12. Большая черная собака
Чуть в стороне от моего порога,
Где заросли травы, - ни дать, ни взять-
Пропитаны отбросами дороги,
Пришла какая-то собака умирать.
Был день в печальном ожидании снега,
Последние листы скользили вниз с берез.
Ну, самая пора предаться смертной неге,
Ничьих не вызывая слез.
Еще я думал - она так, от блажи
Раскинулась чернеющим пластом.
И по инстинкту горной стражи,
Ее огрел я изгоняющим прутом.
Последние остатки сил своих, собрав, собою
Она вернула, уходящий было, взгляд,
И изошлась в тиши утробным воем:
-Оставь меня! И я ушел назад.
Туда, к своим делам и тлеющей надежде,-
В преддверии еще одной зимы,-
Что злоба дней пройдет и будет нам беспечность
Еще дана. О, как, порой, наивны все же мы!
14:07 14.09.04
55. Русский блюз осенних могил для подвыпившего
человека в сопровождении голодной собаки
Осень на землю набросила полог листвы багровеющей,
Воздух наполнил прозрачностью кубок небес голубой.
Снова на кладбище я – ну а где ещё
Тихою скорбью истечь можно просто - оставшись с собой..?
-Эй,кто там?! - А, сука тощая, с сосцами до жухлой травы.
Ну, здравствуй! А где ж твои детки? – В гнезде,
среди жёлтых могил.
- Ну, так присядь, да взгрустнём о своём, - не таись!
Я ведь и тоже не враг тем, кто дорог кому-то и мил.
Что же сверлишь меня так ты своим голодающим взглядом?
Может быть, водки глоток разделить на двоих нам с тобой?
А! Лучше шмат колбасы отломлю, брошу рядом.
Славно сожрать его! – так! - не нарушив покой
Этих безмолвных крестов и оград до сих пор не украденных,
Этих навеки застывших улыбок, заученных каменных слов…
…Эх! Много ли жизни мгновений нам дадено,
Прежде чем стать вот таким продолженьем бестрепетных снов?
Ладно - пустое! - довольно печалиться
Нам о потерях людских – и чужих, и родимых.
Дернем по рюмке и, словно баржой, самовольно отчалившей,
Вновь, спотыкаясь, пойдем, средь могил провалившихся. Мимо.
16:40 3.10.06
60. Из детства…
Совсем не тесно в будке нам с тобой,
Мой чёрный брат, густой собачей шерсти.
И запросто нам пережить нашествие
Жары полуденной и мух надсадный вой.
Ты, сучий сын – невольник ржавой цепи
А я – дитя свободы и нужды.
Когда хозяйка-мать всё пребывает цепко
-Пока мы в дружбе нежной не чужды -
В работе вековечной. Чтобы дать
Надежду выжить нам в своём сиротстве,
Оставив пребывать нас в потаённом сродстве
- собачей конуры нам лучше не сыскать.
Ты, чёрный пёс, лежишь и дремлешь чутко.
Я - голое дитя – нашёл бесценный дар,
Припав к тебе, презреть полдневный жар,
И сладко спать. Счастливые минуты
Исчезнут навсегда. И лишь года
Будут лететь над жизненным пространством
Для одного меня, с угрюмым постоянством.
А ты остался в памяти моей – спасибо! – навсегда.
5:57 10.11.57
66. Быки
Привет тебе, привет – крутой покровский бык!
Не прожигай меня своим ревнивым взглядом.
Ведь случай виноват, что оказались рядом.
А к вызовам судьбы я сам давно привык.
Не мало исходил ты соляных дорог,
Но, посмотри, твоя не выболела выя.
И я не слаб в минуты роковые,
Хоть верно говорят, что бог нам не дал рог.
Точнее – не дал мне. А у тебя торчащи.
Антеннами страстей взметнулись над землёй.
Так как же сохранить покой,
Когда мы прекращаем свои нежности телячьи?!
Что, трудно нас понять? Казалось – нет!
А что имеем за труды свои в ответ,
Безропотно влача ярёмный плуг?
