себя, но и, пусть не за всех, но за оскорбленных именно этой мразью женщин!