В единый миг вскипает бешенство, и вдруг
Свирепо упряжь рвём, и злобно землю роем,
И брызжет прочь слюна безумная порою…
Послушай! Равнодушие - наш бич.
Оно сильнее, чем враждебный клич
Спускает нас с цепи - будя вокруг тревогу.
Тогда спастись – да! – суждено не многим.
Но вот проходит гнев. И снова на колени
Перед судьбой своей становимся. И вновь
Наш безмятежен вид, густеет кровь,
Тяжёлый груз забот влачим к подножью поколений.
Ты только посмотри – ведь мы не одиноки:
Из глубины веков нам минотавр мычит,
Из прерии – бизон, из пущи – зубр кричит.
Так рядом предстаёт всё, бывшее досель разрозненно далёким.
Э-гей, быки, э-гей! Сближаться нам не надо.
Мы сами по себе. Мы не мясное стадо!
И правим жизнью дико, без затей.
Конечно, это так. Но вот раздвинув тишь,
К нам явится с небес простая Мышь.
Усядется легко на мощный наш загривок
И будет управлять, нас щекоча игриво..
13:59 25.11.06 г. Энгельс (Покровск)
70.Охотник
Я гол был как сокол. Но соколом едва ли
Меня все сущие бы языки назвали –
В краю, где царство птиц..
Весеннею порой над розовой землёй
летит за клином клин,
Спеша к подножью гор.
Здесь Время-господин
- Собрав гонцов планеты пред собой –
Владеет царством дней, забывших о покое,
Когда ручьи свой тайный ток откроют.
Хоть всё ещё бело от - ставшим грузным – снега.
А тело уж томится вязкой негой,
Почувствовав едва жаровню под собой.
А в небе из яйца вселенского желток
Стекает в день за днем с востока на восток
Чтоб сумрак в полчаса закончил округ свой
Вскипает тотчас дух, истомой тая.
И - на крыло! - испуганная стая,
Из края в край долин свой совершать облёт,
Чтоб снова опуститься в синий лёд.
Скорее расплавлять его собой!
Ведь там, в гнезде, яйцо плодотвориться просит.
Что жизнь полярную уже начавшуюся носит.
А я же замер в вожделении. Такой,
-Убийство совершить! - мой замысел жестокий.
На белых простынях страны несказанно далёкой.
Там я в своей руке сжимаю ствол. Ружья!
Иначе бы зачем стоять на берегу ручья?
Весь в напряжении готов вступить в не равный бой…
Увы тебе, постыдный наш боец, -
Ушёл за молоком твой номерной свинец.
Лишь пух лебяжий опадает пред тобой!
Казалось – ты смущён. Однако же – не так!
Глядишь ты счастливо в след неудавшихся атак.
7:13 15.01.2007
92. На смерть "адмирала"
Бабочки тихую смерть на оконном стекле наблюдаю,
Вот бы ей в небо вспорхнуть, да прозрачная твердь не пускает.
Так же и мы: ещё дышим теплом и как будто не знаем,
Что впереди холода, что зима издали подступает.
а за окном завершают полёты стрекозы
в жёлтых болотах вода от прозрачности синя
там по утрам проступает серебряный иней
что тут гадать? - совсем на подходе морозы
Мне бы минуты продлить твои, бабочка. Но не сумею!
Только сложу лепестки хрупких крыльев под книжной страницей,
Чтобы суровой зимой мог случайно повеять
Мне от страниц тех намёк из-за дальней границы
Некогда суетных дней. А теперь вот крылато
Просто лежать суждено тебе, бабочка, словно осенний листок.
Чтобы в те дни, когда позади золотой карнавал листопада,
Снова раскрыть себя. Я ж остаюсь одинок.
Остаюсь обладателем символом некогда благостных дней.
Тихо живу среди шумной толпы соплеменников резво бегущих
В зев супермаркетов, всех их доступных щедрот,
Нам привозимых из стран полуночных и сумрак вечерний имущих.
Вместе они, может быть, и спасут этот мой несуразный народ!